Хрупкое равновесие. Лиза и Ира 18+. (Книга 2)

Глава 3

– Не переживай так, – произнесла Ноэль, и Ира заглянула в ее фиалковые глаза. Какой красивый цвет. Молодая Ноэль наверняка была чертовски красивой женщиной. С годами мелкие морщинки покрыли ее лицо, но они и придали ей новый шарм – шарм взрослой женщины.
Судя по всему, она знала всё о всех, Найт делился с ней информацией. Если муж рассказывает своей жене все, значит, он ей доверяет и любит. О таком муже можно только мечтать. Ричард молодец. Ира сразу поняла, что под маской весельчака и хитрого лиса скрывается добрая натура.
– У вас есть дети, Ноэль?
Почему-то Ире захотелось познакомиться с их детьми, ведь они наверняка ее возраста и, скорее всего, такие же милые, как и родители. Но Ноэль сжала губы в тонкую полоску, а в глазах появилась грусть. Ира заметила ее и тут же возненавидела себя за бестактность.
– Мы с Ричардом женаты больше тридцати лет, но, к сожалению, детей так и не смогли родить.
Как это страшно. Ира была убеждена, что никакие деньги мира не сравнятся с чувством материнства.
– Простите меня, я не хотела вас расстроить, – прошептала Ира.
– Ничего, девочка, откуда тебе было знать. Да и мы уже привыкли жить вдвоем и не делаем из этого трагедию, как раньше. Мы смирились с нашей участью. Видимо, Бог распорядился так, а не иначе.
Ира вздохнула, мысленно жалея Найтов. Прожить жизнь и не оставить никого после себя... Бог жестоко распорядился.
– Вы знаете, кто я, так ведь? – Ира посмотрела в сторону мужчины и женщины, осознавая, как сильно Лиза выделяется из толпы. Даже Найт был одет гораздо проще, хоть и в костюме. Видимо, Ноэль выдернула его с работы, заставляя пройтись с ней по магазинам.
– Да, Ир, я знаю, кто ты. И знаю, зачем Лиза взяла тебя к себе, но вижу совсем другое.
Ира тут же обернулась на ее слова, ожидая продолжения, и Ноэль улыбнулась, кивая в сторону Найта и Андрияненко:
– Не всегда получается так, как ты задумала, чаще не получается совсем. Жизнь меняется так быстро, что ты не успеваешь под нее подстраиваться. Лиза взяла тебя наемной убийцей, а станешь ли ты ей? Вот в чем вопрос.
– Стану, я уже ей являюсь.
– Тогда вопрос можно поставить иначе. – Ноэль внимательно смотрела на Иру. – Позволит ли она тебе стать такой?
Ира не понимала смысла ее слов. Как Лиза может ей этого не позволить, если уже вложила столько времени в ее учебу? Она нужна ей. Нужна, как воздух! Лиза знала, что лучше нее она никого не найдет.
– Она уже позволила мне стать такой.
– Тогда еще вопрос, – засмеялась Ноэль. – Как тебе удалось привести сюда Елизавету Андрияненко?
Ира вспомнила слова, сказанные ею перед уходом. Она не ходит за продуктами. Но с ней пошла. Почему?
– Я просто попросила, и она согласилась.
Видимо, это было очень смешно, потому что Ноэль рассмеялась еще сильнее:
– Вот, Ир, все в жизни меняется. И ты не знаешь, что будет завтра. Хочу спросить тебя кое о чем... – Она перестала смеяться и посмотрела в сторону мужчины и женщины. – Смотря на Лизу, что ты видишь?
Ира взглянула на неё, и сердце забилось сильнее. Что она видит? Только её. И больше никого. Она поняла, к чему клонит Ноэль. Но расписывать яркими красками все то, что происходит внутри нее, не стала. Она просто прошептала:
– Я люблю её.
И стало легче. Она не могла больше терпеть это одна. Ей нужен был совет опытной женщины. Или нет! Не надо советов! Просто нужно было сказать эти три слова, иначе она скоро выкрикнет их ей. Почувствовав на своем плече руку Ноэль, Ира тут же засмущалась.
