чудовище и чудовище | минсоны

14.

Комментарий к Part 14
ПРЛ - пограничное расстройство личности.
БАР - биполярное аффективное расстройство личности. СДВГ - синдром дефицита внимания и гиперактивности.

День 6
— Зачем ты приехал? — Джисон склонился над небольшой тумбой, до верха забитой CD дисками в упаковках.
— Как это «зачем»? Пока Минхо не вернётся, мы с тебя глаз не спустим. Если не заметил, то мы все поочередно наведывали тебя, то в архиве, то в кабинете.
— Завтра уже… — последнюю фразу детектив неосознанно проигнорировал. Начал перебирать чёрные квадратики. Каждый из них отмечен датой и именем девушки. — Помоги мне, раз ты здесь.
Феликс присел на корточки рядом с Ханом, и они вместе принялись считать и сортировать диски.
Всего семьдесят две записи. Самая ранняя, как и предполагалось, была помечена тринадцатым июля, две тысячи тринадцатого года. «Юна».
— Ты же понимаешь, что придётся все их посмотреть?
Джисон сдержанно кивнул. Как обычно, радость от раскрытия преступления не смогла затмить весь тот ужас, который в итоге всплыл наружу.
— Семьдесят два видео с изнасилованиями посмотреть. Допросить Сонхуна ещё нужно. Сколько дел, сколько дел, — не скрывая сарказма, прокомментировал Хан.
— Я думаю, нам лучше разделиться. Ты возьмёшь половину и я половину. Так быстрее и… легче сконцентрироваться.
— Хорошо, — Джисон подвинул одну стопку ближе к Феликсу, — начнём?
* * *
Минхо сегодня немного задержался у доктора Чо. По плану у него завтра уже выписка, поэтому психотерапевт решил провести ему расширенную лекцию по «здоровым механизмам справляться со стрессом». Казалось, своими словами он только то и сделал, что вогнал его в стресс. Выходя из кабинета, Ли чувствовал лишь бесконечное облегчение. От мысли, что уже завтра он вернётся в свою квартиру, увидится с коллегами, возьмётся за работу, пойдёт в зал, внутри словно оживали те самые, давно сдохшие, бабочки. А потом он вспомнил про Джисона. Так-то он и не забывал ни на день о нём, но Ли всё ещё не знал, вернулся ли Хан. Возвращаться в участок, в котором не было Джисона, казалось пыткой. Они говорили с доктором на эту тему. Тогда Ыну сказал: «Иногда люди просто уходят, нужно научиться принимать это», но Минхо не собирался просто спустить всё на самотёк. Он так долго был одинок, что уже забыл, как прекрасно, когда есть кто-то рядом. Встреча с Чонхой только поспособствовала скорейшему осознанию. Она была бесконечно одинока, и Минхо не хотел закончить так же. Насчёт галлюцинаций, доктор тоже обмолвился парой фраз. ПРЛ не предполагает их само по себе, но это может случиться под влиянием алкоголя, тревоги, во время активного возвышенного или подавленного состояния. Поначалу все эти рассказы напоминали ему биполярное расстройство. Ыну ответил на это замечание вполне лаконично: «И БАР и ПРЛ являются расстройствами настроения. Из-за этого симптомы схожи. Главным отличием является длительность депрессивного или маниакального эпизода — при биполярном расстройстве они гораздо дольше и зачастую интенсивней». Ему было бы сложно признаться кому-то, но Минхо почувствовал себя легче после всей этой терапии. Теперь он знал, что это не просто странный, дурной характер и привычки, нет. Это заболевание, которое нужно и можно лечить.
* * *
— Зачем? — Джисон не разрывал зрительного контакта. Сверлил мужчину напротив взглядом, преодолевая желание отвести глаза.
— Мне так захотелось.
Просто захотелось.
Пока пересматривали все диски, Хан обнаружил, что одна из девушек так и не проснулась после случившегося. Когда Сонхун закончил, обнаружил, что девушка, а точнее Ким Ха Юн, не дышит. Он несколько раз ударил её по лицу, а после занервничал и выключил запись. Это случилось в две тысячи шестнадцатом. Труп нашли на обочине трассы. Дело так и числилось в разделе нераскрытых, потому что его не связали с другими.
