Письма к Чарли Чаплину

2. "Солнечная сторона"

Мы как раз заканчивали ужин в соседнем кафе, когда телефон Теда снова зажужжал. Он мельком взглянул на высветившийся на экране номер и передал его мне.

- Даичи.

Я тупо смотрел на ряд цифр, из которых за четыре года так и не запомнил ни одной, кроме последней пятерки, и хлопал глазами. Тед действительно знает наизусть этот номер...

- Ну ответь же, - нетереплеливо пнул меня мужчина, - наверняка что-то важное.

- С-слушаю...

- Бо? Это Дэй. У вас все в порядке?

Это действительно был Даичи.

- Да. Мы ужинаем. Как мать?

- Врачи о ней позаботятся.

- А как ты сам?

Молчание. Я покосился на трубку: звонок не сорвался, просто Даичи не отвечает.

- Дэй? Все хорошо?

- Нет, не очень.

- Что случилось?

- Мне нужно поговорить с твоим Тедом. Не по телефону.

- Ну так приезжай, - бездумно ответил я, и Тед метнул в меня острый непонятный взгляд.

- Будет лучше, если приедете вы.

- К тебе? - снова быстрый взгляд Теда, но теперь уже с нахмуренными бровями.

- Нет. Туда.

Я невольно передернулся: "туда" - это означало "к Тедео". В тот дом, где все произошло. Даичи не продал его, наоборот, кажется, бывал там все чаще и чаще. Что он там делал, я даже представить не мог: лично мне было сложно даже забрать оттуда свои вещи. Каждый сантиметр пространства дома действовал, как медленный яд: становилось сначала просто больно, словно ныл зуб. Потом все больнее и больнее, и наконец, невыносимо до такой степени, что я не выдерживал и сбегал - так далеко, как только мог.

Я и тогда сбежал оттуда, забыв половину своих книжек.

А Даичи бывал там часто... он говорил, что просто сидит в кабинете. Просто сидит. Часами. Я не представлял себе такой моральной экзекуции - в кабинет я не смог зайти вообще... Видимо, Даичи нравилось себя истязать. Кто знает, может, этот всегда спокойный внешне мужчина именно там мог позволить себе, наконец, заплакать?

Но теперь Даичи зовет туда нас обоих. И ладно бы - я, мне будет просто тяжело, но я выживу, как выжил уже однажды. А вот Тед... с его содранной наживо кожей, оголившей чужие воспоминания, и странными видениями...