чудовище и чудовище | минсоны

7.

Алиби Джэ Вона на время убийства Пак До Су подтвердилось. В тот момент он был в отпуске. Когда убили Бо Кёнсу, он и вовсе не жил в Сеуле, поэтому его можно было вычёркивать из подозреваемых по первым двум убийствам. Что касалось алиби на момент убийства Ха Ныля, оно не подтвердилось. Девушка, конечно, дала показания, что они были вместе в тот вечер, но камеры наблюдения говорили обратное. Наружная камера магазина, рядом с жилым домом, в котором они якобы находились всю ночь, засекла Джэ Вона, идущего к своей машине. Позже серая Ауди также засветилась в трёхстах метрах от места убийства. Всё это произошло в период с восьми до девяти тридцати. Картина складывалась такова, что Джэ Вон приехал за час до убийства, разбил камеру и уехал назад. Странным сразу показалось то, что Ха Ныль уже по идее должен был быть дома, так почему он не отреагировал на поломку? На этот вопрос детективы смогли получить ответ после посещения спортивного комплекса, в котором убитый занимался сам и вёл секцию по гимнастике для детей. Оказалось, что в тот вечер он задержался, потому что в скором времени ему предстояли соревнования. Мужчина хотел лучше подготовиться и брал дополнительные тренировочные часы. Всё это наталкивало на мысль, что Джэ Вон и правда знал об убийстве. Он знал, во сколько нужно прийти, чтобы сломать компьютер, и никого не было дома. Он знал, что Ха Ныль задержится на тренировке. Он однозначно был замешан, но на данный момент всё, что детективы могли ему предъявить — соучастие, и то, его ещё нужно доказать. Не было никаких прямых улик, свидетельствующих против него, ведь вернулся домой он всё же раньше звонка Ха Ныля на неизвестный номер, а значит, он его точно не убивал. Обыск квартиры также ничего не дал.
— Какое дерьмо. У него был мотив помочь убийце, но он не будет давать никаких показаний, да и я уверен, лично они не встречались, так что даже чистосердечное ничего не даст. Это всё не то.
— Хён, не переживай ты так. Думаю, поездка в Тэгу даст больше информации. Пытаться добиться чего-то от Джэ Вона — дохлый номер.
— Да я понимаю это, Хани. Просто этот тип точно замешан. Когда я допрашивал его, то был уверен, что он сам способен на убийство, но сейчас ясно как день вижу, что нет. У парня явные травмы на почве домогательств и он не кажется достаточно хладнокровным для серийного убийцы. Хёнджин был прав.
Минхо сделал пару глотков скотча{?}[Шотландский виски] и откинул голову на быльце дивана. Спина и шея болели адски.
— Не надо было так усердствовать в зале.
— Это помогает прояснить мысли.
Джисон видел, что алкоголь ничуть не помогал Минхо расслабиться, и, не задумываясь, предложил:
— Может, тебе сделать массаж?
Ли открыл глаза и вопросительно посмотрел на Хана, как бы спрашивая, серьёзно ли он.
— Тебе больно. И даже не пытайся этого скрывать. К тому же я довольно неплохой массажист, — парень искренне улыбнулся.
— Пианист, детектив, разбираешься в технике, прекрасно готовишь, так ещё и массаж делаешь. Сколько же у тебя талантов, Хани?
Джисон усмехнулся.
— Много. Только тебе нужно будет лечь на кровать, диван слишком мягкий.
Минхо не стал препираться. Ему и правда было больно, а отказываться от бесплатного массажа виделось настоящей глупостью.
Ли стянул футболку и лёг лицом вниз на кровать. Она и впрямь была довольно жёсткой. Детектив решил, что, вероятно, у Хана имелись проблемы со спиной, ну или он просто извращенец.