— Почему после смерти Ха Юн вы не перестали это делать? Не боялись, что может повториться?
— Ха Юн? Кто это? — он не шутил. Искренне не понимал, о чём его спросил детектив.
— Шесть лет назад после очередного изнасилования девушка не проснулась. Помните её?
— А… Эта, — мужчина закатил глаза, словно ему предоставили обвинение в убийстве мухи.
— Так вы признаётесь? Сразу скажу наперёд, что на теле девушки обнаружили вашу ДНК. Мы можем её сравнить с вашей — это был блеф. На теле Ха Юн не было никаких следов, но Джисон понадеялся, что сработает.
— Женщины… Просто создания для получения удовольствия, — Сонхун хищно усмехнулся. — У меня была мечта. Я хотел переспать с сотней девушек до сорока. И если бы не ты, детектив…
— Вы сознаётесь в убийстве Ким Ха Юн? — прервал его Хан.
Мужчина ничего не ответил. Он отказался продолжать допрос без участия адвоката. Детектив не стал даже пытаться разговорить его дальше, только проверил руки. На них, как и говорила Джиу, виднелось множество мелких шрамов, вероятно, от кухонного ножа. Оказалось, что до открытия собственного бизнеса О Сонхун работал поваром больше пяти лет. Всех имеющихся показаний было с лихвой достаточно для вынесения приговора. Тем не менее дело Ким Ха Юн он собирался закрыть и вытянуть признание. Только не сейчас. Сейчас он уже не был в состоянии после всех просмотренных записей. Джисон вернулся в кабинет, чтобы ещё раз просмотреть то дело. Всё сходилось. Все имеющиеся ранее улики были косвенными, но теперь у них была запись. В таком положении Сонхун уже не сможет отвертеться.
Феликс наблюдал за младшим, пока тот перечитывал сведения. Когда Джисон решил сделать это в третий раз, он почти беззвучно подошёл и забрал папку из его рук.
— Тебе нужно отдохнуть. Ты отлично постарался и заслуживаешь уйти немного раньше.
— Наверное, — почему-то он звучал не как победитель, а как проигравший.
— Не наверное, а точно. Ну, чего ты такой грустный то? — Феликс нежно потрепал его волосы.
— В архиве лежало больше двадцати дел. Больше двадцати женщин подали заявление об изнасиловании. Как так получилось, что их никто не связал? Почему никто не взялся за них?
— Тебе сказать честно? — выражение его лица стало серьёзным.
— Постарайся.
— Если не считать растоптанной гордости и психологической травмы, девушки не пострадали. Физически — нет. На такие дела всегда смотрят сквозь пальцы, понимаешь? Большая часть полицейских просто не воспринимают такие дела всерьёз. «Перепили, попали в больницу, с кем не бывает». Я, если честно, до конца не понимаю, как их дела вообще оказались в нашем отделе.
— Это отвратительно.
— Да. Но ты правда молодец. Все те девушки благодарны тебе. К тому же ты нашёл не просто насильника, но и убийцу. Ты молодец, Джисон.
Хан решил воспользоваться предложением Феликса и ушёл домой чуть раньше.
«Преступника поймал, доказательства нашёл. Почему же так тошно тогда?»
Возле пешеходного перехода он на секунду затормозил. Домой идти не хотелось, и ноги будто сами повели его в сторону дома Минхо. За несколько дней до его поездки в Тэгу хён дал ему запасной ключ от квартиры. Внутри всё было так же, как и в последний раз, когда он был здесь. Джисон сразу включил стереосистему. На полке рядом с колонками парень заметил несколько книг, взял одну.
«Кафка на пляже» Харуки Мураками.
— Никогда бы не подумал, что тебе нравится такое, хён.
* * *
Восемь часов вечера. Чеён должна прийти с минуты на минуту. Минхо уже один раз вмешался не в своё дело и не хотел делать это снова, но ему было важно проконтролировать, чтобы всё прошло хорошо. Он зашёл на регистратуру спросить, не пришла ли девушка. Получив отрицательный ответ, Минхо решил подняться к Чонхе и проверить, как она. Вдруг она уже не в состоянии говорить с дочерью, и нужно отменить всю его затею, пока не поздно. Поднимаясь по ступенькам, он услышал привычную молитву. Но в этот раз она звучала не так. По телу побежали мурашки. Голос женщины был тревожным, то становился громче, то затихал. Минхо ускорился.
