Осколки нашего прошлого

Глава 15

«Я хочу любить,
Но, что я знаю о любви?...»

Всю ночь у меня болела спина. Крики новых пришедших ребят сводили  с сума, не было ни одеяла, ни подушки. Я был котенком который прижался в угол и пытался согреться собственным дыханием. Хотя у кого спина не будет болеть, спя на бетонном холодном полу?
В ночь когда меня забрала полиция была самой долгой, сначала меня привезли в участок дабы я дал показания,после приехали детективы, ну, а дальше меня отвели в темную комнату с решетками и маленьким проёмом для воздуха, и сказали ждать.
Следующее утро меня— заключенного 511 Хван Хенджина, повели в зал заседания суда, где и начался настоящий ад...

—То есть подсудимый признался в убийстве девочки?— эхом пронесся женский голос, адвоката семьи Ён.
—Вы признаете свою вину? Подсудимый 511?.— спросил судья.
Хенджин поднял голову, осмотрел людей вокруг него, и отца с матерью Ми Ён, которые горько плакали, и пожилого судью, чей прожигающий взгляд невозможно было терпеть. Всех.
—Да.....признаю.
—Значит составим протокол.— начал адвокат семьи Ён.—Жертва пришла к подсудимому с просьбой о том, чтоб тот вернул документы, в ходе этого разговора Хван Хенджин нанес тяжелый удар кирпичом, чем вызвал смерть девушки. А после позвонив с телефона жертвы в скорую помощь скрылся, и жил в деревне на протяжении трех лет. Так?
—Да, все верно.— тихо отвечал Хван.
От его ответа, всхлипов матери девушки стало еще больше.
Судья стукнул молоточком, и встав сказал:
—Хван Хенджин, за убийство 19 летней Ми Ён, приговаривается к 7 лет заключения, в Сеульской 45 тюрьме!
Полиция схватила парня. Увела из зала суда. И теперь не будет никакой «новой» жизни о которой он так сильно мечтал.

