о чем молчат висельники (18+)

XIX. актёр в пустой комнате.

           Хлопок. Лера только испугаться успела, подскочив на кровати. Взор пал на приоткрытую дверь, за которой кипела ночная жизнь. Точнее, бурлила и шипела. Противная возня, скрежет и невнятный бубнеж — всё это сливалось в один гудящий шум, приковывающий внимание.

— Чудик, ложись обратно, — в приказаном тоне протянула Кира, утягивая за руку обратно, но Лера лишь дернулась, двигая корпусом вперед и прислушиваясь, — да чё опять у тебя случилось?

— Кажется, там…там драка! Кира, там же сейчас…

— Рот закрой и вернись на место, они сами разберутся.

      Губы сжались в тоненькую, белую линию, а внутри накатывало омерзительное чувство, щекоча желудок. Лере хотелось сейчас же подорваться с места, вписаться в чужие разборки и прекратить бесовщину, чтобы не разбудить весь дом. Но Кира усердно пыталась переубедить в том, что ничего криминального за стеной не происходило. Ничего.

      Но Лера не была бы собой, если бы не вмешалась. Она тут же соскочила с кровати и побежала в коридор, не обращая внимания на недовольство за спиной. Даже если это плохо обыграется после, девушка лишь хотела помочь тому, кого сейчас размажут по всем стенам до потолка.

— Пусти меня! — выкрик буквально ударил в голову, заставив остановиться на середине пути, — пусти, я сказала!

      Лера застыла, всматриваясь в происходящее в другом конце коридора. Она не могла поверить своим глазам, учащенно моргая. Надеялась, что это всего лишь сон. Или глюк. Напрасно.

      На полу лежала Лиза. Лиза-Лизонька, испачканная кровью и слезами, прижатая к полу и совершенно беззащитная под давлением Кристины и Юли, которые хаотично наносили удары, куда глаза глядят. И даже если куратор очнётся и прибежит на этот шум, они вряд ли так быстро отступят.

      Что-то это напоминало.

      Лера хотела сделать шаг, остановить это, но её грубо дёрнули за руку, оттаскивая назад, на более безопасное расстояние. Она лишь бросила испуганный взгляд, завидев хладнокровие и полнейшее равнодушие, читаемое на лице Киры. Как будто это её совсем не удивило. И ей было всё равно. Но сжимающаяся ладонь на чужом предплечье выдавало её едва ощутимую тревогу за происходящее.

      Ведь Кире не хотелось, чтобы на месте Лизы оказалась Лера. На Андрющенко ей было глубоко до фонаря, еще пару ударов и на ней живого места не останется. А вот чудик, её чудик, не должен впутываться в это. Даже если это было из благородных намерений, даже если это было из светлой дружбы и сожаления. Кира и на шаг её не подпустит к эпицентру событий.