Я иду тебя искать

3.

Тео научил Андрея многому. Столькому, что Чернов едва из университета не вылетел, увлекшись освоением новых дисциплин в горизонтали и забыв посещать лекции в вертикальном положении. 

Фрау Бреннер неодобрительно поджимала губы, когда Тео оставался у Андрея до утра – она была из другого поколения, не понимавшего современной разнузданности, но воспитание не позволяло ей высказываться на этот счет. Со временем она привыкла: Тео, с его смертельным обаянием и всепоглощающим оптимизмом, в конце концов очаровал и старушку, то делая ей маленькие презенты к чаю, то болтая с ней о саде, кошках и бог знает, о чем еще. 

- Сокровище мое, я принес Вам пот-ря-са-ю-щие бусы! Смотрите, это очень модно! Наденьте-ка. Мамма миа, да Вы просто дива! – Тео ахал, прижимал руки к груди, а фрау Бреннер расцветала, как юная студентка. 

- Моя мама говорит, что бежевый цвет обязательно нужно разбавлять каким-то ярким пятном, - устремлялся Тео к старушке в следующий раз, - давайте-ка набросим Вам вот эту шаль. Моя дорогая, да Вы просто богиня! 

Андрей только тихонько усмехался, слушая, как заговорщически болтает Тео с фрау Бреннер о шарфиках, последней коллекции сумочек и удобном низком каблучке.

При всей своей манерности, при всех своих нарочито-девочковых жестах и выразительной мимике, вульгарным Тео не был. Да, он ходил, покачивая бедрами, любил какие-то совершенно кинематографические жесты – просто черноволосая Мерилин Монро, ни больше, ни меньше - но это было гармонично. Все это так естественно вплеталось в его существо, что было невозможно представить его без блеска для губ, например. Или без изящно наброшенного на одно плечо лилового палантина. В этом был весь он – и он знал это. Он не стеснялся себя, не прятал это все, наоборот, вел себя так искренне и открыто, что через пару минут становилось неважной и незаметной вся эта атрибутика. 

Андрей боялся, что на него будут коситься, появись он в компании Тео. Но вышло наоборот... Тео любили все. Тео боготворили и обожали, Тео всегда становился центром любой компании, про Тео вспоминали с улыбкой – и никакой издевки в этой улыбке не было. А Андрея просто принимали, как приложение к Тео. Сам по себе Андрей, без Тео, никому интересен не был – и осуждать его никому и в голову не пришло бы, как не осуждают статую за то, что она не умеет разговаривать.