Лауттури с реки прощения

Глава 21: Добро пожаловать в Юруши, истинная Лауттури

Держа в руках весло, сотканное из внутреннего света, я смотрела на свои мозолистые пальцы и обломанные ногти, не в силах заставить себя грести. Эту роль взял на себя Даичи, встав позади меня. Жасминовые паруса, словно крылья, трепетали, им была неведома моя боль, а потому их легкие движения в воздухе не имели ничего общего с тяжестью в моей душе. Слезы виноградинами, застилающими глаза, застыли у нижнего века, не рискуя пролиться.

- Как я узнаю, что это она?

Едва произнесла, ощутив, что нижняя губа предательски задрожала.

- Ты услышишь ее зов.

Пока мы плыли в поисках души Карасу, перед моим взором проносились картинки с нашей первой встречи. Ее протянутая рука и ласковая улыбка, запах сигарет, въевшийся в каждую частицу Северного дома, несмелые объятия. Вспоминала я и свое обещание, данное самой себе и своим прошлым воплощениям о том, что непременно буду счастлива за всех них. Но как теперь я смогу сдержать его, когда рядом больше нет Карасу?
Из мыслей меня вырвал странный звук, напоминающий множество голосов каждый из которых старался шептать громче предыдущего. Я насторожилась, поворачивая голову из стороны в сторону.

- Ты что-то слышишь?

- Угу. Туда!

Пальцем я указала Даичи прямо на клубок бурлящих серебристых змей. С замиранием сердца я смотрела, как извивающиеся края касаются кармы лодки и не могла заставить себя моргнуть, пока не увидела перед собой те же черные, словно край бесконечности, до боли знакомые глаза. Только теперь они принадлежали ворону с блестящими иссиня-чёрными крыльями.

- Вот и ты, Рейко.

Этого оказалось достаточно, чтобы слезы градом хлынули из глаз, беспорядочно орошая мое лицо, шею, одежду. Мягкие крылья укрыли меня словно тёплым покрывалом.

- Все будет хорошо.. Отпусти меня.. Тебе нечего бояться. Все будет в порядке.

Едва последние слезы высохли на губах, как мы уже приблизились к воротам, угрожающим забрать у меня Карасу навсегда. Ворон с тоской посмотрела на меня, но в них не было боли или сожалений, лишь покой и покорность судьбе.

- Я не могу дать обещание, что буду помнить тебя и потом, но знай, здесь в Годзу ты была и останешься в моем сердце. Я благодарна тебе за все, что ты для меня сделала. Ты спасла меня, Рей. Спасла несмотря ни на что.

Последний толчок весла и луч ворот прощения описал полный круг, превращая слова Карасу в тихий шелест крон деревьев, оставшихся позади. Я неотрывно наблюдала за растворяющимися крупицами моей любимой сестры Янару, несмотря на боль и слезящиеся глаза, а в голове проносились одна за другой картины, проливающие свет на последнюю жизнь Карасу, объясняющую многое.
Маленькая девочка с черными, словно смола волосами и глазами, похожими на бездну, бредет одна вдоль кромки воды. Другие дети тянут ее за волосы, толкают так, что ребенок больно ударяется коленями до крови. Та же девушка, уже подросток, гуляет с приятелями по кладбищу, распивая крепкие напитки, пьяно целуя мужчину. Калейдоскоп раздробил картинку, показывая как этот же мужчина возвращается в квартиру к другой. Они смеются над той, которая стала для меня многим, чтобы возможно было обличить подобные чувства в слова.
Внутри кольнуло от осознания, сколько боли и предательства пришлось пережить той девочке, но самая последняя сцена разбила мое сердце на кусочки. Пьяная одинокая и совершенно несчастная Карасу, бредет вдоль железной дороги. На прутьях и камнях вокруг рельс громко каркает воронье. Лишь шаг отделяет одну ее жизнь от другой, и этот шаг моя сестрёнка делает без промедлений, раскинув руки, будто крылья.
Крепко сжимаю в пальцах камень души Карасу, ощущая, как покалывает и немеет все тело, пока из него не вырывается солнечный свет такой силы, что окатывает даже футэ. Я слышу треск ломающихся досок, свежий запах спила и, открыв глаза, обнаруживаю, что судно стало длиннее, вместительнее, а главное, словно из воздуха появляется еще одно сиденье у самой кормы. Даичи одобрительно кивает, губы его растягиваются в улыбке. Мужчина протягивает ладонь и говорит слова, от которых по всему телу пробегают мурашки:

- Добро пожаловать в мир прощения - Юруши, истинная Лауттури.

***

Я закрываю кожаный дневник, кладу рядом писчее перо с бусиной цвета морской волны и с удовлетворением откидываюсь назад, под полог моего судна, напоминающего жар-птицу, не меньше меня желающую доставить следующего духа в его новую наполненную чудесами жизнь. Отросшие за месяцы волосы, пока я собиралась с силами скормить белым листам свою историю, развивались на ветру.
Этот дневник станет путеводной звездой по моей памяти, в моменты, когда с течением времени я все забуду. Пока я могу терпеть боль от прощаний с близкими, буду наведываться в Годзу, радуясь взлетам и падениям сестер.
Выйдя на уже привычный свет Юруши, подставила ладонь к бровям, прищурившись в поисках духа, ставшим мне близким за время обучения здесь. Пока я радуюсь, что еще не готова принять дар Лауттури, а Даичи видит смысл быть рядом. Что будет, когда нам придет пора прощаться? Я не знаю и не буду готова, как бы ни храбрилась в глубине души. Жить одним днем – секрет счастливых дней среди океана потерь.

- Рейко, поторапливайся!

Даичи махал мне рукой, стоя на корме своей остроносой подруги, улыбаясь, а из-под полов шляпы на меня смотрели такие родные и любимые глаза цвета льда. Как-то раз я сказала Карасу, что ей нужно открыться и не обрекать себя на несчастья. Что ж, пришла пора и мне самой последовать собственному наставлению.
Я помахала рукой в ответ Лауттури, вмиг оказавшись подле него, поднялась на носочки, запечатлев на его мягких губах невесомый поцелуй. Его руки тут же обвили мою талию, прижав к себе, сделав поцелуй глубже. Даичи не удивился моему порыву, будто знал, как все будет и ему оставалось лишь ждать, когда пойму и я.
Его объятия – мой дом, как и река прощения, до тех пор, пока великие мудрые боги огня не решат, что пришло время простить нас самих.