One Gay or another

Глава 7: Вы не в порядке, парни

Луи метался по квартире, бурча себе под нос ругательства в сторону Гарри. Этим днем он не пришел заниматься ремонтом. Но парня злило не то, что стены красить некому, его злило само отсутствие кудрявого, то, что он не пришел. Но у Стайлса были на то весомые причины.

Конечно, американец пока никому не успел дать адрес своей новой квартиры, поэтому лежал в одиночку в постели не только с болями в животе, но и с простудой, от чего поднялась немалая температура. Кашель так и не проходил с утра, мучая горло больного. Ко всему этому, парень был вынужден остаться в гостинной на диване, чтобы не слышать не заканчивающиеся разговоры двух старух, что живут прямо за тонкой стеной спальни. Телевизор работал на уменьшенной громкости, показывая определенный канал, на котором Гарри и не зацикливался. Он попивал горячий какао, будучи завернутым в одеяло, и грустил. 

Но утренней почте не до грусти. Почтальон последовательно клал нужную почту под нужную дверь. И именно этот звонок в дверь добавил в утро Стайлса немного разнообразия, так как кудрявому пришлось вставать с дивана. 

Как и следовало ожидать, в подъезде никого не было, кроме конверта, что лежал прямо перед носом, интригуя потревоженного больного. Гарри нахмурил брови, осторожно поднимая конверт. В последний раз оглядев подъезд, он закрыл дверь и, кашлянув, пошел вглубь квартиры, чтобы распечатать письмо. 

- Черт! - увидев имя адресата, посвященное институту Гринвича, Стайлс быстро разорвал белый конверт, торопясь и нервничая. И вот, перед ним оказался лист с небольшим текстом. Пробежав глазами по строчкам, Стайлс медленно встал с дивана, не отрываясь, потому что основное доложение письма уже успело забиться в грудь. 

"Принимаем"

Одно важное слово посреди кучи второстепенных.

Гарри Открыл рот в немом крике, находясь в эйфории, пока не задохнулся от подходящего кашля, роняя письмо из рук и хватаясь за горло, чтобы хорошенько прокашляться. Его приняли. Это значит, что Гарри Стайлс теперь является одним из немногих учеников в институте Гринвича. То есть, пятого января он может выходить на учебу. 

Поступивший иностранец не мог никак нарадоваться, катаясь по полу и кашляя в вперемешку с облегченным, скорее истерическим, смехом.