— Чонха! Чонха, ты слышишь меня?
На пролёте третьего этажа он увидел её лицо. Женщина плакала, из-за этого звучала так странно. Минхо оцепенел, когда заметил в руках простынь, один конец которой был привязан к шее, а другой к перилам. Чонха уже перелезла на ту сторону.
— Чонха! Подожди, постой, не делай этого, пожалуйста.
Минхо кричал, но она его не слышала. Их разделяло два этажа. Ли уже бежал через две-три ступеньки, но не успел. Чонха прыгнула. Тело начало неестественно выгибаться в стороны. Он попытался её вытащить, но это было бесполезно. Человека в петле нужно поднимать снизу, а под ногами Чонхи была лишь пустота высотой в пять этажей. На крики сбежались другие пациенты и персонал больницы, правда помочь женщине никто так и не смог.
Через час пришла Чеён. Ни матери, ни неизвестного мужчины, позвонившего ей, уже не было в больнице.
* * *
Джисон почувствовал подступающую дремоту. Усталость за дни расследования давала о себе знать.
Дверь открылась.
В гостиной стоял Минхо с небольшой спортивной сумкой в одной руке. Хан не смог даже ничего сказать, они просто молча смотрели друг на друга. Первым не выдержал Джисон. Он с улыбкой на лице бросился в объятия к хёну, тот поставил сумку на пол и изо всех сил прижал младшего к себе. У него было так много вопросов, но сейчас хотелось лишь не отпускать.
— Я так скучал, хён.
— Я тоже.
— Нам нужно так много обсудить, — не отстраняясь, прошептал Джисон.
— Определённо.
Они отошли друг от друга, только когда услышали шаги в подъезде. Двери всё ещё были открыты. Минхо пошёл в душ, а Хан в это время морально готовился к тяжёлому разговору.
Ли вышел из душа в одних спортивках с полотенцем на плечах. Вид оголённого торса никак не помогал сконцентрироваться.
— Почему ты уехал?
Странно было осознавать, что вопрос прозвучал именно так. Не «для чего» не «куда», а «почему».
— Со мной связался мужчина. Представился как Сон Ё Хан. Сказал, что располагает информацией насчёт Джису.
— И?
— И он меня обманул. Один из тех, кто считает, что «карателя» ловить не нужно. Я пришёл в назначенное место, а назад уже выползал. Этот тип решил выбрать довольно радикальный метод влияния на расследование.
Минхо внимательно слушал каждое слово. Джисон говорил спокойно и монотонно. На секунду закралось ощущение, будто он что-то недоговаривает, но Ли сразу же прогнал его. Зачем Хану его обманывать?
— Почему не предупредил? Ты хоть понимаешь, насколько неосмотрительно поступил? Ты мог сказать мне, и мы бы поехали вместе, да кому угодно из отдела сказать на всякий случай.
Джисон лишь покивал головой. Навряд ли он испытывал раскаяние в этот момент.
— Ты запомнил его?
— Что? Зачем…
— Нужно его найти. Нападение на сотрудника правоохранительных органов — это преступление, за которое сажают в тюрьму.
— Я… Нет. Не запомнил. Он был в маске и там было темно.
Минхо очень не нравилось такое развитие событий. Джисон что-то скрывал и как ни старайся, от осознания этого не так уж и просто отмахнуться. Хан не был дураком, но его поступок — настоящая горячка. Что это всё значило и что делать дальше, Ли не знал. Ещё пару часов назад он вынимал из петли тело женщины и всё ещё не отошёл от этого. Мысли просто не выстраивались в ряд, и Минхо оставил решение этих вопросов на потом.
— Пойдём спать.
— Спать?
Джисон сказал это с долей удивления, на что Минхо лишь ухмыльнулся.
* * *
Руки привязаны к перилам кровати. Ли сидел сверху, держа в руках блестящую полоску ткани. Аккуратно завязал глаза младшему.
