Тяжелые каблуки — кожаных берцев — стучат по жесткому покрытию, скоростного поезда. Клетчатые брюки — идеально накрахмалены, широкая вязка заправленного, темного свитера — едва прикрывая строгий ремень — беспорядочно вылазит из кройки штанов. На согнутой — от локтя — руки, весит чёрный Честерфилд с клапанами и обтачками. На запястье дорогие — механические часы, с кожаным ремешком. Мужчина величаво проходит вдоль рядов вагона-ресторана. Он садится за свободный столик, покрытый белоснежной скатертью. Красная, абажурная лампа, слегка прикрывала взор к окну. Поезд мчит со всей скорости, однако, можно усмотреть благополучные дома, тонущие в яркой живности деревьев. Темно-голубое небо, крупные облака которого, старательно затягивались — хмурясь. Сильный ветер сносит оставшиеся листья на сухих ветках.
Поезд уже мчал по возведенному мосту, так высоко над макушками деревьев, словно держишь путь в Хогвартс.
— Извините, могу ли я подсесть к вам? Просто другие столики уже заняты, — вырвал чужой баритон голоса из раздумий.
Мужчина поднял голову, и уставился в сторону незнакомца, который склонился над ним. И дрожь прошла по всему телу, покалывая каждый пальчик на руке. Сердце заколотилось, словно пыталось отдышаться, после того, как его насильно задушили ещё 8 лет назад. Глаза забегали, а веки потяжелели.
— Арсений? — прочистив горло прохрипел он.
— Антон. — Даже не вопрошая, вздохнул тот и отодвинув бархатное кресло, сел напротив.
Они не могут сказать и слова. 8 лет прошло. Они уже и не надеялись встретить друг друга. Они потеряли все надежды.
Антон уже не мальчишка. Он заметно возмужал. Его широкие плечи резко напряглись, а на его лбу выдалось напряжение. Зелёные глаза засверкали и так же быстро потускнели. Все так же, по-прежнему — его русые, кудрявые пряди волос, изящно уложены. Его длинные, окольцованные пальцы, нервно постукивают по поверхности стола.
А Арсений просто любовался. Он гордился. Он все ещё помнил его другим, но таким он ему нравился даже больше.
Попов стянул берет, высвобождая копну смолистых прядей. Он немного постарел. Появились некие морщинки в основе глаз. Но его девственная щетина — все так же — очерчивала его скулы, а голубые глаза — в обрамлении густых ресниц — отдавали отблесками самых приятных воспоминаний. Но ему казалось, что он совсем не заслуживает этого мальчика, его мальчика, того самого беззаботного 17-летнего парнишку — сидячего подле него. Ему стыдно. И страшно настолько, что он даже боится что-то сказать. Но ему и не пришлось, Антон взял эту инициативу в свои руки. Ему-то было, что сказать. Потянув за воротник свитера, освобождая горло, чтоб было больше воздуха, потому что он начинал задыхаться, оказавшись снова в этом плену — он прохрипел:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
МОИ записи АРТОН
FanfictionИСТОРИЯ НЕ МОЯ Арсений - художник, приезжает за город к своему давнему другу - погостить и вдохновиться природой - но неожиданным для него образом, начинает испытывать чувства к его сыну, когда тот, его терпеть не может, но втайне от всех ведет свои...
