Страница №5

Глава 17

Глэдвин не был первым парнем, с которым я поцеловалась.

Впервые я поцеловалась с Лестером.

Лестер переехал в наш город, когда все мы – Шон, Одри, Лестер и я – учились в девятом классе. Однажды Шон предложил ему присоединиться к нашему столику во время обеда, поскольку тот часто сидел один, и уже через две недели нашего общения Лестер пригласил меня на первое в моей жизни свидание. Даже несмотря на то, что тогда он был лишь щупленьким мальчишкой, он мне нравился. У него было отличное чувство юмора, и Лестер всегда угощал нас шоколадными кексами, которые готовила его мама. Мы провели с ним вечер в развлекательном центре, играя в настольный хоккей, пинбол, прыгая на батутах и кушая пиццу. А за несколько минут до того, как приехал его отец, чтобы развести нас по домам, Лестер прижался своими губами к моим.

Это был наш первый и последний поцелуй.

У меня не запорхали бабочки в животе и не подогнулись коленки. Я ожидала чего-то фееричного – такого, как описывали в любовных книгах. Но на самом деле этот поцелуй оказался ничем иным, как обычным соприкосновением губ. Его губы были теплыми и сухими и не вызывали у меня никаких чувств. Когда мы отодвинулись друг от друга, нам стало так неловко, что всю дорогу домой мы ехали молча.

Впрочем, я очень быстро поняла, что дело было вовсе не в том, что поцелуи сильно переоценены; и даже не в том, что нам было по пятнадцать, и мы не имели в этом никакого опыта. Просто Лестер был неподходящим человеком.

Я верила, что однажды встречу подходящего человека, который разбудит в моем желудке целую стаю бабочек. И тогда, сидя в машине после зимней ярмарки, я не сомневалась, что этим человеком станет Глэдвин.

Без сомнений, в этом деле Глэдвин был куда опытней пятнадцатилетнего Лестера. Поцелуй, начавшийся как нежное касание губ, стал более настойчивым, когда Глэдвин понял, что я вовсе не собираюсь отталкивать его. Он запустил ладонь в мои распущенные волосы и обхватил мой затылок, вызывая волну мурашек по всему моему телу. Укусив меня за нижнюю губу, Глэдвин поспешил провести по ней языком, как будто прося прощение за это, и когда я от неожиданности приоткрыла рот, он воспользовался возможностью и углубил поцелуй.

Это было... что ж, это уже было сложно назвать секундным прикосновением сухих, плотно сжатых губ. Наоборот, поцелуй с Глэдвином был влажным, долгим, а когда его язык касался моего, я ощущала пряный вкус безалкогольного глинтвейна, который он выпил ранее.