– Я знаю.
– Знаете? Это так заметно? – Девушка испуганно посмотрела на нее. Раз это увидела женщина, которая не умеет читать мысли, то... Она тоже это видит!
– Видно, Ир. Но не ей, не переживай. Ты же не замечаешь этого в ней?
– Не замечаю чего?
Ира окончательно запуталась. Она отступила, увидев, как Ричард Найт и Елизавета Андрияненко возвращаются к ним. Но голос Ноэль заставил ее остановиться:
– Мы не видим того, что происходит рядом. Мы просто не хотим этого замечать.
– Вы наговорились, милые дамы? – кивнул Найт, и Ира натянула улыбку. Перевела взгляд на Лизу, пытаясь разглядеть в ней то, чего не видит. Но чего она не видит? Как она может увидеть то, чего не видно?
Андрияненко улыбнулась ей, вглядываясь в ее голубые глаза, видимо, пыталась понять, почему она так пристально разглядывает её. А Ира все еще пыталась рассмотреть в ней то, чего не было видно.
– Боже! Идем, милая, мы тут уже никому не нужны, – вздохнул Найт и, проходя мимо Иры, шепнул: – Нас тут нет.
Кто-то что-то сказал?.. Почему Лиза так смотрит? Ах да! Это же она начала первая. Что сделать, чтобы прекратить смотреть в её глаза?
– Что сказала тебе Ноэль, Ир? – поинтересовалась Андрияненко, прерывая их молчаливое созерцание друг друга.
– У вас синие глаза, – прошептала она.
– Она так сказала?
– Нет. А что сказал вам Найт? Тема вашего убийства меня волнует сейчас больше, чем... – Она замолчала на секунду, но потом продолжила: – Чем ваши глаза.
Лиза покатила тележку вперед, и Ира пошла за ней. Молчание. Она не собирается ей ничего рассказывать?
– Почему вы молчите? Я задала вам вопрос.
– Ты купила все, что хотела?
Уходит от ответа. До встречи с Ахмадом остается четыре дня, а она преспокойно молчит. Она готовила ее к этому дню, и что теперь? Она передумала?
Но она так же молча направлялась к кассе, и Ире не оставалось ничего, кроме того, чтобы идти следом за ней.
– Почему у Найтов нет детей? Они такие милые, почему Бог лишил их права быть родителями?
Лиза резко остановилась и взглянула на нее:
– Маленького Найта мир не пережил бы. – Она засмеялась, а Ира недовольно посмотрела на неё.
– Шучу. Не знаю почему.
– Это так печально, – сказала она. – Мы живем ради того, чтобы оставить после себя свою кровь, а их династия закончится на них. И мне жаль Ноэль, она была бы хорошей матерью... Вот вы ради чего живете?
Ей показалось, что она слегка занервничала. А может, она поняла, что не знает ответа на вопрос? Действительно, ради чего живет Елизавета Андрияненко? Чего хочет от жизни?
У неё все есть: деньги, власть, женщины. Чего ей не хватает? К чему она стремится? Как много вопросов и ни одного её ответа. Лиза молчала, молчала, молчала... Они уже вышли из магазина, а она по-прежнему не произнесла ни слова. Ира уже забыла о своем вопросе, думая о том, что сейчас снова останется одна в её квартире. К ней сразу вернулись мысли о Николасе Гриффине. Где сейчас его тело? Нашли ли его? Лиза вообще ничего не рассказывает, она молчит обо всем, оставляя ее в неизвестности. А неизвестность пугала Иру больше, чем правда и реальность.
– Сколько можно молчать? – не выдержала девушка, когда они садились в машину. – Вы можете хоть слово мне сказать? Где покоится тот, кого я... убила?
Это слово далось ей тяжело, буквально застряло у нее в горле.
– Можешь не переживать, пусть покоится с миром. Надеюсь, его еще долго не найдут.
– Что вы сделали с телом?
– Закопали в лесу. Что еще с ним можно сделать?
