Вчера Сы Цинван засиделся до поздней ночи, но, несмотря на это, он поднялся еще до рассвета. Сы Цинван умел обходится почти без сна: он поздно ложился и рано вставал, спал несколько часов в сутки, и этого было достаточно, чтобы на следующее утро чувствовать себя сносно.
Сы Цинван немного полежал в постели, разглядывая низкий потолок, затем встал, тихо и быстро одевшись. Превозмогая страх и обливаясь холодным потом прошмыгнул мимо Хунхун к источнику, чтобы умыться. Словом, он сделал все, что мог, но солнце все еще не взошло.
Вернувшись в пристройку, Сы Цинван плотно закрыл дверь и зажег свечу, поставив ее прямо на пол. Рядом, одна на другой, лежали таблички, которые вчера Фа Хунсяо отдал ему для тренировки. Внимательно прислушиваясь к тишине за соседней дверью, Сы Цинван сложил печать.
За ночь он сделал множество попыток, но почти все они не дали никакого результата. Сы Цинван упрямо пробовал снова и снова, раз за разом пачкая и очищая таблички, пока совсем не выбился из сил. Только глубокой ночью, когда весь пик уже давно спал, ему удалось избавиться от тонкого налета пыли и грязи. Сы Цинван, наконец, нащупал нужную нить. В этот момент он ликовал.
Счищая слой за слоем, Сы Цинван замечал все больше и больше странных деталей. Все до одной таблички сильно обгорели, как будто кто-то специально поджег их, навсегда испортив. Однако, «заклятие Белого чего-то там» отлично счищало и эту гарь. Сы Цинван по-настоящему увлекся, и древесина под его пальцами стремительно молодела. Некогда старое и трухлявое дерево под крохотным искрящимся потоком духовной силы становилось совсем юной дощечкой. Под черной бесформенной гарью все сильнее проступали четко вырезанные неизвестные символы. Казалось, дощечка сбросила добрую сотню лет, и теперь на ней точно угадывались строчки. Но несмотря на то, что Сы Цинван был грамотным, он не мог прочесть ни слова. Мать научила его читать и писать, но Сы Цинван знал только один язык — язык центральных равнин.
Мальчик завороженно поворачивал очередную дощечку то так, то сяк, осторожно поднося ее ближе и ближе к огню, но все это не имело никакого смысла. Сы Цинвану приходилось только смутно догадываться, где раньше он мог видеть такие мелкие ряды символов, напоминающих одну сплошную каракулю. Но, как не старался, он не мог вспомнить.
Слабо надеясь на успех, Сы Цинван неуверенно снял маленькое серебряное колечко с пальца и поднес его к свету — это был единственный подарок его покойной матери. Прищурившись, Сы Цинван вгляделся в текст на внутреннем ободке. Даже если он не мог ничего прочесть, он мог поклясться, что оба текста были написаны на одном языке!
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Глубокие тихие воды
خيال (فانتازيا)В прошлой жизни Фа Хунсяо был страшным тираном, в этой он - скромный мошенник. Умерев и воскреснув, Фа Хунсяо скрывается на пике Юньши, играя роль баловня судьбы. Но в один день его привычная тихая жизнь накрывается медным тазом, ведь Фа Хунсяо реша...