— Не знал, что тебе такое нравится.
— Ещё как.
Ни для кого не секрет, что при блокировке одного чувства восприятия другие обостряются. Минхо очень умело этим воспользовался. Поначалу покрывая кожу младшего нежными поцелуями, он постепенно перешёл к более грубым трюкам: кусал, шлёпал, сдавливал. Хан чувствовал, как внизу всё уже изнывает, прося о главном, но Минхо только продолжал его дразнить.
— Хён, пожалуйста… — хриплым от возбуждения голосом он готов был молить его.
— Мне так нравится, когда ты просишь. Просто не могу тебе отказать, Хани.
Напоследок оставив болючий приятный шлепок на внешней стороне бедра, он исполнил просьбу. Не растягивая мышцы, вошёл внутрь. Словно знал, что Джисон уже сделал это для него.
Хан прогнулся в пояснице. Не успел издать и звука, как хён заткнул его поцелуем: жарким и несдержанным. Постепенно Минхо начал ускоряться, и Джисон просто поддался ему, полностью расслабившись. Он словно ощущал всё его желание, всю страсть, которую он дарил только ему, ведь Хан просил об этом. Размашистыми, резкими движениями хён словно пытался выбить из него всю душу. С закрытыми глазами Джисон не мог предсказать следующее движение, поэтому лишь послушно принимал всё, что Минхо делал для него. Одна нога оказалась на плече старшего, он сменил позицию и угол проникновения, отчего по телу прокатилась волна жара и дрожи. Каждый раз, когда его стоны становились всё более громкими, и он чувствовал, что уже близко, Минхо замедлялся, испытывал, не давал дойти до края. Чем дольше оттягиваешь оргазм, тем красочнее и сильнее он становится. Этот стал, наверное, самым ошеломляющим за всю жизнь Джисона. Ещё минут пять он просто не мог пошевелиться. Тело было ватным, словно после сложнейшей тренировки. На затворке сознания он слышал Минхо. Хён развязал его и лёг рядом, обняв со спины.
— Никуда больше не уходи.
— Никуда, — не задумываясь, прошептал Хан.
* * *
Детектив только вернулся с больничного и сразу же принялся за работу. У входа в участок их уже встречала взбудораженная пресса. Из их слов стало понятно: информацию, которой он поделился с командой, слили. Первым делом он проверил новые случаи. Ничего. Далее решил просмотреть прессу, хотя уже знал, что там будет. Тем не менее детектив нашёл кое-что интересное. Все источники начали писать об этом сегодня утром. Не тогда, когда он забросил новость коллегам, а именно сегодня.
«Ты специально ждал, пока я выйду, да?»
Выглядело всё именно так, хотя и смысла особого не имело. После того дня Минхо ещё какое-то время находился в участке на постоянной основе, так почему же именно сейчас?
«У полиции Сеула имеются подозреваемые».
«Эксклюзивная информация: детективы вышли на след карателя».
«Смогут ли служащие полиции найти убийцу?»
Минхо посмотрел на время. Сейчас он должен выпить таблетки, прописанные доктором Чо. Рука потянулась к небольшой баночке. Детектив достал одну и хотел было положить в рот, но неосознанно присмотрелся к таблетке внимательнее. Это были не его. Баночка та же, но лекарство внутри не то, что он принимал все дни в стационаре. Те были круглые с полоской на одной стороне, тогда как таблетка в его руке была гладкой с обоих сторон.
— Какого чёрта?
Не медля ни минуты, он отправился к Ёнджуну. Из участка только семь человек, помимо него, знали о их существовании. Только семь человек знали, что Минхо находился в больнице эту неделю. За время пребывания в участке он отлучался лишь на двадцать минут для разговора с Чанбином, а значит, именно в это время их и подменили. Остаётся шесть человек. Ёнджун попросил подождать около получаса, пока результаты будут готовы. За это время Минхо созвонился с Чанбином, чтобы обговорить план действий. Тот, кто сливает информацию и тот, кто подменил таблетки, это определённо один человек. Осталось только узнать, кто именно. В голове созрела идея. Для индивидуальной проверки ему нужно сказать разную информацию всем шестерым. Тогда будет точно понятно, кто именно это делает. Минхо активно обдумывал все шесть историй в своей голове, когда в коридор вышел Ёнджун.