Лиза говорила так, будто каждый день закапывала трупы. Ни капли жалости, ни капли человечности. Ире на секунду стало жаль Джона Гриффина. Он не сможет найти сына и никогда не похоронит его по-человечески. Пусть сын и был настоящим ублюдком, но он его ребенок. Его кровь. Он вырастил его.
– У Грифа остался еще один сын?
Лиза бросила на нее недовольный взгляд:
– Младший. Никогда не видела его, даже имени не знаю. Не могу понять, за кого ты переживаешь: за себя, за Николаса Гриффина или за Джона Гриффина?
Она переживала за всех, и это чертовски раздражало.
– Перестань мучиться, Ира, ты защищала себя. Если бы ты не убила его, я убила бы его сама.
До дома добрались в полном молчании, Ира нажала кнопку лифта, пока Лиза забирала из машины пакеты. Её мобильный начал звонить, когда они зашли в квартиру:
– Да. – Одно слово. Она снова обратила на это внимание, ставя горшки с цветами на журнальный столик. – Хорошо, я сейчас приеду. – Она отключила телефон, помогая донести пакеты на кухню.
– Вы уходите?
Она посмотрела на часы, потом перевела взгляд на нее:
– У меня важный звонок через полчаса. Мне надо быть в офисе. Ты разберешься со всем сама?
– Вы вернетесь к ужину? – Она не хотела оставаться одна ни сейчас, ни вечером, ни ночью. Особенно ночью. Она даже боялась представить её с другой женщиной, а себя одну в её пустой квартире.
Лиза задумчиво кивнула, казалось, что она не поняла ее вопроса, думая о чем-то своем. Видимо, предстоящий звонок очень важен для неё.
Она ушла, оставляя вместо себя пустоту в квартире. Ира убрала продукты в холодильник и выглянула в окно. Вид на город. Красиво. Но на душе пусто и одиноко. Она решила заняться ужином, чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей. Она поймала себя на том, что теперь постоянно думает о предстоящей сделке с Ахмадом. Четыре дня... У Лизы четыре дня, чтобы жить... Четыре дня у нее, чтобы помочь ей выжить! Но она молчит и не просит ее сделать то, к чему готовила ее несколько месяцев. Может, она решила, что она струсит? Ведь, убивая собаку, она вся обливалась слезами. Но убив Николаса, Ира даже не вздрогнула. Он причинил бы ей вред, так же как Ахмад причинит вред ее упрямой Дьяволице. Она и глазом не моргнет, нажимая курок на своей винтовке. Может, стоит позвонить Антонио и спросить у него, что думает Лиза и какие у неё планы? Или Майклу? С ним она нашла общий язык. Может, стоит съездить в офис самой? А может, стоит поехать на выжженное поле и одной потренироваться? Ира задумалась: что же ей делать? Мысли плутали, путались в собственных суждениях, но руки занимались готовкой. Они прекрасно помнили, что и с чем надо смешать на сковородке, сколько солить и перчить. Живя без матери год, не имея лишних денег, чтобы ходить по ресторанам, она готовила себе всегда сама. Она любила готовить. Другой вопрос – было ли у нее на это время? Возвращаясь со смены, она падала от усталости. Ей было не до необычных блюд, она что-то наспех готовила и снова шла на работу. Теперь времени у нее много и делать в общем-то нечего. Ира усмехнулась, переворачивая мясо на сковородке. Когда-то она мечтала иметь много свободного времени, но сейчас поняла, что, иметь его – не всегда плюс. Время – друг и враг. Время сейчас было ее врагом, оно шло против нее. Его оставалось слишком мало...
Звонок домашнего телефона вывел ее из раздумий. Ира побежала в гостиную в надежде услышать родной голос. Кто же еще мог звонить сюда?
– Я слушаю.
Но недолгое молчание собеседника, судя по всему, удивленного, говорило о том, что кто-то мог.
– Извините, я могу услышать Лизочку?
Сердце Иры дрогнуло, когда она услышала нежный женский голос. Как она её  назвала? Боже!
– Её нет, – ответила Ира, злясь одновременно на себя и на неё. Почему нельзя позвонить ей на мобильный, почему надо обязательно звонить домой? Ах, она знает её домашний телефон? Значит, это кто-то важный для неё: – Позвоните ей на мобильный, она в офисе.
