чудовище и чудовище | минсоны

6.

Чувствительную кожу шеи, ключиц, груди покрывали его поцелуи. Дыхание участилось, а внизу тянуло предательски сильно. Каждая клеточка тела отзывалась на ласки мягких губ и сильных рук, бездумно блуждающих по телу. Джисон не смог сдержать тихого стона, когда влажные касания переместились к нижней части живота.
— Ты такой прекрасный, — мурлычет он.
Если бы Джисону предложили продать душу в обмен на бесконечный повтор происходящего, он бы подписал дьявольский контракт без колебаний.
Хан ощутил поцелуи на внутренней части бедра. Чувства накатывали, словно цунами. От их переизбытка на глазах начали проступать слёзы.
— Только не останавливайся, прошу, — слова, подобные мольбе.
— Но ты должен проснуться, Хани, — шёпотом.
— Что?
Джисон открыл глаза. Всё его тело было покрыто испариной, дыхание сбилось к чёрту, а внизу ещё чувствовалось напряжение. Утреннего возбуждения он не испытывал уже очень давно. Вероятно, сказалось то, что секса у него не было уже достаточно долго, но… Минхо?
Хан отправился в душ, чтобы прийти в себя. Не помогло. Тёплые струи воды сбегали вниз, будто по следам поцелуев из сна, и ничуть не расслабляли. Он закрыл глаза и отчаянно постучал кулаком по плитке.
— Какого чёрта это было? Почему… Почему мне это так понравилось?
Рука неосознанно скользнула вниз.
Для Джисона кризис сексуальной ориентации был в новинку. Он никогда особо не задумывался на этот счёт. Раньше он всегда встречался с девушками, но не испытывал никакой неприязни или, тем более отвращения к идее однополых отношений. Люди часто говорят, что чем больше ты ненавидишь геев, тем больше вероятность, что ты и сам им являешься, просто не можешь принять эту часть себя. Но в случае Джисона не было ничего подобного. Он просто на автомате воспринимал себя гетеросексуалом, не задавая лишних вопросов. Да и вообще, считается ли всего лишь одна фантазия за повод усомниться в своей ориентации?
Хан изо всех сил старался отвлечься домашними делами, но Минхо всё никак не выходил из головы. Сегодня ему предстоит встретиться с ним на работе. Джисон не понимал, как теперь смотреть старшему в глаза после того, как он делал себе приятно в душе, думая о нём?
* * *
Минхо сразу почувствовал, что с Джисоном что-то не так. Он был каким-то рассеянным и слушал словно вполуха. Детектив не любил вмешиваться в дела других людей, поэтому не стал ничего спрашивать. Они прибыли в участок, и первым делом Минхо отправился за Хёнджином. Ли за руку вывел его из лаборатории и привёл в кабинет для допросов. Недовольное выражение лица Хвана говорило само за себя.
— Мы что, не можем поговорить в кабинете? Зачем ты притащил меня сюда, словно какого-то подозреваемого?
— Ты не подозреваемый. Пока что, — Минхо хищно усмехнулся. — Регламент. И ты это знаешь, так что не паясничай.
— Ладно, детектив. Валяй. Я весь внимание.
— Это я весь внимание, ведь говорить будешь ты. Начнём с простого: когда и как вы познакомились? В каких отношениях находились?
— В старшей школе познакомились. Старшая школа для мальчиков со спортивным уклоном. Мы одногодки, так что попали в один класс.
Хёнджин замолчал. Минхо сверлил его взглядом, как бы намекая, что тот ответил не на все вопросы.
— Он мне нравился тогда. Мы не то чтобы прямо близкими друзьями были, просто общались как приятели.
— Он тебе нравился, а ты ему нет?
— Ага. Ха Ныль всегда был, словно неприступная крепость. Насколько я помню, у него не было отношений за всю старшую школу ни с кем. Да и после выпуска мы общались. Тоже не было отношений. Я всегда это списывал на то, что он постоянно тренировался и ездил по соревнованиям.
— Замечал что-то странное в его поведении?
— Очень расплывчатый вопрос, хён.
Минхо закатил глаза.
— С вероятностью девяносто девять процентов у него на компьютере найдут CP, ты когда-нибудь замечал что-то компрометирующее, связанное с этим?
— Нет, — слишком резко.
— Точно?
Хёнджин задумался на какое-то время. Минхо уже ждал, что он скажет, мол, ничего не было такого, но его лицо резко приобрело странное выражение. Будто он вспомнил что-то неприятное.