— Это клоназепам.
— Поподробнее.
— Седативное длительного действия.
— До этого я принимал ксанакс. Зачем менять одно седативное на другое?
— У ксанакса более короткий период действия. Клоназепам, если можно так выразиться, накрывает мощнее и на дольше. Его в основном используют для лечения эпилепсии, острых фобий и БАР.
— Что случится со мной, если я его выпью?
— Хм… — Ёнджун сделал задумчивое выражение. — Ты сказал, что принимаешь ксанакс? У тебя диагностировано ПРЛ или СДВГ?
— Первое.
— Ну тогда, думаю, ходил бы как муха под дихлофосом.
Кто-то хочет максимально помешать следствию при этом не марая руки. Кому это было выгодно? Возможно, кто-то из участка проникся симпатией к карателю? Или, может, кто-то из них знает, кто убийца, и пытается его прикрыть? Вопросы и предположения всплывали одно за другим, и Минхо никак не мог отделаться от мерзкого чувства предательства. Он и сам не считал, что убийца заслуживает гнить в тюрьме до конца дней за свои поступки, но мысль, что кто-то из команды мог решить, что нужно засовывать палки в колёса вместо того, чтобы договориться, безумно удручала.
Детектив вернулся в участок. Сегодня ему предстояла большая игра. Он ненавязчиво заглядывал к каждому из членов следственной группы по делу карателя и каждому давал наполовину правдивую, наполовину ложную информацию. Специально подбирал слова, чтобы не выдать ненароком слишком много, и подключил всё своё актерское мастерство, чтобы звучать убедительно. Проблемой было то, что каждый из них мог случайно или вполне намеренно поделиться информацией с другим. Чтобы это предотвратить, Хёнджину и Сынмину он сказал одно и то же, за исключением маленькой, но важной детали. Также поступил с Феликсом и Крисом, Чонином и Джисоном. Оставалось лишь ждать.
Следующие несколько дней было тихо. В прессе, как и в деле, никаких новых деталей. Минхо уже начинал понемногу нервничать, что прокололся, и его обман раскрыли. Из задумчивости его вывело новое преступление. В участок поступило дело об убийстве. Никаких деталей им не объяснили до самого приезда на место преступления. Дом, в котором всё случилось, находился в благополучном, зажиточном районе Сеула. Недвижимость здесь стоила запредельных сумм, а контингент проживавших состоял в основном из сливок общества столицы. Вчера в полицию поступила жалоба от соседей на сильную вонь. Офицер местного отделения наведался к жильцам, но никого дома не было, и он лишь оставил письменное предупреждение. На следующий день, то есть сегодня, поступила ещё одна жалоба. Офицер снова прибыл и заметил, что бумага, которую он оставил, так и торчала в дверном проёме нетронутая. Сделав вывод, что хозяев нет дома, двери вскрыли. Там полицейский обнаружил картину, подвергшую его в шок.
Минхо и Джисон почувствовали отвратительную вонь ещё возле входа. Этот запах было сложно спутать с чем-либо ещё — разложение. От его едкости слезились глаза. Чем глубже заходили в дом, тем сильнее становились рвотные позывы. Сынмин и Хёнджин уже были внутри, на третьем этаже. Поднявшись туда, у Джисона появилось резкое желание спуститься вниз. Прямо возле лестницы находилась ванна. Дверь была открыта. Внутри четыре тела. Две девушки, парень и совсем маленький мальчик. Тела девушек, завёрнутые в ковры, лежали на полу, парень просто с поджатыми коленями скрючился в ванной. На них не было никаких видимых ранений. Эксперты предположили, что причиной смерти стало удушение. Больше всего не посчастливилось ребёнку. Обе его щеки были проткнуты проволокой, завязанной на затылке. Пол нижней губы отсутствовало, на обоих ушах не было мочек. Раны выглядели так, будто мочки нарочно срезали. От вида маленького изуродованного тела в венах стыла кровь. Каким монстром нужно быть, чтобы так поступить с ребёнком? Детективы на несколько минут остановились в проходе, изучали тела, не подходя к ним вплотную. Минхо отметил, как держался Хан. Ему всё ещё тяжело, но он старается и у него прекрасно получается. Детективы принялись осматривать дом. Прямо возле двери в ванную на полу лежал окурок. Его упаковали в герметичный пакет. Атмосфера в комнатах, за исключением жуткой вони, никак не указывала на что-то из ряда вон выходящее. Все спальни убитых находились на третьем этаже. В одной спали две девочки, в другой парень, в третьей ребёнок. Четвёртая спальня была на том же этаже и, по всей видимости, принадлежала родителям. На первый взгляд ничего необычного, но присмотревшись получше, Минхо заметил странность: на комоде возле зеркала все бутыльки, косметика и прочие принадлежности находились только с правой стороны. Все, кроме одного. Духи от Шанель стояли ближе к центру. На одной из прикроватных тумб все предметы также находились лишь по одну сторону. Детектив открыл шкаф. Женские вещи лежали исключительно справа.
