SALVATION

Глава XXII. Absolution.

Когда часы показали семь вечера, она встала с кровати. Ей удалось поспать ещё пару часов, а потом она выпила кофе без молока, залпом, чтобы тело начало хотя бы думать, что у неё есть силы. Мысли о блажи медленно начали отступать, лишь иногда пробиваясь сквозь восторженное ожидание того шоу, которое собирался пережить самодовольный маршал и трусливый шериф. То, что она уже пережила.

Машина, стоящая около моста хранила в себе ключ зажигания. Округ Хоуп принял коммунизм, все, что было когда-то чьим-то стало общим. Оружие, машины, вертолеты, еда. Искаженный термин, которым называли диктаторство в СССР и рядом не стоял с тем, как всем вдруг стало плевать на своё и чужое, когда грянула трагедия.

— Ешь, ешь, — бурчала Мария, заливая в бак бензин из красной лейки.

— Куда поедешь? — спрашивает Рук, из ниоткуда появившийся за ее спиной, и Маша подскочила.

Говорить, что едет понаблюдать за кровавым цирком, что ждёт его начальника, было слишком глупо, поэтому она отмахнулась, закручивая крышку, а потом проходя к водительскому сиденью. Парень, кажется, не обиделся и помахал ей, и она решила помахать в ответ, хоть в скором времени они снова увидятся.

— Удачи на задержании. Она тебе понадобится.

На дороге не было видно белых рубашек и людей на коленях. Олени пробегали вдалеке, но вскоре скрывались за деревьями. Возможно, это то, как выглядел округ до того, как началась гражданская война, а может, из-за того, что большая часть людей сейчас сидела, заперевшись и трясясь, сейчас он больше стал напоминать огромный заповедник. Мост из округа, названный в честь Хенбейн, как нельзя кстати вёл на главную дорогу острова, где она впервые пришла в себя. Белая машина проехала мимо неё, просигналив, и Маша бибикнула в ответ, протяжно, показывая фак через стекло заднего вида. Очень сильно хотелось сдохнуть, но даже на такой резкий знак, сектантская машина не отреагировала, продолжая свою поездку, куда бы то ни было.

Остановив машину недалеко от входа в небольшое поселение около церкви, которое, как она заметила, немного разрослось с ее прошлого визита, Мария грустно взглянула на автомат и не взяла его, выходя и хлопая дверью. Взгляды вооруженных до зубов эдемщиков следили за ней до самой церкви, но никто не сказал даже слова, видя, что при себе у неё оружия не было.