МИРЭ

Глава 2

- Смотри! Кто это? - вскрикнув от неожиданности спросил Мирэ.
- Ну ты подумай! Он всё таки успел! - делая вид, что совсем не обратил никакого внимания на вопрос, воскликнул парень.
- Кто успел? И куда? - снова поинтересовался Мирэ.
- Этот великолепный наездник - наш шеф, - с нескрываемой гордостью и восторгом в голосе произнёс симпатичный водитель.
- Он выехал вместе со мной на своём Призраке и пришёл чуть ли не вперёд меня! Удивительный он! - договорил молодой человек и бросил мимолетный взгляд на своего попутчика, пытаясь оценить его реакцию на свои слова. Мирэ не отрывая восхищенных глаз продолжал любовался этой картиной.
- Какая красота... - почти шёпотом произнёс он, а незнакомец, немного разочарованный тем, что не смог обнаружить в его словах никакого повода для дружеского стёба, добродушно улыбнувшись добавил:
- Да, брат, ты абсолютно прав! Наш шеф - это что-то!
Мирэ, медленно проводив взглядом коня вместе с его наездником обратно в сумерки, слегка повернул свою голову к водителю и не глядя на него спокойно произнёс:
- Я имел ввиду лошадь.
- Призрак - конь, - деликатно поправляя своего собеседника, как бы между делом произнёс шофёр, а Мирэ так же, будто бы в никуда ответил:
- Ок, я постараюсь это запомнить.
Пару минут они ехали молча, а затем водитель вновь обратился к своему спутнику.
- Я, кстати, Аттвуд Мур, но для друзей, которых у меня нет и вот теперь для тебя, просто Ати, - парень вновь сверкнув своими карими глазами тепло улыбнулся Мирэ.
- Мирэ Кудо, - всё также спокойно ответил ему пассажир и тоже едва заметно улыбнулся.
- Ты же прибыл к нам издалека? Расскажи, где ты жил до того, как тебя выслали в наши края? Ати вовсе не имел намерения обидеть или как-то задеть Мирэ своим вопросом, но его собеседник почему-то резко замкнулся и на какое-то время ушёл в себя. На самом деле в голове Мирэ вдруг всплыли тяжёлые и мрачные воспоминания о его существовании в спецшколе. Этот отрезок его жизни был для него самым трудным и страшным периодом. Парень вдруг осознал, что рассказать о таком он не сможет никому, никому кроме своего, особенного человека. Мирэ твёрдо верил, что такой человек обязательно когда-нибудь встретится на его пути, и именно эта вера во многом помогала и поддерживала его в самые тёмные и самые горестные времена.
Когда он находился в своём первом приёмнике-распределителе, тот с виду не сильно отличался от других таких же заведений, но после того, как было окончательно установлено, что мальчик круглая сирота, его отправили в другой такой же приёмный дом, с той лишь огромной разницей, что в этом, новом доме очень серьёзно решалась судьба детей, которым и так с рождения крупно не повезло. Теперь же они попали в такие условия о которых было страшно даже подумать. Этот приёмник официально находился под патронажем одного очень известного в городе политического деятеля и одновременно очень успешного предпринимателя. Многие сердобольные граждане считали, что благодаря его заботам, дети, попавшие сюда живут как у Христа за пазухой. На самом же деле, в этом заведении, круглые сироты проходили жёсткий отбор и распределялись по определённым критериям под "требуемые покупателями стандарты". Те дети, что полностью соответствовали "стандартам красоты", направлялись в одно место, где их продавали с подпольного аукциона богатым клиентам. Дети, что не представляли интереса для индустрии красоты и подобных заведений, направлялись в другой приют, где им находили покупателей попроще и продавали как милых зверюшек для других различных нужд, включая также рабский труд на отдаленных полях засеянных "всякой всячиной". Но была и ещё одна, самая высокая категория отбора, куда таких детей почти не попадало. Мальчиков и девочек отличавшихся умом, выносливостью, соответствующей внешностью и определённым набором качеств в своём характере, направляли в тот приёмник, куда в своё время и попал Мирэ. Судьба этого ребёнка целый год находилась в подвешенном состоянии. Он идеально подходил как для продажи в индустрию развлечений, так и обладал прекрасным набором качеств, подходящих для продажи в спецподразделения. В любом случае, его и там и там оторвали бы с руками, и владельцам оставалось лишь просчитать большую прибыль от этой сделки. Кем парень был по национальности, никто не мог сказать наверняка. Лишь одно было ясно, как божий день - мальчик был рождён от родителей-азиатов. Его красивые, чёрные, раскосые глаза обрамляли длинные и густые ресницы. Аккуратные скулы, мягко сужались к подбородку, делая овал его лица заострённым и изысканно привлекательным. Тонкая кость и жгуче чёрные, густые волосы, всё это вместе создавало невероятно соблазнительный образ и самопроизвольно притягивало к такой милашке взгляды окружающих. Его кожа была светлой и идеально гладкой, лишь лёгкий детский пушок местами покрывал ее создавая видимость нежной замши. Он был очень пропорционально сложён и нереально внешне привлекателен, несмотря на свой юный возраст. И вдобавок ко всему этому, внутренний мир этого ребёнка, его ментальные, эмоциональные и психологические скилы, как нельзя лучше подходили под самые критические запросы спец представительств. Сложив всё это воедино, хозяева выставили его как лот и ожидали назначения очередных торгов. С гордостью представив свой изысканный бриллиант на ежегодном скрытом аукционе. В итоге они с успехом продали этого ребёнка N-ному спецотделу, как самый дорогой лот за последние несколько лет. Жизнь мальчика не сильно изменилась со сменой интерната, но там куда попал Мирэ на долгие десять лет, оказалось гораздо хуже, чем можно было себе представить...