— У Ха Ныля есть брат… Джэ Вон, кажется.
— Он и обнаружил тело.
— Да, — парень отрешённо кивнул. — Это всё, конечно, только слухи, но, — Хёнджин словно не хотел произносить эти слова вслух, — поговаривали, что он к нему приставал.
— К родному брату? — Минхо испытал одновременно удивление и отвращение, но не подал виду.
— Они не родные. Мать Ха Ныля и отец Джэ Вона сошлись, когда им было четырнадцать и девять, соответственно.
Эта информация моментально переводила брата убитого в разряд подозреваемых, так как у него появлялся мотив. Минхо заметно оживился.
— Кем был отец Джэ Вона?
— Я не знаю. Ты что, думаешь, это мог быть он? — Хёнджин казался абсолютно растерянным. — Ни за что в это не поверю.
— Спокойно. Я просто собираю сведения. Есть ещё что добавить?
Минхо несколько раз клацнул ручкой.
— Вроде ничего.
— Ладно. Тогда послушай, пожалуйста, вот это.
Он достал телефон и включил запись, на которой Ки Хун пытался повторить слова вероятного убийцы. Хёнджин прислушался.
— Что это за диалект?
— Сложно сказать, какой город, но это однозначно сатури{?}[Жители Кореи могут разговаривать по-разному, всё зависит от их места жительства и возраста. Это называют диалектом либо 사투리 (са-ту-ри) на корейском.]. Помимо самих слов, важна интонация, с которой было сказано. А парень на записи её не передал. Могу предположить, что он не носитель.
— Какова вероятность, что это диалект Тэгу?
Хёнджин прослушал запись ещё несколько раз, вслушиваясь в каждый звук.
— Скорее всего, это так.
* * *
Минхо вернулся в свой кабинет. Ситуация складывалась такая, что все дороги неизбежно вели в Тэгу. Сегодня им предстояло прошерстить архив отдела по делам несовершеннолетних, но у Минхо было предчувствие, что это ничего не даст. Им нужно подобраться к истокам. А значит, нужно ехать на юг. Кристофер не стал долго отпираться внеплановой командировке детективов. После того как услышал все аргументы Минхо, он незамедлительно занялся документами. Также Крис вручил им отчёт от оператора мобильной связи. Единственное, что было действительно стоящим — звонок по неизвестному номеру за час до предполагаемого время смерти. Как оказалось чуть позже, это был одноразовый телефон. С него никуда не звонили и выключили сразу после разговора с Ха Нылем. Не оставалось никаких сомнений, что спортсмен говорил с убийцей, только вот теперь оба телефона выключены и непонятно где находятся, так что это не давало абсолютно ничего. Хотя всё же подтверждало догадку про смену образа. Кан сам набрал своего убийцу и впустил его в спальню, а, значит, тот и правда представился кем-то вроде ремонтника компьютеров.
Перед поездкой предстояло ещё много стандартных дел: пообщаться с экспертами и патологоанатом, допросить брата и гувернантку убитого, дождаться результатов экспертизы с места преступления и всё такое прочее. Самым важным из всего этого Минхо считал допросы и восстановление компьютера Ха Ныля. Чанбин не нашёл никаких зацепок о том, где именно прошлая жертва, Пак До Су, покупал снимки и видео, поэтому они надеялись, что в этот раз им повезёт немного больше.
— Ты идёшь к Чонину, а я допрошу брата. Он уже прибыл.
— А гувернантка?
— Она ещё не приехала. Сказала, задерживается на работе.
— Окей.
Патологоанатом не сказал ничего нового. Оружие использовали то же самое, надпись вырезана, вероятно, тем же ножом. Смерть наступила около десяти часов вечера воскресенья, как и предположил Сынмин. Джисон про себя отметил всё сказанное, стараясь не упустить деталей. Когда Чонин закончил, детектив решил, что не будет прерывать Минхо на допросе, поэтому задержался в лаборатории. Хану всегда было сложно заводить друзей, хоть он и умел это скрывать. Его всегда напрягала мысль, что другие люди могут подумать о нём. Перед тем как сказать что-либо, приходилось три раза подумать, не будут ли его слова трактованы иначе, чем он предполагал, а в случае неоднозначной реакции, Хан всегда прокручивал диалог заново, снова и снова, в попытке понять, что именно имел в виду собеседник. Услышав это, Минхо наверняка сказал бы, что у него проблемы, но для Джисона такое поведение было настолько привычным, что он воспринимал его как данность. Чонин, на удивление детектива, оказался очень приятным человеком. С ним было гораздо легче общаться, чем с тем же Минхо. Сперва Хан был уверен, что Ян мужчина закрытый и не особо расположенный к кому-либо, но, как и всегда, первое впечатление обманчиво. Они болтали около получаса, и Джисон узнал много интересной информации о собеседнике: Чонин очень любит свою работу, несмотря на её специфичность, живёт недалеко от участка и обожает играть в плейстейшен{?}[Игровая приставка]. У него есть две собаки — Дуси и Пушок. А ещё он ненавидит, когда Минхо без предупреждения вваливается в лабораторию и мешает ему работать. А делает Ли так довольно часто. Они обменялись номерами и договорились встретиться, когда у обоих будет свободное время. Джисон не мог скрыть улыбку, когда шёл по коридору в кабинет. Всё-таки приятно пообщаться с приятными людьми.
