Срок, который я проведу с тобой

Часть 9

Чифуя лежал на больничной койке не вставая, и наслаждался тишиной. В это время года больных особо не было, на его удачу. И тот мог насладиться.

— А хорошо придумано! — сам себя хвалил блондин, достав с тумбочки какой-то журнал.

Так пролетел день. Медосмотр начался и всех согнали в одном помещении, осмотрев, Санзу отпустили, сказав, что еще одна такая выходка и ему ни один адвокат не поможет выйти. А заключенные как-то странно косились. По легенде те двое что-то не поделили и розоволосый соседа пырнул. На удивление, никто не видел, как было на самом деле.

Мацуно, сладко потянувшись, поднялся с места, немного порасхаживал ногу и улегся обратно на кровать, на бок. Когда еще в такой тишине посидит? Без этого несносного соседа? К слову, отравил он его туда по беспокойству личному, сам доложил, чтоб пока его не было, никто ночью тому заточку в грудь не воткнул. Что-то тут было не так. Слишком уж блондин о нем пёкся.

Когда Санзу выпустили, тот прошел в камеру и переоделся уже на робу, вернее только на штаны от неё и не более, а так как роба была цельной вместе с верхом, тот его завязал на поясе. Он пытался уснуть, однако мысль о том, что из-за этого блондинчика тот всю ночь проторчал в изоляторе, напрягала и еще как. Да и мысль о том, что тот слишком слащавый и напоминал девушку, покоя не давала. Выйдя из камеры под предлогом того, что якобы ему плохо стало, он прошел в лазарет. Никого не было.

Заметив за ширмой силуэт, он издал смешок. Если уж мстить так по полной, один раз не пидорас как говориться! С этой мыслью он и прошел тихо за ширму и перевернув блондина на спину, прижал его руки к поверхности кровати. Санзу колено нарочно поставил между ног того, чтобы не вырвлся.

— Ну вот тебе и пиздец котенок, как отдуваться будешь за то, что я из-за тебя в карцере просидел по факту ни за что?

— Спасибо лучше б сказал. А то кони двинул бы еще ночью! — вместо оправданий произнес тот. Он сейчас был не в той форме, чтобы драться и явно уступал своим положением снизу тому. Из-под широкой медицинской рубахи, что съехала, выглядывали бинты ими была перевязана вся грудь вплоть до пупка. Из-под бинтов торчал рисунок, в аккурат между местами, где должна была быть грудь.

— Отпусти меня придурок, пока я не закричал!

— А кто тебе кричать то позволит? А эт че такое? — все так же ухмыляясь, он стянул рубашку с парня и не понимающе на него посмотрел.