«Интересно».
Джисон позвал его из комнаты на втором этаже. Это был кабинет. Внутри куча книг и всевозможных записей, образец человеческого скелета, на стенах медицинские заметки. Хан стоял посредине с толстой тетрадью в руках.
— Что там?
— Иди посмотри.
Дневник был открыт на странице, запись на которой начиналась со слов «Он постоянно за мной наблюдает. Мне кажется, что». Далее запись обрывалась, а последующие не содержали ничего подобного. Лишь стандартные фразы вроде «сегодня мы посетили…» или «завтра я планирую…». Минхо отметил, что каждая левая страница была пуста. По содержимому записей было понятно, что писал их взрослый человек, родитель, если быть точнее, мать.
— Думаешь, муж начал запугивать жену, и она прекратила писать о своих переживаниях?
— Неа. Я думаю, что это он писал. Посмотри внимательнее, видишь, как она писала буквы «д» и «н»? Тут явно видно, что их пытались подделать, — Хан указал на последние записи в дневнике, — а не она писала.
— Специально забрал дневник и делал записи для отвода глаз?
— Именно так. К тому же это его кабинет, — Джисон развёл руками в стороны.
— С чего ты так решил?
Минхо уже пришёл к этому выводу из-за вещей, они не были расставлены только с одной стороны, но решил послушать догадку младшего.
— Из-за вот этого, — Хан открыл дверцу шкафа для книг, — посмотри на книги. Женщины не читают такое. «Как стать хорошим отцом для сына», «Мужчина-альфа» и весь подобный бред. Они хорошо спрятаны между классикой, но они здесь есть.
— Думаешь, это повод его подозревать?
— Нет. Но это повод к нему присмотреться. К тому же в делах с убийством детей, почти всегда замешаны родители.
Детективы закончили в кабинете и продолжили осмотр. На одной из полок в гостиной они заметили фотоаппарат старой модели. Он был повреждён, поэтому посмотреть, что на него запечатлели, не удалось. Тем не менее починить его казалось важным, так что фотоаппарат забрали с собой. Минхо вошёл на кухню. В холодильнике полно продуктов, готовые, но уже испорченные блюда. На столе две чистые тарелки и приборы. В раковине немного грязной посуды. Возле печки, на тумбе, лежали разделочная доска и нож. На доске осталась какая-то странная специя: продолговатая, засохшая веточка. Ли принюхался, но запах этого растения был странным, не похожим на то, что обычно добавляют в еду. Упаковав нечто в пакет, Минхо отправился в другие комнаты, но больше ничего найти ему не удалось.
* * *
— Рыбная лоза. Токсичное, декоративное растение. Раньше его корни часто использовали для ловли рыбы. В малых дозах её используют для лечения ревматизма, но внутрь не принимают.
— Ёнджун, эту дрянь нашли в крови умершего ребёнка. Что будет, если съесть её?
— В малых количествах — тошнота, диарея, повышение температуры или судороги. Если же много — паралич при сохранении сознания и болевых ощущений.
Минхо закрыл глаза и опустил голову. Младшего из детей не просто убили, его пытали со всей возможной жестокостью.