* * *
Двадцать минут назад
В голове родилось огромное количество вопросов. Минхо пытался их сортировать, но понимал, что по ходу разговора их станет лишь больше. Ли не собирался говорить Джэ Вону, что теперь он один из подозреваемых, чтобы не спугнуть, но если парень не глуп, то и сам может догадаться. Этого нужно было избежать, ведь тогда он займёт оборонительную позицию, и вытаскивать из него информацию придётся очень долго и нудно. На первый взгляд, Джэ Вон казался абсолютно очаровательным, как Феликс, когда Ли только начал работать с ним. Мужчина уже близился к тридцати годам, но выглядел как молодой парень. Его причёска, одежда, манера разговора — всё это создавало образ некой невинности, но Минхо слишком долго работал в органах, чтобы повестись на это. Он сел напротив и сразу же начал сверлить Джэ Вона испытывающим взглядом.
«Способен ли ты на убийство брата, Джэ? Я знаю, что да, но всё равно проверю».
— В каких отношениях вы находились с убитым? — Минхо без лишних формальностей начал с самого важного вопроса.
— В хороших. Я любил брата, хоть он и не был мне родным.
«Врёшь».
Минхо слегка усмехнулся.
— Чем вы были заняты в воскресенье вечером?
— Я был со своей девушкой.
— Она может это подтвердить?
— Да.
— Оставьте мне её контактный телефон и полное имя.
Он держался уверенно, и детектив понял, что ему предстоит очень интересное времяпровождение вместе с этим парнем.
— Как часто вы виделись с Ха Нылем?
— Редко. Я живу на другом конце Сеула и мне долго к нему ехать.
— Только из-за расстояния?
Джэ Вон опустил взгляд и прикусил щеку изнутри. Это случилось за долю секунды, но Минхо хватило, чтобы ощутить запах лжи.
— Брат постоянно пропадал на тренировках, поэтому у него было мало времени.
— Чем он занимался, помимо гимнастики? С кем общался?
— Он работал тренером в детской спортивной секции.
Детектив почувствовал, будто его облили бензином, а Джэ Вон только что бросил горящую спичку.
«Детская секция? Как, блять, это случилось? Как выродка подпустили к детям?»
Он стиснул челюсти, чтобы не выпалить всё прямо сейчас. Нельзя. Нужно давить постепенно.
— Вы говорили, что вы не родные братья. В каких отношениях Ха Ныль находился с родителями?
— С моей мачехой, его матерью, в нормальных. Но она умерла несколько лет назад. А с моим отцом, его отчимом, в очень хороших. Иногда мне казалось, что родной отец любит его больше, чем меня.
— Как так вышло?
— Ну, он человек строгий. Бывший морпех{?}[Военнослужащий морской пехоты ]. Любит порядок и подчинение, а Ха Ныль, как спортсмен, очень хорошо вписывался в его представление идеального сына.
«Военный значит. Очень интересно».
— А вы? В каких отношениях вы были с родителями?
— Не то чтобы… Если честно, то у нас были сложные отношения.
Джэ Вон явно занервничал. Минхо решил продавить здесь.
— Почему?
— Я не думаю, что это как-то касается убийства.
— Любые детали могут пригодиться.
— Просто мы слишком разные.
Минхо понял, что он съезжает с темы, и решил закинуть главный козырь.
— На компьютере вашего брата было обнаружено довольно большое количество различного контента с участием детей. Вам что-нибудь известно об этом?
Джэ Вон побледнел. Казалось, он перестал дышать. Детектива такая реакция устроила. Пусть это и была ложь, она сыграла.
— Нет. Вы не могли так быстро починить компьютер, — его голос дрожал.
