Только ты D/J

17 глава

Данил

Тачка отца останавливается перед домом. За время поездки он не произносит ни слова. Только бросает косые взгляды в зеркало заднего вида. Ожидаемо.

Видимо, копит силы прежде, чем из гранаты выдернуть чеку.

Блокирую в себе любые реакции. На них нет сил.

Ожидание новостей от врача насчет Лемишева, разговор с матерью, осмотр поврежденной ноги… Как-то не удалось отдохнуть, чтобы вытянуть словесную битву с мэром. По этой причине молчу.

Тупо пялюсь на картинку за окном, пока не приходит время выбраться из тачки.

— Жди в кабинете, — бросает мне отец, отвечая на звонок.

Иду мимо него по ступенькам в наш шикарный пентхаус.

Еще несколько суток назад мечтал оказаться в своей кровати, а не на полуторке в летнем лагере, только сейчас от идеально начищенного паркета возникает тошнота.

Конечно, всему виной кофе на голодный желудок, но и атмосфера в доме играет весомую роль. У матери было роднее и уютнее. Хоть так же одиноко что ли. Одна ведь живет.

Приказ мэра игнорирую, отправляясь в кухню, где слету открываю холодильник и достаю пару контейнеров с готовой едой.

Кидаю один из них в микроволновку и смотрю, как он вертится внутри, наполняя комнату вкусным ароматом запеченного мяса.

Желудок скручивает от голода, и я, жадно глядя на сочные куски, сглатываю слюну.

У матери не смог запихнуть в себя ничего, кроме минеральной воды.

Почему-то после всех приключений со Славиком меня мучила не человеческая жажда.

В данный момент хотел проглотить все и сразу. Мозг намеренно отключил, не думая ни о чем.

Даже о Юльке с бледным лицом. Девчонка настолько серая была, что первой мыслью было, а не заболела ли она после вечерних прогулок и валяния на земле?

От воспоминаний о нежных губках слюна скапливается во рту стремительнее, чем на умело приготовленное мясо.

Даже головой встряхиваю, чтобы прогнать чертов морок.

Достаю контейнер и ковыляю к столу. Когда кидаю в рот первый кусок, в комнату заходит отец.

Застывает около входа и расстегивает пуговицы на пиджаке, глядя на меня. Плевать.

Жую дальше, пока он, усмехнувшись, снимает пиджак и педантично вешает его на спинку стула, придирчиво поправляя.