Хрупкое равновесие. Лиза и Ира 18+. (Книга 2)

Глава 26

Утром они завтракали на террасе, вслушиваясь в пение птиц и шуршание листвы на кронах деревьев. Чудесное место, скрытое от посторонних глаз, от суматохи города, от шума главной магистрали.
– Найты все еще летят на Рождество в Париж? – Ира намазала ломтик хлеба арахисовой пастой и отправила его в рот.
– Боюсь, что я слегка нарушила его планы. Ему придется остаться здесь, чтобы присутствовать на открытии клуба. Мэр и пресса – залог нашего спокойствия, – усмехнулась Лиза, пальцем проведя по ее губам, – потом пусть едет куда хочет.
– Эгоистка, – улыбнулась девушка, но понимала, что иного выхода нет. Найт и правда был им необходим.
– Я эгоистка только по отношению к тебе, все остальное – это выгода.
Только сейчас девушка заметила на её мизинце перстень, тот самый, что она обнаружила у неё в кабинете дома. Тот самый, что был загадкой. Тот, что даже после раскрытия тайны рождения Елизаветы Андрияненко таковым и оставался. Коронованная синяя змея, в пасти у которой человек. То, что коронованная змея означает род Андрияненко, Ира не сомневалась, но остальное... Спросить очень хотелось, но Лиза запретила ей затрагивать тему её происхождения. Она проследила за ее взглядом, явно понимая, какие вопросы крутятся у нее в голове. Наверное, ждала, что она озвучит хоть часть. Но девушка молча перевела взгляд на чашку с черным кофе.
– Это герб рода Андрияненко, – начала говорить Лиза, привлекая внимание девушки. Она взглянула сначала на неё, а потом на перстень – женщина сняла его и передала ей.
– Бисцион – эмблема моего рода. Этому перстню более пяти сотен лет, его передавали из поколения в поколение.
Фамильная ценность вновь оказалась в ее руках, и луч солнца осветил изображение – коронованную лазурную змею.
– Что значит змея? И почему у нее во рту человек?
– Существует много легенд. Согласно одной, герцог Оттоне Андрияненко в Крестовом походе 1187 года встретился в поединке с сарацинским принцем, у которого на щите было изображение змеи, глотающей ребенка, что являлось насмешкой над христианами, так как этот младенец символизировал Христа. Оттон убил сарацина, забрал его щит и вернулся домой, после чего решил избрать его своим гербом. Изображение символизирует силу и власть города.
Ира, не отрываясь, смотрела на змею, рисуя в воображении тот век, рыцарей в доспехах, нашествия врагов... С тех пор изменились лишь лошади – теперь это машины, а рыцари и враги остались.
– Но это лишь одна из версий. Мне по душе другая, в принципе поэтому я его и ношу.
– Какая? – тут же спросила Ира, переводя взгляд с лазурной змеи на глаза человека, сидящего напротив. Господи, их цвета в свете солнца совпадали!
– Предполагают, что Андрияненко для своего герба просто использовали древний ломбардский символ – голубую змею, которую носили в качестве оберега. А младенец, который появляется из ее пасти, символизирует вновь пробуждающуюся вечно юную силу в сочетании с мудростью. Обычно я надеваю его перед чем-то важным, кажется, оно придает мне уверенности в себе. Возможно, глупо, но людям надо во что-то верить.
Ира кивнула. Она истинная миланская герцогиня, в крови которой течет многовековая история: власть, территория, деньги. Она не стала такой, она такой родилась. Сложно бороться с тем, что течет в твоей крови веками.
– Я уверена, что герцоги вашего рода оберегали и заботились о своем народе. – Она передала Лизе перстень, и она тут же надела его на мизинец.
– Согласна, так и было. – Она посмотрела на часы у себя на запястье, видимо, чувствуя, к чему она клонит.
– Я хотела бы поговорить с тобой о твоих людях, – прошептала Ира, вновь привлекая к себе внимание. Лиза улыбнулась ей:
– Хорошо, что ты хочешь поговорить о живых людях, а не о трупах.
Верно, после признания Мэта живые вышли на первый план. Но трупы ее беспокоили тоже.
– Лиза, а ты хорошо знаешь своих людей из охраны? – Она слегка прищурилась то ли от солнца, то ли от собственного вопроса. Глупо было спрашивать: она знала все и про всех. Но Мэт...