Джисон почувствовал, как внутри что-то ёкнуло от вида оголённого торса старшего. В количестве и качестве мышц он ничуть не уступал Чанбину, и это не могло не восхищать. Парень намазал руки маслом, которое он обычно использовал после душа, и приступил к массажу. Для начала размял поясницу. Это оказалось так волнующе — касаться Минхо. Тусклого света прикроватной лампы было достаточно, чтобы заметить, как его тело реагирует на умелые движения рук. Далее область между лопатками и трицепс. Дыхание стало более ровным и глубоким. Масло уже почти впиталось, и в воздухе витал приятный цитрусовый аромат. Как только Джисон перешёл к плечевому поясу, Минхо не смог сдержать тихий вскрик от одновременного удовольствия и боли. Хан почувствовал, что заливается краской. В спальне резко стало жарко, и в полной тишине казалось, будто слышно учащённое сердцебиение. Возбуждение неизбежно накатывало, и сопротивляться ему было практически невозможно. Хотелось прикасаться. Снова и снова. Хотелось сделать хёну приятно. Он ведь так этого заслужил. Всё время с момента их знакомства, то и делал, что загружал себя работой, словно помешанный. Джисон опустился ниже к мышцам, соединяющим туловище и бёдра. Надавил. Ответом стала лёгкая дрожь. В голове появилось странное, почти дикое желание. Парень наклонился и оставил на загорелой коже несколько медленных, влажных поцелуев. Минхо резко вдохнул, как только почувствовал прикосновение губ. Из груди вырвался сдавленный стон.
— Пожалуйста, позволь мне больше, — шёпотом.
Минхо поднялся и сел рядом, не отрывая взгляда от Хана. Нежно, почти трепетно, провёл тыльной стороной ладони по щеке и губам. Младший закрыл глаза и прильнул к его руке.
— Ты словно котёнок, Хани.
Мужчина оставил на его лице несколько томных и таких сладких поцелуев. Джисон сжал пальцами крепкие бёдра.
— Я не могу. Не хочу давать тебе надежду.
Хан почувствовал, как внутри что-то болезненно надломилось.
— Но…
Джисон не успел договорить. Его прервали долгим, жадным поцелуем. Не колеблясь ни секунды, он ответил на него. Больно. Так больно.
— Ты заслуживаешь кого-то лучше, чем я.
Минхо ушёл. Что это за странное чувство? Наверное, растоптанная гордость.
* * *
К бессонным ночам ему было не привыкать, но сегодня к отсутствию сна добавилось мерзкое послевкусие собственных слов. Минхо, тридцатилетний мужчина, поступил как настоящий мальчишка. Не объяснился, не разъяснил их теперешние отношения. Просто ушёл. Отчасти он сделал это, потому что не хотел лгать, ведь и сам желал большего. Он верил, что Джисон — хороший парень, тогда как себя воспринимал плохим человеком, который даже не пытается стать лучше. На его сердце не было шрамов неудавшихся отношений, ведь всю свою жизнь Минхо не подпускал никого на расстояние, достаточное чтобы ранить. Ещё будучи подростком, он просто закрылся. Ли никогда не любил сетовать на дерьмовость жизни, но она и правда его помотала. С самого рождения оставила гнить на обочине рядом с отбросами общества, которыми были его родители и всё ближайшее окружение.
Минхо почти неосознанно набрал номер Феликса. Он был одним из немногих людей, которым мужчина по-настоящему доверял. Несмотря на позднее время, трубку сняли после третьего гудка. Сонливости в голосе Феликса не было. Он тоже иногда мучился бессонницей.
— Да?
— Я совершил полную глупость.
— Рассказывай.
Минхо так и сделал. Разговоры по душам всегда давались ему сложно, но он понимал: чтобы разобраться в отношениях с Джисоном, ему для начала стоит разобраться с самим собой.
* * *
«Прекрати принимать решение за других людей. Может, ты видишь себя монстром, но наше самовосприятие не всегда соответствует действительности».
