Ты теперь моя

Глава 53.

Pov. Дженни.
Сегодня у Тэхена день рождения. Стрелки часов перемахивают восемь часов вечера, и я, как ни бодрюсь, погружаюсь в печаль. Последние дни Тэ работал до семи и без четверти восемь, а чаще даже в половине восьмого, приезжал к нам.
Я не собиралась его поздравлять, но мысль о том, что он с кем-то отмечает, больно царапает душу.
Стараюсь себя отвлекать. За год я вроде как в этом преуспела. Занимаюсь Еном. Позволяю ему подольше поплавать в ванной. Он недавно научился переворачиваться и теперь пытается что-то подобное сделать в воде. Эти потуги выглядят очень смешно и умилительно. А если я помогу, восторгу сына нет предела.
Вечер проходит замечательно. И все же я  прислушиваюсь: не звонят ли в дверь?
Места не нахожу. Убеждаю себя, что не имею никакого права зацикливаться на подобном. В конце концов, Ким не обещал приезжать к нам каждый день. Он и не обязан.
А может, устал от моего упрямства?
Я одеваю Ена в пижаму. Но вижу, что на сон сын пока не настроен. В обед долго спал, вот и последствия. Включаю фоном сериал, который начала смотреть пару дней назад, и кладу малыша рядом с собой на покрывало. Он тут же совершает переворот на живот и победно хохочет.
В дверь звонят в половине десятого. Кроме Тэхена никто к нам в такое время заявиться не может, поэтому я сходу ощущаю сумасшедшее возбуждение.
Пока иду с Еном к двери, слушаю оголтелые удары сердца и пытаюсь удержать дыхание в нормальных частотах.
— Привет.
Боже, я улыбаюсь как идиотка! Никак не могу прекратить. Да, у меня явно какие-то проблемы: то ли с головой, то ли с лицевыми мышцами.
— Привет. Извини, что так поздно, — убийственно спокойно произносит Тэ, пока я отхожу в сторону, чтобы впустить его в квартиру. — Только освободился. Были проблемы с погрузкой.
— Да… Я понимаю. Но, мы еще не спим... Только Ая, она рано пошла. Болеет, — сумбурно сообщаю я. Провожаю его в ванную, где он, как обычно, тщательно вымывает руки и лицо. — А ты в курсе, что теперь должен еще что-то сделать с тем добром, которое я у тебя перехватывала, чтобы привлечь внимание?
Тэхен выпрямляется, поднимает голову и, вскидывая брови, через зеркало смотрит мне в глаза.
— Привлечь мое внимание? Чтобы это сделать, тебе всего лишь нужно было прийти домой.
— Ну, так я не решалась.
— Поэтому решила поиграть?
— Ага.
— Я эти чертовы игры на всю жизнь запомню. Точнее, твое появление у арки.
— На то и был расчет, — зачем-то продолжаю говорить совсем не то, что должна.
— Тогда, я думаю, скупленное тобой добро надо сохранить.
— Зачем?
— Так мне хочется.
— Мм-м… Ну, как хочешь, — давая Киму вытереть лицо и руки, рвусь дальше, как ни пытаюсь себя придержать: — Ты голоден? У нас есть запеченный картофель. С мясом. Как ты любишь.
— Зачем вы готовите мясо?
— Я стараюсь питаться более полноценно. Научилась.
Пока Ким ужинает, мы сидим рядом. Почти не разговариваем, но именно так, в тишине и свете приглушенных ламп, мы впервые ощущаемся как семья.
Мне кажется, что и Тэхен смотрит на нас иначе. Так, что у меня в груди все переворачивается, и щеки наливаются горячим теплом. Возможно, это всего лишь последствия пережитой тоски, когда я думала, что он не приедет. Возможно, что-то гораздо серьезнее. Я не знаю. И пока не хочу ломать над этим голову.
