SALVATION

Глава XXIII. overwhelmed.

Крик Отца и Матери вывел всех сектантов из блаженного состояния, и те, словно звери бросились к вертолету. Маша с ужасом увидела, как они вытащили помощников Хадсон и Пратта из вертолета, и он вдруг вспыхнул, отгоняя эдемщиков. Маршал расцепил свой пояс, падая на землю, и Маша сама не заметила, как скоро он скрылся в листве, пока Рук быстро и испуганно дышал, пытаясь расцепить заевший замок. Девушка шустро окинула территорию взглядом, а потом, не смотря на все приказы Матери, бросилась к вертолету, доставая из-за пазухи нож Датча, который, буквально, был ее единственным козырем.

— Мария? — он стиснул зубы, прижимаясь к сиденью, когда она подвела к нему нож, а потом облегченно выдохнул, падая, когда девушка перерезала ремень.

— Взять грешника!

Приказал кто-то из сектантов, и Рук быстро поднялся на ноги, и, указав Марие направление рукой, рванул в лес.

Она помнила карту не идеально, не могла сказать, где какой населенный пункт находится, но она точно знала то, что в направлении, куда указал помощник, была Хенбейн. А за ней Горы Уайттейл, где хозяйничал самый старший из Сидов — Джейкоб. Пули по ним не попадали, в темноте, в лесу, по бегущим мишеням даже самым умелым стрелкам было тяжело, и это стало решающим преимуществом для двоих.

«Как хорошо, что врагов нельзя помечтать,» — усмехнулась Мария про себя, когда услышала, как эдемщики начали кричать, что потеряли «грешников». Деревья стали редеть, и погоня, кажется, прекратилась. Перед ними раскинулась река, и Маша резко затормозила на влажном песке пляжа.

— Надо плыть, — помощник скинул куртку с погонами куда-то в кусты, задрал рукава и пошел в воду, а потом недоуменно повернулся к новой напарнице, когда она не сдвинулась с места.

— Нет, — она покачала головой, делая шаг назад, — Я только отошла, я туда снова не полезу!

— Мария, они могут нагнать нас в любую секунду!

— Я не могу!

Помощник быстро подходит к ней, хватая за руку и начиная тащит сопротивляющуюся девушку к воде.

— Обещаю, все будет нормально! — шепчет он, когда видит фонари где-то за деревьями, и Маша, до крови прикусывая губу, делает шаг в отравленную воду.

Дребезжащий гул ворвался в сознание, точно взбудораженный пчелиный рой. В выкриках и звонком смехе тонули вопросы о том, что было задано на сегодняшний день, кто-то обозвал другого по матери и, судя по звуку, получил смачный подзатыльник в ответ. Скрипели стулья. Шум раскачивался, вздымался ввысь, точно морские волны в бушующий шторм.