Опекун

Глава 20

— Принцесса, ты в порядке? — обеспокоенно произнес Нуар, прижимая к себе хрупкое тело, очевидно не справившееся с навалившимися на девушку за один день событиями.

С одной стороны, Адриан был доволен произведенным эффектом от своего танца, хотя еще вчера ни за что не поверил бы, что решится на нечто подобное. С другой же стороны, Маринетт выглядела настолько взволнованной и смущенной, что он начал переживать, не перегнул ли палку со своей обнаженкой. Всё же костюм имел свое влияние, раскрепощая и выпуская на свободу внутренних демонов мужчины. Как говорится, для хорошего кота и ноябрь — март.

— Да, прости… — слабый голосок отвлек от пустившихся в пляс мыслей. — Наверное, оступилась. Не обращай внимания, со мной такое бывает. Я такая неуклюжая! — Девушка неуверенно переминалась с ноги на ногу, демонстративно выискивая на своем платье несуществующие пылинки и стряхивая их то тут, то там.

Кот хитро сощурил глаза, не веря подобной отговорке.

— Признай, я просто свел тебя с умяууу, — промурлыкал он ей в ухо, наслаждаясь алым оттенком её щёк.

— Котик, твоей скромности можно только позавидовать, — хмыкнула в ответ синевласка и попыталась отстраниться. Но Маринетт не была бы собой, если бы и в этот раз не запуталась в собственных ногах, теряя равновесие и утягивая Кота следом за собой.

Ситуация стремительно выходила из-под контроля.

Какие-то доли секунд и они уже делили горизонтальную плоскость, активно приминая своими телами мягкую траву. Нуар при всем желании не смог бы побороть инстинкты, что прямо сейчас брали верх над разумом. Эта близость дурманила, проникала под кожу и расползалась огненной лавой по венам, окончательно срывая крышу. Если бы его спросили, кто начал первым, то он не нашелся бы, что ответить. Просто их губы встретились в очередном поцелуе, стоило только девушке оказаться прижатой к земле весом его тела.

Подталкиваемый выбросом адреналина в кровь, Кот жадно терзал мягкие губы, так требовательно отвечавшие на его ласку. Коготки осторожно блуждали по точеной фигурке, вызывая рой мурашек на оголенных участках. Оставить без внимания хотя бы сантиметр фарфоровой кожи, казалось Нуару ужасным кощунством. Поцелуи плавно сдвигались к линии скул, за ушко и ниже — на тонкую шею, вырывая из девичьей груди протяжные стоны.