Дорога в Тэгу заняла несколько часов. За всё это время детективы не обменялись ни словом. Минхо не хотелось выяснять отношения за рулём, а Джисону просто нечего было ему сказать. Они только пересекли черту города, как Хан почувствовал тупую боль в груди от нахлынувших воспоминаний. Для Хана этот город уже давно остался позади со всеми страданиями, которые произошли здесь, поэтому возвращаться сюда снова не хотелось. Первым делом они заехали в участок, занимающийся особо тяжкими делами, преднамеренными убийствами и серийными преступлениями, в том числе на сексуальной почве. Система, в которую заносили дела, могла сортировать их по многим параметрам, но детективов интересовал лишь один — «удар тупым/острым предметом по голове». Также проверили те, в которых фигурировало конкретное оружие — томагавк. В общей сложности более-менее похожих случаев набралось чуть больше сотни за период в последние десять лет. Более ранние убийства не рассматривались, так как предполагаемому убийце вероятно ещё не было тридцати. Сортировка вручную заняла больше четырёх часов. В конечном итоге получилось девять. Минхо и Джисон внимательно перечитывали каждое, стараясь не упустить ни одной детали.
Дело#62185/15
— Я, кажется, нашёл.
Хан тут же подорвался из-за стола и подошёл к напарнику. Он взял папку в руки. Единственным важным, ключевым пунктом был «ранее осуждён за похищение с целью вовлечения в проституцию и изготовление материалов порнографического характера с участием несовершеннолетних». Пришлось снова потратить время для проверки вещественных доказательств, но усилия всё же увенчались успехом.
Во всю стену в комнате убитого красовалась «Nil inultum remanebit», написанная его кровью. Эта фотография была одна из многих, сделанных там, но одной её уже было достаточно.
— Его же так и не судили по выдвинутым статьям, — голос Джисона звучал подавленно.
— Видимо, убийца решил, что отсиживаться на нарах будет слишком лёгким наказанием для него.
— А ты так не считаешь?
— Я никак не считаю. Моя работа — искать убийц, а не решать, какая кара кому уготована.
Джисон ничего не ответил.
— У него есть брат. Нужно навестить, — Минхо потянулся вверх, разминая затёкшие мышцы.
— Он сидит.
— Ты уже проверил по базе?
— Да.
— Значит, мы едем в тюрьму.
Хан несколько секунд колебался, но всё же спросил:
— Ты можешь сделать мне одолжение?
Мужчина сложил руки перед лицом, в ожидании продолжения.
— Мы здесь всего на два дня, и, боюсь, завтра не успею навестить одного человека.
— Хорошо, можешь идти. Позвонишь тогда, я заберу.
Минхо высадил напарника в одном из спальных районов, а сам отправился за город.
* * *
Детектив Ли всем сердцем ненавидел красный лак для ногтей, ждать и тюрьмы. Он смотрел на заключённых и думал о том, что некоторые из этих людей совершили ужасные, нечеловеческие вещи, а теперь они просто торчат здесь: читают, занимаются спортом, ходят на церковную службу. Живут за налоги людей, которые не совершали преступлений. Справедливо ли это?
Комната для свиданий была разделена на отдельные кабинки. Тускло. Душно.
— Здравствуйте. Я могу вам чем-то помочь, детектив?
Минхо слегка опешил от вежливого тона. Мужчина держался уверенно и сдержанно, несмотря на его статус.
— Возможно, — Ли подождал, пока собеседник сядет, слегка наклонился к нему. — Гаыль, я не хочу ходить вокруг да около, тем более, что время у нас ограничено. Вы знаете, кто убил вашего брата?
— Хм… Неужели правоохранительным органам есть дело до смерти такого ничтожества, как мой брат?
— Мне — нет. В Сеуле орудует серийный убийца, и у нас есть все основания полагать, что ваш брат был одной из первых его жертв.
— Неужели нашёлся человек, воздавший по заслугам этим демонам?
— Похоже на то. Так вы знаете, кто это был?
— Без понятия. Поверьте, я бы не стал скрывать эту информацию, но я правда не знаю. Смею предположить, что это был кто-то из пострадавших от его рук детей.
— Можете вспомнить имена?
— Слишком много, — он опустил взгляд вниз. — Да и я не особо вникал в дела Сухёка.
Минхо почувствовал, как нить снова натягивается.
— Может, были какие-то особые случаи? Угрозы расправы? Послания? Всё что угодно, что может мне помочь.
— Столько людей желали ему смерти… Подождите. Как вы сказали? «Особые случаи» — он откинулся на спинку стула. — Был такой.
