Научи меня быть твоим другом

Этот вальс для двоих

Это было безумием, чудом или благословением, ведь Санс связал свою жизнь с двумя мерами и всё ещё оставался жив. Думала ли крохотная русалка когда-нибудь о том, что на её территорию ворвутся два жестоких чудовища? Кто-то такой хрупкий как Санс, чьё тело было выполнено с ювелирной точностью должно было быть в руках очень мягких и знающих правильное обращение с таким экспонатом как русалка. Они не пытались бы с жадностью поглотить всего его, чьи щупальца не стремились бы сжимать и чьё сознание не было бы сосредоточено на продолжении потомства с таким хрупким существом. Если Санс не против этого, то это равносильно насильственному самоубийству.

Но беспокоит ли это того монстра, что слоняется туда сюда за очередной жертвой? Навряд-ли. Чудовище хочет связи и судя по нетерпеливому, резкому, и жесткому взгляду, нервно вздрагивающим плечам, и тяжёлой, частой одышки он не намерен тянуть. В его когтистых руках было четыре рыбёшки и похоже он не собирается запасаться больше. Санс наблюдал за размытым силуэтом, который стремительно приближался. Толстые щупальца тянулись к нему, русалка заскулила, когда его обхватили и подняли в сидячее положение, туго удерживая за хвост. В нос ударил запах крови, когда осьминог поднёс ко рту свежее лакомство.

Хоррор: Тебе нужно поесть, прежде чем мы начнём. - с этими словами чудовище тыкнуло куском еды в закрытые губы русалки. - Открой. Это вкусно. - монстр с упорством пытался заставить Санса разомкнуть челюсть. - Я не буду останавливаться во время процесса, если тебе станет плохо. Ты знаешь, это забирает очень много энергии, тебе просто необходимо набраться сил, если не хочешь мучаться. - осьминог с дырой в черепе размазывал еду во круг чужого рта, упираясь в щёки, уголки губ и подбородок. Он вводил рыбьей головой по лицу русалки при этом хмыкая и остро улыбаясь. Чудовище явно забавлялось от своих действий.

Хоррор: Малыш, позволь мне быть добрым с тобой, не заставляй меня думать о тебе плохо. Будь послушен со мной и я буду добр, и терпелив к тебе. - Русалка напряглась. - Я в последний раз прошу вежливо. - рыбья голова вновь прильнула к чужим губам. - Открой рот и съешь это. - слова его звучали грубо и требовательно. Санс не стал испытывать судьбу, к тому же, если чудовище так серьёзно настроено, то ему всё равно не избежать участи быть оплодотворённым от него, и не набравшись сил, русалка лишь сделает себе хуже. Стоило челюстям разжаться, как толстая голова вонзилась в него, слишком глубоко чтобы не подавиться. Мер насильно пихал еду удерживая скелета на месте. Санс хрипел и задыхался, когда тушка достигла его глотки, он пытался сопротивляться, но тщетно. Хоррор вдавливал еду задрав чужую голову, можно было увидеть бугорок где-то в середине глотки, по нему можно было определить на сколько глубоко вошла тушка. Она выпирала и монстр не удержался чтобы не надавить на неё сквозь шейные позвонки. Коготь прошёл вдоль шеи не сильно надавливая на место где выделялась рыбья голова. Русалка дёргалась в судорогах, сильно выгибалась в пояснице, пальцы рук его растопырились и дрожали, слёзы беспрерывно стекали с глаз, и румянец густо покрыл лицо. Кроха не то чтобы задыхался, он бился в агонии и извивался как одержимый, жёсткая, острая чешуя впивалась в мягкие стенки горла, осталвяя рубцы и порезы. В какой-то момент Санс почувстовал у себя во рту вкус крови, она жгуче стекала вниз дальше по глотке. Он был без памяти, готовый на что угодно чтобы это закончилось, малыш изнывал, когда хрип заменился бульканьем. Санс не думал ни о чём в это время, кроме как той невыносимой боли, что сейчас заставляет его ломаться.