– Все, что мне нужно, Ира, я знаю. Ты не доверяешь кому-то из охраны?
– Нет, я всем доверяю, просто мы не знаем их личную жизнь: их семью, их детей...
– Каких детей? – нервно перебила она ее.
– Мало у кого есть дети, но ты права, я не думаю об этом. Их личная жизнь меня не касается, и тебя не должна касаться тоже.
– Может быть, им увеличить зарплату? – Она сказала это серьезно, но потом, увидев, как усмехнулась Лиза, улыбнулась. Трудно устоять перед харизмой Андрияненко, особенно сейчас, когда она с прищуром смотрела на нее, а её губы слегка растянулись в усмешке, а потом... Она молча гипнотизировала ее взглядом. И было понятно, что в этот момент она точно не думает о своей охране. Она взяла ее ладонь в свою и поднесла к губам:
– Ты напоминаешь мне мою мать, она всю жизнь занимается благотворительностью.
Ира улыбнулась, наблюдая, как Лиза поднимается со стула, застегивает пуговицу на пиджаке и направляется к выходу. У двери она обернулась:
– Кто из моей охраны недоволен зарплатой? Скажи мне, и я застрелю этого человека. Избавлю от мучений.
Девушка догнала её, хоть и понимала, что опаздывает на собеседование в клуб. Но промолчать она не могла:
– Неужели ты думаешь, что мне будут жаловаться и использовать меня, чтобы передавать тебе все свои претензии и недовольства? Это мое личное желание. Мне кажется, что они заслужили... не знаю, премии.
Она заметила в её глазах сначала удивление, потом Лиза усмехнулась и притянула девушку себе, коснулась ее губами. Дурманит голову. И она поддалась. Её поцелуи, её ласки – ей было мало ночи. Они слишком короткие для них.
– От тебя невозможно уйти. – Она прошептала ей в губы, а пальцы коснулись выреза на ее шелковом халатике. Только сейчас Ира осознала, что даже не оделась, а должна уже ехать в клуб. Но это стало не важно. Все, что было за пределами их двоих, – не важно. Ни люди, которые их ждут, ни дела. Нет в этом мире того, что будет когда-либо стоять на первом месте, разлучая их.
Они обе опоздали на работу. Ира влетела в кабинет в клубе, где Луиза уже принимала людей. Девушка села во главе стола, пытаясь отдышаться, смотря в глаза мужчине, который пришел на вакансию, но не замечая его. В ее мыслях были другие глаза. Цвета чистого сапфира. Она тут же перевела взгляд на картину с замком Сфорца, вспомнив о перстне с бисционом, об истории которого узнала утром. Лиза раскрывалась все больше, что не могло не радовать. Но даже если бы она молчала, она не стала бы любить её меньше.
Отбор сотрудников проходил долго. Людей было много, временами Ира понимала, что теряет внимание и не улавливает речь говорящего. На помощь приходила Луиза, которая задавала нужные вопросы в самый подходящий момент. Только к вечеру народ разошелся, воздуха стало больше, дышать стало легче, но усталость давала о себе знать. Но окончание собеседования – это первый этап. Впереди еще кипы бумаг с резюме, каждое из которых надо просмотреть. Желательно как можно быстрее.
– Синьорита Андрияненко заказала вывеску с названием, – улыбнулась Луиза, передавая бумаги Ире, – но сказала, что для тебя это будет сюрпризом на Рождество. Я подумала, что это странно, но, узнав содержание, поняла, что это мило.
Ира оторвала взгляд от бумаг и перевела его на Луизу:
– Елизавета Андрияненко и слово «мило» в одном предложении звучит страшно. Даже не представляю, что она придумала.
– Тебе понравится, – кивнула женщина, – и это название говорит о многом.
– Правда?
Ира отложила ручку в сторону и вновь взглянула на «Замок Сфорца». За целый день она изучила каждый кирпич на нем. Но потом вернулась к названию клуба. «Мило» и «говорит о многом» – это квест, который ей надо разгадать, чтобы узнать название. Или ждать открытия клуба. Пожалуй, она подождет, зато будет сюрприз. Хотя, сюрприз уже то, что она хоть что-то придумала и заказала вывеску.