Детектив приготовился дословно запоминать всё, что будет сказано далее.
— Девочка. Как же её звали… Джису, кажется. Она смогла сбежать и рассказала всё полиции. Сдала им местоположение, имена, внешность, но дело так и не раскрыли. Брат остался на свободе.
— Отлично. Ещё что-то?
— Я раз навещал её в приюте. Очень травмированная была малышка.
— Почему она туда попала?
— Не знаю. Могу дать адрес, сами спросите.
* * *
Ориентироваться в чужом городе оказалось сложнее, чем Минхо предполагал. Даже с помощью Гугл карт это заняло слишком много времени — приют уже был закрыт для посещения. Но настойчивость, с которой детектив ломился внутрь, всё же открыла перед ним двери. Заведующая пригласила его в кабинет. Минхо шёл по коридорам и думал о том, почему это учреждение так сильно напоминает ему тюрьму.
— Присаживайтесь.
Из неё так и сочилось недовольство. Как жаль, что Минхо это не волновало.
— Вы давно здесь работаете?
— Лет пятнадцать примерно.
— Отлично. Значит, вы можете мне помочь.
Сухёка убили семь лет назад, а, значит, Джису попала сюда в том же году либо на пару лет раньше.
— Примерно в две тысячи пятнадцатом у вас в приюте содержалась девочка. Джису.
— Вы думаете, я всех по именам помню?
Негодование женщины набирало обороты.
— До того как попасть сюда, она подвергалась сексуальному насилию. Возможно, на протяжении длительного времени.
Лицо заведующей резко стало непроницаемым.
— Не помню таких.
«Какого чёрта ты врёшь?»
— Подумайте лучше. Это очень важно.
— Я уже сказала, что не знаю никаких Джису, и вообще, у меня куча дел, — она подорвалась из-за стола и открыла дверь, приглашая детектива выйти. — Вам лучше уйти.
Когда ты имеешь большой опыт общения с людьми, то можешь предугадывать их дальнейшее поведение. Минхо понял, что она ничего не скажет. Он покинул приют с твёрдой уверенностью: Джису была здесь. Только вот от него это пытаются скрыть. Почему? Почему все так активно пытаются скрыть части пазла? Сначала дело Ха Ныля, которое почему-то не внесли в систему, потом Сухёк, дело которого не раскрыли, имея всё для этого. А теперь ещё Джису. Минхо чувствовал, что докопайся он до последнего, всё начнёт складываться в цельную картину, но как это сделать?
* * *
Тойота остановилась в отдалении от главной трассы, соединяющей Тэгу и Пусан. Местность тут была похожа на смесь холмов и негустого леса. Долетали отдалённые звуки бегущей воды. Поначалу Минхо решил, что ошибся с координатами, но заметив в сотне метров Джисона, сидящего на земле, понял, почему он здесь. Тёплый ветер окутывал парня со всех сторон. Его светлые волосы, немного отросшие за последнее время, так и колыхались из одной стороны в другую, следуя за его направлением. Так спокойно и тихо, несмотря на доносящийся гул дороги. А может это просто Хан казался таким, ведь Минхо сейчас видел и замечал только его?
— Почему не кремировали?
Джисон никак не отреагировал на внезапное появление напарника.
— В предсмертной записке она попросила похоронить её здесь, — не поворачиваясь, ответил Хан. — Познакомься, Хван Бон И. Моя мать.
Внутри сдавило. Одно дело, когда ты видишь незнакомых людей возле могил их близких, но совсем другое, когда близкий человек склонился над могилой незнакомца. Воспоминания, любовь, чувства и память, которые ты никогда не сможешь ощутить полностью. Минхо сел рядом с Джисоном.
— Она очень любила эти цветы. Сама была, словно ромашка, только культурная, — он грустно улыбнулся.
На выступающем клочке земли росли прекрасные герберы.
— Бон И была хорошим человеком?
— Лучшим. Лучшим из всех, кого я знал. Наверное, это её и погубило, — Хан говорил тихо, словно боялся разбудить маму.
— Как она умерла?