Едва заканчиваем с уборкой в кухне, Ен тоже требует, чтобы его покормили. Конечно же, грудью. С прикормом у нас так и не срослось пока.
Каждый раз, когда Ким находится рядом с нами при кормлении, я ужасно смущаюсь. Если бы он хотя бы не смотрел… Или же смотрел не так пристально… А он смотрит. Так, что у меня внутри все горит.
— Это нормально? — Тэхен обеспокоенно смотрит на икающего после еды Ена.
— Скорее всего, переел. Или воздуха хватанул.
Отхожу от кровати, на которой лежит сын, и, тихонько выдыхая, несмело оглядываю мужа. Никаких вещей для него в моей квартире нет. Поэтому Ким для своего удобства может лишь расстегнуть несколько верхних пуговиц рубашки и подкатить рукава.
— Посидишь с Еном? Хочу в душ успеть, пока ты тут. А то Ая сегодня помочь не сможет.
Ким напряженно перемещается в кресле, пододвигаясь к самому краю. Растерянно рассматривая Ена, слишком ответственно принимает порученное задание.
— Хорошо, что мне делать, если он будет плакать?
— Возьмешь его на руки. Серьезно, Тэ… Просто попробуй.
Он ведь, конечно, никогда не признается в своих страхах. Но нужно с этим что-то делать. Пока Ким молча сверлит меня глазами, я в очередной раз решаю ускорить процесс.
Осторожно поднимаю малыша и подхожу с ним к Тэхену. Он встает, и я на мгновение теряюсь от его подавляющей близости. Приходится напомнить себе, что сам Ким пребывает из-за нас в растерянности. Избегая зрительного контакта, говорю ему якобы спокойным тоном:
— Видишь, как я держу? Столбиком. Просто возьми так же.
Пока я передаю ему сына, наши руки на несколько секунд соприкасаются. Отстраненно отмечаю искры возбуждения, вызванные этим физическим взаимодействием. Все же стараюсь сосредоточить внимание на том, что именно мы делаем.
Мой маленький любимый сын в руках моего единственного любимого мужчины. Крупные  ладони Тэхена держат его очень бережно. И смотрит он так, как никогда и ни на кого не смотрел. Он его любит. Безоговорочно.
Волнение и радость волнами захлестывают меня. Я начинаю говорить только для того, чтобы сохранить хоть какой-то контроль:
— Можешь походить с ним по комнате, ему так нравится. Придерживай под спинкой и ягодицами, как сейчас. Только осторожно, без резких движений, — поймав вспышку паники в обычно невозмутимом взгляде, нервно смеюсь. — Да не бойся ты так. Просто будь готов, что Ен может срыгнуть. Да, так бывает, когда малыш переест или хватанет воздух. Ничего в этом  страшного нет. Хуже, если будет болеть животик.
В ванной задерживаюсь. Вымыв волосы, наношу новый кондиционер. Он оказывается каким-то неприятно-жирным, и я повторно мою голову. Моюсь уже впопыхах, но быстро все равно не получается.
Наскоро обтершись полотенцем, надеваю пижаму и, только поймав отражение в зеркале, понимаю, что выгляжу немного провокационно. Если бы я подумала захватить халат, ничего критичного бы не было. А я, по привычке, ничего не взяла, решив, что сам по себе комплект выглядит прилично.
Хвала Богу, Ким хоть и оглядывает меня с ног до головы, никак не комментирует мою ночную одежду.
— Ен уснул?
— Да.
— Ты можешь положить его в кроватку.
Кажется, ему не хочется выпускать его из рук. Мне хорошо знакомо это ощущение, поэтому я понимающе улыбаюсь.
— Ты же говорила, что он спит рядом с тобой.
— Да… Но это потом. Уже ночью, если плачет, забираю к себе.
Уложив малыша, мы накрываем его тоненьким одеяльцем и ненадолго замираем над кроваткой.
— Он все же срыгнул? — указываю на большое мокрое пятно на плече.