— Так это вы сломали компьютер? И вы знали о детской порнографии?
Джэ Вон замолчал. Наверняка он рассматривал возможность остановиться на этом и потребовать адвоката или просто уйти.
— Если вы сейчас не продолжите отвечать на вопросы, то у меня будут все полномочия, чтобы задержать вас на несколько суток из-за препятствия следствию.
— Я понял, — он кивнул, осознав свой просчёт. — Да, я знал.
— А компьютер? Это вы его сломали?
Джэ Вон сглотнул и сжал край рукава.
Минхо воспринял это за «да».
— Я не буду больше ничего говорить без адвоката.
«Сука».
Детектив поднялся из-за стола. Он ожидал этого, но всё же не успел задать наиболее интересующий его вопрос. Минхо уже собирался покинуть комнату, как вдруг решил всё же испытать удачу. Ли поставил руки на стол и внимательно посмотрел на подозреваемого.
— Ха Ныль домогался до вас, не так ли?
Глаза Джэ Вона расширились, а лицо побледнело ещё сильнее. Казалось, он на грани потери сознания. Парень ничего не сказал и, избегая встречаться с детективом глазами, нервно помотал головой.
«Значит да».
* * *
Минхо сидел на столе, потягивая кофе. Только что они закончили допрос горничной, и детектив старался сложить всю имеющуюся информацию в целую картину. Женщина не сказала чего-то критически важного, но пару деталей всё же подкинула. Ха Ныль вроде как никогда не водил в дом кого-либо и никогда не пускал её убираться в спальне. Единственный человек, который имел ключ от дома, помимо неё и самого хозяина — Джэ Вон. Убитый был довольно приятным, но не особо общительным человеком, и они почти никогда толком не разговаривали. В день перед убийством Ха Ныль предупреждал её, что сегодня должен прийти мастер, но за время пока она была в доме, никто так и не явился. Насчёт камеры горничная сказала, что он был одержим своей безопасностью и каждый день проверял записи видеонаблюдения. Последнее казалось ему странным. Почему тогда Ха Ныль не вызвал мастера для починки камеры? Это было бы крайне глупо для преступника — сломать её после убийства, ведь камеру всегда можно восстановить и посмотреть всё, что она успела заснять до поломки. Да, это займёт прилично времени, но всё же это возможно.
«Горничная ушла из дома в шесть вечера. Убийство произошло в десять. Ха Ныль обычно возвращался домой в восемь по её словам. Он вызвал мастера только для починки компьютера. До шести часов, пока не ушла горничная, она была целая. А значит… Кто-то сломал камеру до прихода убийцы, но после ухода горничной. Джэ Вон».
— Хани, поднимайся. Архив проверим позже.
Минхо вытащил из лаборатории Хёнджина с оборудованием для снятия отпечатков.
Мужчина расположился на заднем сиденье.
— Надеюсь, это не войдёт в привычку, детектив.
— Что именно? — Ли вывернул руль, сворачивая с парковки на проезжую часть дороги.
— Вытаскивать меня силой из лаборатории.
— Надейся.
Дом Ха Ныля всё также оцеплен. Двери были закрыты, но следствие имело право на свободное посещение места преступления, поэтому у них был дубликат ключа. Запах крови и прочих прелестей, сопутствующих смерти человека, ещё не выветрился до конца. Джисон поморщился и задержал дыхание на пару секунд, тогда как его спутники никак не отреагировали на зловоние.
— Что мы ищем? — спросил Хёнджин.
— Я думаю.
— Не мог подумать по дороге сюда?
— Заткнись, пожалуйста.
Минхо прошёлся по комнатам. В спальне на полу мелом было обведено положение трупа. Компьютер отсутствовал. Кроме этого и отвратительного запаха, ничего не указывало на то, что здесь произошло.
— Вы сняли отпечатки с камеры?
— Их там не было.
Компьютер, как и камеру сломали до момента убийства. Вероятно, это был Джэ Вон, так как ключи были только у него, горничной и у самого Ха Ныля. Алиби, которое ему могла дать девушка, заранее крайне ненадёжное, так как она заинтересованное лицо.
— Камеру сломали до убийства, чтобы она не смогла заснять преступника. Но даже если у Джэ Вона и правда есть алиби, то это всё равно значит, что он соучастник преступления.
— И?
— И нам нужно найти доказательства, что это он сломал камеру. Чем её разбили?
— Без понятия. Там невозможно определить.
— Мне нужно на неё посмотреть.