Очнувшись от своих мыслей Мирэ отвернулся к окну и сухо произнёс:
- Нечего рассказывать.
Ати посмотрел на него и с пониманием ответил:
- Ок, как скажешь, брат.
Аттвуд прекрасно понял его. У каждого, кто попадал в Обитель, до этого была своя, очень не простая и грустная история.
Приближаясь на шикарной машине к тренировочной базе, сквозь плотный туман и сгустившиеся сумерки, Мирэ всё же смог разглядеть старинный трёхэтажный особняк, выстроенный в стиле эпохи средневековья. Романский стиль производил на наблюдателя неизгладимое впечатление. Высокие каменные стены, почерневшие от времени и высокой влажности, плотно поросшие мхом и плющём, нагоняли на смотрящего на всё это зрителя, грустные ассоциации. Казалось, что вся радость жизни заканчивается за этими мрачными стенами. Огромная статуя какого-то древнего божества с достоинством восседающего на своих слонах, целиковой мраморной глыбой возвышалась в центре подъездной площадки. Но несмотря на казалось бы такую мрачную в целом картину, внутреннее состояние Мирэ было спокойным и даже более того, это была именно та обстановка, в которой этот молодой человек так нуждался прямо сейчас. Уединение и возможность как можно чаще оставаться наедине с собой и своими мыслями, вот что теперь больше всего на свете хотелось этому парню. Возможно, в силу своих азиатских корней или по какой-то другой причине, он любил проводить своё свободное время в стенах своего внутреннего НИИ, где много думал и размышлял о том, что беспокоило или заботило его на данном отрезке его жизни.
К парадным дверям особняка, на встречу автомобилю вышел мужчина, лет тридцати на вид, в строгом костюме-тройке и с таким же чопорным выражением на его красивом лице. Ати остановил шикарную тачку напротив входа в поместье и Мирэ, выйдя из авто оказался на расстоянии вытянутой руки от этого представителя пока ещё совершенно чужого для него мира.
- Мистер Ли? - протягивая руку в знак приветствия, обратился он к господину, который встречал их у входа.
- Ага, как же! Размечтался! - с сарказмом и явной насмешкой в голосе ответил ему мужчина.
- Я вот, чтоб ты знал, апостол Пётр, а этот странный человек, - он жестом указал на подошедшего к ним Аттвуда, - пророк Моисей!
Мирэ озадаченно посмотрел на мужчину, а затем перевёл свой взгляд на Ати. В его глазах читался немой вопрос: "А что не так-то?" Аттвуд весело рассмеялся и по-дружески похлопав Мирэ по плечу, наконец представил ему взрослого мужчину.
- Это наш штатный мозгоправ и по совместительству правая рука шефа, мистер Орам Фэлл.
- А это, тот самый Мирэ Кудо, которого, ВЫ, уважаемый, - парень как-то по особенному произнёс это обращение,
- Просили меня довезти до "Обители" в целости и сохранности.
Наконец знакомство состоялось. Проходя в дом, мистер Фэлл как-будто между делом произнёс обращаясь к Мирэ:
- Вижу с твоей самооценкой всё в порядке, раз ты решил, что у ворот рая тебя будет встречать сам Господь Бог!
Ати снова усмехнулся подталкивая новенького под локоть и озорно подмигнув ему тихо сказал:
- Не обращай внимание, ты быстро к этому привыкнешь!
Войдя внутрь "Обители" (так между собой сотрудники называли эту базу), Мирэ был поражён её внутреннему несоответствию внешней оболочке. Это было современное и оборудованное по последнему слову техники помещение. В противоположность внешне мрачному и довольно депрессивному фасаду, внутри это было очень светлое и уютное место, которое сразу произвело на Мирэ приятное впечатление. Здесь он не почувствовал никакой угрозы или тревоги, которыми были буквально пропитаны стены того специнтерната, где последние несколько лет проходила жизнь этого парня. Он научился буквально кожей чувствовать любое проявление опасности и быть готовым ко всему плохому с самого начала. От природы Мирэ был чувствительным и очень наблюдательным. Он с детства заимел привычку, смотреть на 360 градусов вокруг себя, а вдобавок каждодневные тренировки и негативное окружение способствовали тому, что от внимания молодого человека не могло ускользнуть ничего из того, что происходило вокруг. Но как оказалось, осечек не было до тех пор, пока он не попал сюда, и не оказался среди лучших, и его жизненный путь не пересёкся с человеком, который был главным в этой Обители. Впервые в жизни Мирэ не заметил, что с момента его появления на пороге этой засекреченной базы, за ним внимательно наблюдала пара глаз.
- Скажи, - обратился он к Аттвуду, когда тот проводив парня до его комнаты уже развернулся на пороге, чтобы уйти.
- А когда мистер Ли будет знакомиться со мной? Или это какая-то особая привилегия?
- Да нет, что ты! - засмеялся парень, - Думаю, что он просто не успел за нами на своём Призраке, хотя вряд ли такое могло бы быть правдой. Но в любом случае не парься поэтому поводу, просто отдыхай, всё само образуется! - и ободрительно кивнув Мирэ, он ушёл в свою комнату.