Взрослый ребенок

Способ довериться

Глава 20

— Задавай любые вопросы, я на все тебе отвечу, ведь нам нужно сейчас отвлечься, — как резко он смотрит и проговаривает с растерянным видом и более тихо. — Если ты обо мне хоть что-то хочешь знать, — так сказал, что будто пожалел лишь потому что он настолько неинтересен мне. Напомнил мне взрослого ребенка. А я от его теплоты, вновь уткнулась в шею и обвила её рукой. А другой мы крепко вцепились друг в друга. Осознаю сейчас то, что хочу познать хоть какую-то часть. И мне не все равно.

— Как ты оказался в России? — мне и правда стало интересно, только не знай, как он на это ответит. Коротко и ясно. Думаю, так и будет.

— Мой отец однажды познакомился в Польше с русским. Как оказалось, их связывало общее дело, мужчина был проездом в фирме отца. Пробыл он там две недели, сблизился с отцом за это время, что когда тот уезжал на родину. Оставил свои координаты и был бы рад нас видеть в России, — понимаю, что искренне он готов со мной поделится этим. Спокойствие наступает ещё больше. — Но однажды в нашей семье наступило горе. Моя бабушка умерла, — сразу подняла на него свой взор.

Вижу, что смотрит в бездну. Будто пытается найти свою умершую бабушку. Моя рука начинает наглаживать его шею. Он резко посмотрел на меня, глаза стеклянные. Будто эти стекла сейчас будут вдребезги и польются слёзы. Горькие слёзы. А я не могу контролировать себя. Тянусь к его волосам и начинаю гладить, прижимаюсь к его груди и чувствую там беспокойство.

— Отец не смог смириться. Ушел в депрессию, что был на грани банкротства. Мама пыталась его вытащить и молила Бога, чтобы он выкарабкался, — ему тяжело было это говорить, я почувствовала это. Открыла глаза на нового человека. Передо мной Марсель, передо мной Марсель.

— А ты? Сколько тебе было на тот момент?

— Тринадцать лет мне было. Бабушка была моим светом, — после этой откровенности я ощущаю новую волну дрожи. — Я скрывал свою тоску и боль перед матерью. Делал вид, что мы должны идти дальше. Потому что я не мог допустить депрессию двух моих любимых людей. Мама уже была на грани отчаяния, отец вовсе не появлялся на работе. Лежал на кровати и смотрел в потолок, мама тоже готова была к этому. И однажды поступил звонок от русского. Отец не готов был говорить. Но мама взяла в руки и перезвонила этому мужчине. Он узнал о нашем горе. И предложил переехать в Россию, предложил стать компаньонами. Предложил выход, хотя бы на время уйти от этой обстановки. Ведь все напоминало о ней, — он держался, но голосок его дрожал. Я не ожидала такой откровенности от него, но в тоже время я успокоилась, но обрела новую тревогу. Впервые я тревожусь за него и впервые вижу его сущность. — Мы собрали вещи, понадобилось время, чтобы переехать. Недвижимость не продавали, пока не поймем, что в России нам будет лучше. Так оно и произошло, мы остались. Продали все, и начали новую жизнь.