Минхо вышел на порог дома. Камера располагалась в самом углу высокой входной двери. Сейчас её уже там не было, но виднелся кусок металла, на который она крепилась.
— Мы ведь можем просто дождаться, пока восстановят запись, детектив.
Минхо ничего не ответил. Они с Джэ Воном были примерно одного роста, поэтому Ли попытался дотянуться до камеры, представляя себя на его месте.
— Нужно найти лестницу, — он осмотрелся и, заметив в отдалении гараж, быстрым шагом направился к нему. Хёнджин и Джисон посмотрели друг на друга, недоумевая, и трусцой отправились за ним.
— Зачем тебе лестница? Там ведь уже нет ничего.
Минхо резко остановился и повернулся.
— Не будь дубиной, Хёнджин, если Джэ Вон и впрямь сломал камеру, то он знал, что произойдет убийство, а значит общался с преступником или вообще сам им был. Но я не собираюсь ждать хер знает сколько времени, пока они восстановят видеозаписи. Мне нужен ответ сейчас, — заметив непонимающий взгляд коллег, Минхо продолжил. — Лестницу он наверняка использовал, чтобы подняться. Джэ Вон невысокого роста и даже, возьми он что-нибудь длинное в руки, не смог сломать камеру достаточно быстро, чтобы Ха Ныль не заметил это через телефон. Он ведь был параноиком и постоянно проверял записи.
— При таком расстоянии ему бы пришлось бить чем-то слишком длинным. Там около метра от кончиков пальцев вытянутых рук до камеры. Если взять что-то достаточно длинное, то оно будет недостаточно тяжёлым, потому что Джэ Вон не смог бы поднять достаточный вес над головой и активно, целенаправленно им бить.
— Какой ты умничка, Хани. Если ещё что-нибудь достойное придёт в голову, то не стесняйся говорить.
Хёнджин закатил глаза.
Как и предполагал Минхо, лестница стояла в гараже. С неё сняли все отпечатки, а после отнесли ко входу.
— Залазь.
Джисон не понял, что обращаются к нему, поэтому никак не отреагировал. Минхо слегка коснулся его спины пальцами. В ответ на это по телу тут же побежали мурашки, и самого Хана немного дёрнуло. Это не ускользнуло от внимательного глаза старшего. Он слегка улыбнулся. Джисон поднялся на четвёртую ступеньку.
— Теперь представь, что у тебя в руке что-то тяжёлое. Удобно будет бить?
Парень несколько раз замахнулся воображаемым предметом.
— Да.
— Отлично, можешь спускаться.
— Ты же понимаешь, что это косвенная улика, и в суде её не рассмотрят?
— Нет, Хёнджин, не понимаю, — Минхо театрально вскинул руки. — Конечно, я это понимаю, но ты сам подумай, всё складывается так, что Джэ Вон явно причастен. Косвенно или напрямую. Мне нужно хотя бы какое-то подтверждение, чтобы знать, куда копать дальше.
— Что если не он сломал камеру?
— Убийца явно не дурак, не просчитался бы так сильно. Даже, надень он балаклаву, запись даст слишком много информации, он точно не ломал её.
— И что тогда? Джэ Вон помогал убийце?
— Я думаю, да. Вероятно, он согласился на это, потому что знал, что у него есть алиби на прошлые убийства. Либо он просто кретин. Никто в здравом уме не стал бы подвергать себя такой опасности.
* * *
Как и ожидалось, работа в архиве была до жути скучной и монотонной. Прошло почти два часа, и Джисон уже хотел повеситься где-то в этой комнате. Минхо молча просматривал очередную стопку дел. После первой сотни папок, слова начали превращаться в одну нераздельную кучу букв.
Убитый. Убитый. Убитый.
Подозреваемый. Подозреваемый. Подозреваемый.
Раскрыто. Раскрыто. Раскрыто.
«Стоп. А что это?»
Минхо не мог поверить своим глазам. Перед ним лежало дело, подозреваемым в котором выступал Кан Ха Ныль. Детектив внимательно пробежался глазами по всем имеющимся данным.
Мать одного из мальчиков, занимающихся в секции, где раньше преподавал убитый, заявила на него в полицию за домогательства к ребёнку. Дело числилось закрытым из-за недостатка улик. Почему их не поставили в известность? Все дела полиции имеются в электронном варианте, и при поиске конкретного имени, система выдаёт все дела, в которых фигурировал человек в роли обвинителя, свидетеля либо обвиняемого, и они проверяли Ха Ныля. Так почему это дело не занесли в систему?