Реабилитация

Часть 9. Размышления

Виктор отошел от двери. Провел рукой по волосам. Тяжело выдохнул. Решил убраться на кухне. Выкинул завтрак Майкла в корзину для мусора. Вылил свой кофе в раковину. Освободил пепельницу. Вымыл посуду. Снова сел за стол. Задумался. Тишина квартиры угнетала. Нервно начал бить пальцами по столу. Не помогло.

Мысли все больше заволакивали Виктора в непроницаемый кокон. Время близилось к вечеру, когда детские голоса, начавшие доносится с улицы, вырвали мужчину из состояния полной отрешенности. Он выглянул в окно: во дворе счастливо играли дети, бегали друг за другом, смеялись, падали и вновь бежали. У них были свои, непостижимые для взрослых, игры.

Многим хотелось бы хотя бы иногда чувствовать себя ребенком и играть в детские игры, построенные лишь на радости и счастье, а не во взрослые, построенные на интригах и лжи. В этот момент Виктор лишь хотел бы освободиться от всего того груза, что обрел за эти годы и иметь возможность ничего не таить за душой, не изображать радость, оптимизм или простодушие, а просто быть, просто предстать перед дорогими людьми таким, какой он есть, и не бояться осуждения, сочувствия или жалости.

Каким же простым это действие может быть для одних, и каким непомерно сложным для других. Не каждый имеет возможность открыть свою душу даже перед самыми близкими людьми, далеко не каждый. И ведь не все понимают эту простую, казалось бы, вещь. Многие сказали бы мужчине: «Так в чем проблема? Есть психолог, друзья, родные! Почему же ты сидишь здесь и жалеешь себя вместо того, чтобы просто поговорить?!». Но разве это просто? Разве такие люди задумываются о том, какой ущерб наносят своими высказываниями? Быть может, они все переживали подобное? Быть может, они прожили жизнь Виктора за него? Нет, конечно же, нет. Ни один человек, испытавший подобное, никогда бы в жизни не утверждал, что это просто.

Смысл здесь даже не в том, что Виктор боялся того, что, произнеся свои переживания вслух, они станут явью. Нет. Мужчина оберегал своих близких от всей той боли, через которую ему приходилось проходить день ото дня. Ведь как только он произнесет все это, свою внутреннюю боль он обрушит на всех этих людей. Все они будут чувствовать каждую ноющую струну его души. А зачем? Во имя чего их обрекать на такие муки? «Это было бы слишком эгоистично» — всегда считал Виктор, оттого и проходил через все это сам.

Но спустя долгие годы такой практики, душевные раны Виктора так и не заживали. Некоторые даже будто становились глубже, некоторые будто покрылись коркой, которая срывалась при малейшем движении и причиняла боль с новой силой, некоторые образовывали неизлечимые шрамы. Обычно раненым помогает врач, затем делают различные перевязки близкие люди, и пациент постепенно поправляется. Но что случается в случае, если больной скрывает симптомы? Если это простуда, то, конечно же, ничего особенно страшного. А если эти симптомы предвестники смертельной болезни? В конечном итоге случай становиться слишком запущенным для лечения, и человек просто погибает.