Ты мог бы стать циничнее
Ты мог бы стать прочней
И обрастая сталью
стать своим среди людей.
Но смысл биться дальше,
перестав изобретать,
Себя как птицу иногда
пускал бы полетать
Зимавсегда – Все пустяки
Через двадцать минут после взлета Боинг занимает эшелон 350, и Арсений переводит лайнер в режим автопилота.
Глядя на чернильно-чистое на этой высоте небо, рассекаемое алыми сигнальными огнями на распахнутых крыльях Боинга, Арсений ясно осознает свое удивительное спокойствие, ровное и гладкое, не зацепишься ни единой мыслью: и то ли небо так влияет, то ли он действительно успел повзрослеть. Раньше мысли мгновенно сбились бы в огромный пульсирующий комок, причиняя почти физический дискомфорт в черепной коробке, сейчас же там штиль – разве что губы помнят прохладное прикосновение, но так, будто это было совсем давно.
Боинг вылетает в Гатвик после трех часов задержки, и за все это время они с Антоном едва ли произносят фразы длиннее, чем несколько дежурных слов, диалог шаблонно клеится только на предполетном брифинге − НОТАМ, взлет, посадка, тангаж на взлете, боковой ветер. Когда Антон целует Арсения на стоянке самолетов, завершая прошлый год и начиная новый, тот на мгновение прикрывает глаза, замирая; Шаст, не получив ответа, отстраняется через долгие несколько секунд.
Арсений просто спрашивает:
− Что, продолжаешь свои интересные эксперименты? – И, едва улыбнувшись, взмахивает рукой в сторону терминала. – Пойдем. Пора возвращаться.
Через двадцать минут после взлета Боинг занимает эшелон 350, и в голове у Арсения легко и спокойно, а Антон молчит, пробегаясь пальцами по верхней приборной панели над ними – проверяет автопилот; Арс не думает ни о тишине, ни о ножах, которыми ее режут, он вообще ни о чем не думает, кроме того, что им обоим это не нужно.
Нет, может, ему и нужно − просто в теории, если размышлять сухими категориями добра и зла – да только стоит ли.
− Прости, если не оправдал твоих ожиданий и не кинулся к тебе на шею, − Арсений первым нарушает молчание и слышит сбоку тихий хмык, пока Антон стаскивает с плеч пиджак, потому что в форменном пуловере становится жарко. – Хотя, думаю, ты и не ждал.
