Мы закрываемся в восемь

эпилог

Когда Гарри вынырнул из сладкой дрёмы, Северус давно уже встал. Потянувшись, Гарри перекатился на живот и с довольной улыбкой перевёл взгляд на окно.

Сквозь неплотно задёрнутые шторы пробивался жаркий дневной свет, значит, уже давно наступил день, и он проспал завтрак. И Северус опять завтракал один.

Гарри потёр лицо ладонями, пытаясь поскорее проснуться. Ему не нравилось, что Северус завтракает один. А с другой стороны, никто его не заставляет просыпаться чуть свет. Особенно если заснуть им удавалось только под утро.

От воспоминаний о прошедшей ночи Гарри довольно зажмурился. Ночью они провалились в сон обессиленные, мокрые, отложив душ на утро, и поэтому кожа на животе и на внутренней стороне бёдер ощущалась немного стянутой. Но до чего было хорошо. Словно каждый раз всё получалось лучше, чем в предыдущий. Гарри не поверил бы, что так бывает, если бы не испытывал раз за разом. А ведь когда-то, пять лет назад, он был уверен, что ночь после получения магистерских дипломов станет самой потрясающей в его жизни.

– Тебя сегодня дома никто не ждёт... – Тогда он поймал Драко у выхода из зала. Нервный, натянутый, как струна, он схватил друга повыше локтя и затараторил в ухо: – До завтра, будь добр, не появляйся. И завтра не появляйся. И...

– Да вали уже, – меланхолично, с понимающей улыбкой, Драко стряхнул с себя друга и отправился праздновать.

Нужно отдать ему должное – не появлялся он в их квартире дня четыре. И почти всё это время Гарри с Северусом оттуда и не думали выходить.

Прямиком отправившись в съёмную квартиру, они набросились друг на друга, стоило закрыться входной двери. Душ, постель... Они цеплялись друга за друга, стараясь ни на секунду не прерывать контакт. Целовались, кусали друг друга, вылизывали. Не то, чтобы у Гарри был богатый опыт, тем более что прежде секс со Снейпом не был особенно разнообразным, но тогда он разрешал себе пробовать всё, что только приходило в голову, и задыхался от вседозволенности и затемняющей сознание страсти.

Гарри не знал, что может так кричать, когда в его тело вбиваются без осторожности, без мыслей о партнёре, а просто берут, сильно, почти до боли. И не догадывался, что может так умолять после пары часов медленных, лишающих рассудка ласк.

Давно, ещё в интернате, он видел стащенный из проката фильм «Горькая луна». Там закадровый голос в одном из моментов бросил фразу: «Они питались любовью и засохшими булочками». Тогда это показалось высокопарной глупостью, преувеличением, но именно так и было те четыре дня, что они провели в квартире, сопровождая друг друга практически каждый шаг. На кухню за водой, в ванную, в соседнюю комнату. Только раз они выбрались до магазина, когда желудок начал грозиться непоправимо прилипнуть к позвоночнику. И это было хорошо. Так безумно хорошо.