— Суицид, — сухо ответил он. Минхо смотрел на взрослого парня, а видел маленького мальчика, которого предал весь мир, а главное — предал один, любимый человек, который просто решил уйти.
Просидев ещё пару минут возле могилы, они отправились в отель. Кристофер позаботился о их комфорте и забронировал номер в довольно неплохом отеле. Один номер. Услышав это от девушки на ресепшене, Минхо сначала решил, что это просто одна комната с двумя отдельными кроватями, но нет.
— Ты же не против? Если нет, то я просто возьму ещё один.
— Всё нормально, хён. Я не против, — Джисон почти невесомо прикоснулся к его руке.
Хан лёг на огромную кровать и раскинул руки. Глаза словно сами закрылись. Последние лучи солнца падали на ровную, нежную кожу лица, и Минхо невольно засмотрелся.
«Как много я ещё о тебе не знаю, Хани».
После душа они принялись обсуждать новую информацию. Её было не так уж и много, но это определённо лучше, чем ничего. Приоритетной задачей на оставшееся время пребывания в Тэгу было узнать как можно больше о Джису. Никаких гарантий, что это и впрямь что-то даст не было, но реакция заведующей приюта давала надежду на то, что Джису, возможно, станет одним из ключей для решения этой загадки.
— У меня есть идея. Только она не совсем законная.
— Мне не привыкать.
— Документация находится в её кабинете?
— Да. Там довольно большая комната.
— Мы можем попробовать снова съездить туда. Ты заговоришь ей зубы, а я проберусь внутрь и поищу.
Минхо прикусил палец.
— Ты хоть понимаешь, насколько много детей прошло через этот приют за все эти годы? Да и имя Джису довольно популярное.
— А ты хоть понимаешь, что у нас нет другого варианта? Пока мы добьёмся ордера на обыск, она либо всё сама подчистит, либо мы просто потеряем кучу времени, которого и так мало, учитывая, что дело у всех на слуху?
Последнее было более чем правдой. После убийства Ха Ныля пресса просто разрывалась от желания осветить хоть что-то. У «карателя», как его нарекла общественность, уже даже появился фан-клуб в большинстве соцсетей. Поклонники считали, что он не совершает зло, а вершит правосудие над теми, кто это заслужил, и призывали его не останавливаться, тогда как другая часть населения настаивала на поимке преступника. Тем не менее какими бы спорными не были действия «карателя», главной задачей органов правопорядка оставалось найти, а впоследствии судить.
— Хиленький, конечно, план. Слушай, давай немного его изменим, — Джисон внимательно смотрел на хёна. — Та же схема, что и с нашим первым делом. Меня она знает и знает, что я из органов, но тебя то она не видела.
Хан уже догадывался, что будет дальше.
— Ты хочешь, чтобы я прикинулся, мол, хочу взять ребёнка.
— Именно так. Насколько я знаю, обычно заведующая проводит консультацию и знакомит с детьми, так что кабинет будет свободен.
Джисон боялся, как бы ролевые игры в ходе расследования не стали привычной практикой. Они согласовали некоторые детали, а после, не поужинав, легли спать. Недостаток выходных сильно сказывался на организме, поэтому оба уснули почти моментально.
* * *
Минхо проснулся от странных звуков. Спросонья он не сразу понял, что происходит, но немного придя в сознание, обнаружил, что с Джисоном что-то не так. Он лежал к Минхо спиной и дрожал всем телом. Дыхание было столь рваным, что пугало не на шутку. Звуки, разбудившие его, оказались всхлипами. Выглядело всё это как паническая атака, только во сне. Джисон всё ещё спал.
— Хани. Хани, — чуть громче, — проснись, — слегка сжал его плечо. Никакой реакции. — Чёрт возьми, с тобой никогда не соскучишься.
Он обнял его со спины. Как тогда, в доме Ха Ныля, хотелось помочь, защитить, успокоить. Неестественные чувства теплоты и беспокойства переполняли и активно искали выход. Минхо поцеловал Хана в шею и в это же время не переставал водить пальцами по плоскому животу под футболкой.
— Я рядом.
Приступ понемногу утихал, а Минхо всё не выпускал его из своих объятий.