— Да.
— Давай… Хм… Давай я застираю, пока ты здесь… Можешь снять рубашку… — почему-то я крайне сильно смущаюсь от своего предложения.
А уж когда Ким расстёгивает пуговицы и выдергивает полы из брюк, у меня кожа загорается. Мазнув взглядом по его телу, стремительно отворачиваюсь к окну и жду.
— Готово.
Не глядя, принимаю протянутую рубашку. И буквально сбегаю с ней в ванную.
Я не стану как маньячка нюхать ее. Нет! Это ненормально!
Быстро подношу к лицу и вдыхаю, ощущая, как по телу проносится суматошное племя мурашек. Они снова вернулись, сволочи!
Господи… Ну что за идиотизм?
Я точно схожу с ума!
Взяв себя в руки, аккуратно застирываю пятно. Стараюсь не мочить слишком большой участок ткани, однако вода, конечно, расползается.
Тщательно отжав, накидываю рубашку на плечики и оставляю на змеевике.
— Пока подсохнет, можем попить чай.
Половина двенадцатого ночи. Предложение — нелепее не придумаешь. Но я никак не могу избавиться от волнения. Даже на кухне все из рук валиться.
— Ты какой будешь? Чай…
— Давай кофе.
— Так поздно?
— Раньше мы пили. Так поздно.
Зачем он это вспомнил??? Я уже и так едва сознание от волнения не теряю. Сильнее смутиться попросту невозможно!
— Хм… да. Но сейчас мне нельзя кофе. Только утром немного себе позволяю. Иначе уснуть не могу.
— Я так и так нескоро спать пойду.
— Куда-то едешь ещё?
Да, меня это волнует. Очень волнует! Сейчас смотрю на Кима, не скрывая своего интереса.
— Нет. Сразу домой. Проблемы со сном.
Прижимаю к груди ладонь, отмечая, как там горячо и тесно становится.
— Ясно.
— Расскажи… Как ты жила этот год?
— Очень просто. Мама, положила на мой счёт огромные деньги, но я не хотела светиться. Поэтому мы жили в скромной квартирке. Когда я говорю «скромной», это значит, гораздо скромнее этой, — поясняю, пока ставлю на стол чашки. — Ходили на рынок за продуктами. Передвигались по городу в автобусе. Было… необычно и интересно.
Когда я заканчиваю свой короткий рассказ, между нами повисает пауза. Чувствую его взгляд на себе будто физически и снова начинаю смущаться.
— А ты? Как жил? — пытаюсь заполнить тишину.
— Так же, как и всегда.
— Марк говорит, что ты один сейчас живёшь.
— Один.
— Почему? Это ведь небезопасно.
— Мне все равно.
А вот это меня пугает. Я же теперь спать спокойно не смогу, буду переживать. Хотя я и без того, с тех пор как мы встретились, покой потеряла.
— А если мы с Еном переедем к тебе?
Ким резко вскидывает взгляд.
— Тогда охрана вернётся, — твердым тоном сообщает он. — Сейчас в принципе тихо. Порядок навели. Но лучше не рисковать.
— Понятно.
— Ты просто так спросила?
По глазам вижу, он ждёт того самого знака. Но я ещё не готова.
— Тэ… — скрывая безумное желание прикоснуться к его горячей груди и крепким рукам, тепло и силу которых я, кажется, чувствую сейчас физически, отвожу взгляд в сторону. — Я хотела тебя попросить…
— О чем?
— Не знаю, как Лиён на глаза показаться. Марк раздобыл адрес. Но боюсь, что у нее сердце не выдержит. Не хочу ехать одна. Может, у тебя бы получилось поехать со мной. Выбери день, в который тебе удобно…
— Конечно. На выходных я полностью свободен. Можем съездить.
— Супер, — выдыхаю и улыбаюсь. — Если Ая к тому времени не поправится, попрошу кого-то из девчонок присмотреть за Еном...