Лёгок путь в ад

7. Спасательный круг

В пятницу вечером отец сообщает нам об очередном скучном мероприятии, на котором мы должны присутствовать всей семьёй. Его устраивает какая-то стареющая светская львица, чей муж является папиным давним другом, и она будет глубоко обижена, если отец и его «три прекрасные дочери» не посетят их в этот вечер. О том, что дочерей всего две, она, видно, в приступе подступающего маразма забыла, или, может, сочла за третью дочь папину секретаршу, которая иногда таскается с нами по всем этим скучным сборищам. Но ей уже, слава богу, скоро будет пятьдесят, и считать, что она годится в дочери нашему отцу – несколько оскорбительно.

В общем, я отношусь к этому предложению весьма скептически, как, впрочем, и моя младшая сестра. Но мы обе не высказываем никаких возражений. Я – потому что в последнее время изо всех сил пытаюсь стать примерной дочерью, а она… просто искренне любит отца, и ни в коем случае не хочет его расстроить. Мне, наверное, никогда такой не стать.

- Это так мило с твоей стороны – поддержать папу, - улыбается Йеджи, когда в субботу днём я роюсь в её шкафу в поисках подходящего платья. У меня нет ни одного приличного. Обычно я ношу джинсы или брюки, а в клуб одеваюсь так, словно бы вот-вот собираюсь пойти работать на панель. – Я вижу, что он счастлив видеть тебя рядом.

- Я не уверена, что дело в отце, - бормочу, выуживая из самого дальнего угла вешалку с чем-то противного болотного цвета. Сразу нет. – Скорее я хочу разобраться в том, чего не понимаю. Я столько лет ненавидела отца и даже не задавалась вопросом: почему? С каких пор он стал врагом номер один, ведь были моменты, когда он был именно тем человеком, который любил и поддерживал меня. Когда всё это исчезло? С уходом нашей матери или раньше? Мне нужно время, чтобы разобраться, а для этого я хочу узнать его лучше.

- Я думаю, папа закрылся от нас раньше, чем она сбежала, - лепечет сестра, опустив глаза. Мы обе никак не можем заставить себя назвать эту женщину «мамой». - Они часто ругались, она изводила его бесконечными истериками, упрёками, и он всё чаще закрывался в своём кабинете, отгораживаясь от целого мира. Со временем это вошло в привычку, и папа просто… забыл, что существует мир за пределами его бизнеса. Мне было девять, когда она ушла, но уже тогда я понимала, какие раны эта женщина оставила в его душе. Именно поэтому мне жаль его. Папа просто позабыл, какой настоящей и искренней бывает любовь.