                                      *****

—Мам, Пап я дома.
*этот голос!*
Хан все также стоял спиной к двери. Страх просто напросто не позволял ему обернуться и посмотреть в глаза сводному братишке.
—Сынок, проходи в гостиную, у нас гости.-позвал Кима отец.
—Гости?Сейчас приду)
Чем больше он слышал его голос, тем больше нарастала паника, в его глазах снова мутнело, а в ушах снова стоял этот ужасный звук. Попытавшись закрыть уши и встряхнуть голову, Джисон надеялся на то, что боль пройдет, но подняв голову, он увидел Багги сидящего напротив него в кресле. Ехидно улыбающегося и с огромными от радости глазами.
*ОПЯТЬ!СНОВА! НЕТ!*
—Хан Джисон! Почему в облаках летаешь?! Не стой как истукан, твой брат пришел, подойди, поздоровайся.
—Отец, оставь его, он наверно еще не понимает, что происходит, я сам к нему подойду.
Тяжелые руки легли на плечи парня и охватили его тело, крепко обнимая. Горячее дыхание обжигало спину, а ноги уже не могли нормально стоять. В подсознании, Хан нарисовал себе картину, это не просто объятия братишки, это маленький,что есть хомячок в ловушке у ядовитой змеи.
—Я так скучал по тебе, брат.-тихо сказал Сынмин.
—Ничего не хочешь ответить?- закатывая глаза выкинула мачеха.
—Ну же мам, оставь его, и вообще давайте я украду его на сегодняшний вечер, думаю нам о многом надо поболтать и наверстать упущенное.— он говорил так, будто хотел воплотить то, что не смог 3 года назад.
Отец кивнул головой забрал с собой мачеху и они вместе ушли в сад.
Ну вот и все, Хан остался наедине с двумя монстрами прошлого. Один сидел напротив него, а другой обнимал со спины.
Вдруг Сынмин отошел от Хана, подойдя к стойке взял коньяк и два стакана, сел на большой диван и позвал к себе Джисона.
—Когда мы вернулись с Италии,ты был таким крутым и смелым для меня, я даже подумать не мог, что такой трус как ты, способен сбежать с дома, да еще и пропасть со своей шизой на 3 года.
—От психа слышу.
Хан сел на кресло, но пить предложенный ему напиток не стал, мало ли.
—Ахахах, ты хоть знаешь как мне было тяжело без тебя.- Сынмин и в правду изменился,он стал более зрелым, его тембр голоса стал ниже, но вот, что в нем не меняется, так это его глаза! Глаза, которые манипулируют тобой, заставляют делать то чего ты не хочешь. Будто входишь в очень глубокий гипноз, от которого уже нет выхода.-Мне было жутко одиноко, что рядом со мной нет моей груши для битья, хотя ты уже взрослый мальчик и врятле будешь делать то, за что потом будешь получать от меня.
—Чего ты хочешь от меня?!Скажи мне!
—Я? Ахахах, ну хорошо, раз ты хочешь знать, пойдем в мою комнату.
—Зачем?
—Покажу, то что хочешь так сильно узнать.
Поднимались они молча. Хан думал, что брат уже не тот подросток хулиган, который будет его трогать, но и находиться с ним в одной комнате, было не очень хорошим решением.
Стоило им двоим зайти, как щелчок двери закрылся, а в комнате остался лишь мутный лунный свет. Хан стоял возле широкого пианино, который располагался в углу комнаты, и именно в ту секунду парень получает сильный удар деревянным маленьким стулом по голове.
От пульсирующей боли он падает на пол, где после Сынмин в полном мраке начинает пинать и швырять Джисона по всей комнате.
—Ты ублюдок!! Как ты посмел вообще сбежать от меня?! Ты думал если сбежишь то все закончится и я тебя не найду?! Ты думал, что я тебя забыл?!— кричал избивая брата, Ким.
Хан лежал, молча, даже не пытавшись как-то защитить свое лицо, которое было окрашено в алый цвет, его глаза тускнели, он видел лишь черные брюки и блестящую темную обувь брата. Видел как Багги стоит оперевшись об дверной косяк, видел его улыбку, его глаза, но ничего не мог сделать.
—Не молчи скот, ответь мне!
Еле-еле восстановив дыхание, темноволосый парень, приоткрыл рот и прошипел:
—Люди как ты не меняются.
И отрубился.
Видимо Хан сильно ошибался насчет Сынмина, как он только мог подумать,что такой человек как он смог бы измениться за эти 3 года. Ким Сынмин остался тем же подростком- тираном, которым был 3 года назад.

                                         *****
Сеульская тюрьма номер 45
20 дней спустя

Темная ночь.
На последнем заседании, меня спросили, «какое у меня последнее пожелание?», я сказал, что хочу жить в одиночной камере, на вопрос, « что тебе нужно в камеру?», я написал маленький список из трех пунктов:
Фотография из моей куртки
Ручку
И резинку для волос.
Фото, которое мы сделали с ребятами в будке, за несколько часов до кошмара, было частичкой меня, как бы подло со мной они не поступили, сообща они это сделали или нет, они все равно моя семья, мое сердце не выдержит, отвернуться от них всех.
В камере было сильно душно. Ужасно невыносимо здесь было спать ночью. Тело потело, становилось липким, а волосы прилипали к лицу.
С утра здесь крики, а вечером бойни с полицейскими. Я был самый молодым в этом крыле.
Пока я жил в тюрьме, я много о чем думал:о еде, которую нам готовил Минхо, о баскетбольной площадке, о той дороге по которой мы шли целый день, но больше всего в моей голове сильно застрял лишь один человек. Ян Чонин...
Маленький мальчишка, к которому так сильно привязался Хван. Как сильно я его полюбил, что начал воспринимать за младшего брата, он был первым, кого я так хочу защитить, оберегать и любить. Его порезы, рисунки, истерики - даже они мне настолько привились, что самым больным в моем сердце было отпускать именно этого парнишку.
И вот я— Хван Хенджин, которого посадили за убийство девушки которую он любил, которого предали и растоптали, стою на этом стуле, и говорю свои последние слова:
—Я хочу домой, ребята.
И стул упал, а слезы на глазах медленно стекались по щекам.