– Она не берет трубку. А вы кто?
Судя по всему, девушка тоже была шокирована тем, что услышала на другом конце женский голос. Мысленно Ира соображала, что ответить: кто она и что она тут делает? И вообще, почему она должна перед кем-то отчитываться?
Не найдя, чем оправдать свое нахождение в её квартире, Ира произнесла:
– Ей что-нибудь передать?
– Я не знаю, кто вы и что делаете у неё дома, но имейте в виду: то, что мое, моим и останется. Передайте ей, что звонила Аделина Паркер. У нас встреча сегодня в клубе «Миллениум», пусть не опаздывает.
Ира услышала в трубке прерывистые гудки и положила ее обратно на базу. Гнев, боль, обида, ревность... Ревность. Она вспомнила это чувство. Она уже испытывала его в «Кречете», когда увидела Лизу с девушкой. Тогда Ира выбежала на улицу и встретилась с Николасом Гриффином... Второй раз в «Бункере», опять девушка, и опять это чувство. Тогда Ира нашла утешение в губах Фрэнка. Значит, любовь жила в ней уже тогда, она просто не понимала этого. Когда же все это началось?
Ира легла на диван, закрыв лицо руками. Она знала ответ: когда впервые увидела её. Такую красивую и жестокую, богатую и властную. Она напугала ее, страх стал сильнее остальных чувств. Она не чувствовала любви, она чувствовала страх. Но там, на обрыве, в её руках, она отпустила свой страх, и любовь, наконец, смогла вырваться на свободу.
– Боже, – прошептала она, – за что мне это?
Наказание, испытание за что-то! Ира прекрасно понимала, что они не могут быть вместе, она не прикоснется к ней. Она едва ли видела в ней женщину. Но вспомнив слова Ноэль, Ира задумалась: «Мы не видим того, что происходит совсем рядом. Мы просто не хотим этого замечать». Чего не замечала она? Чего она не видела в ней? Она дала ей слово, тем самым доказывая свое безразличие к ней, как к женщине. Ира была ребенком в её глазах.
Радовало только одно – она успела приготовить джамбалайю, после этого звонка она уже не в силах была бы это делать. Возможно, она не придет сегодня на ужин, её ужин состоится в «Миллениуме» в компании настоящей женщины, а не девочки вроде Иры. Взяв со столика мобильный, она рискнула позвонить Лизе, чтобы передать слова Аделины.
– Решила похвастаться своими кулинарными изысками?
Но сил шутить не было:
– Почему вы не берете трубку, когда вам звонят ваши... – она даже не знала, как их назвать, – близкие подруги.
– И кто у меня близкая подруга? – удивленно спросила она.
– Вам знакомо имя Аделины Паркер? Она ждет вас сегодня в «Миллениуме». Кстати, не опаздывайте.
Ира нажала на кнопку отключения абонента, и телефон выпал у нее из рук. Она так и лежала, уставившись в потолок, ненавидя себя, Аделину Паркер и Елизавету Андрияненко, слушая вибрацию своего телефона. Возможно, это глупо. Возможно, она не имеет права так себя с ней вести. Но по-другому не получается. Это слишком тяжело. Ей захотелось домой, в свои родные стены, в свою кровать, на свой диван. Выйти на улицу и пробежаться до пляжа. Сесть на песок и долго смотреть вдаль, чтобы ветер уносил всю печаль и... чувства к неф.
Вибрация мобильного телефона прекратилась, но зазвонил домашний. Она знала, кто звонит. Сейчас она точно это знала, и схватив трубку, начала говорить первая:
– Я хочу домой. В свой дом. В свои стены. Мне здесь плохо. Дайте мне Томаса, я согласна на него.
– Я за Томаса, стены моего дома станут твоими стенами. Не я убила Николаса Гриффина, не мне надо прятаться.
– Его не нашли, и мне пока бояться нечего.
– Я бы на твоем месте так быстро не расслаблялся.
Андрияненко положила трубку. Теперь она сделала это первой. И Ира чуть не захлебнулась в потоке слез.