Опасный препод || D&J

Глава 14

В кабинете Милохина прохладно, а может я заболеваю, меня потряхивает, тело покрывается мурашками. Пока жду его, опускаюсь на краешек стула, закрываю глаза. Здесь пахнет им. Мне безумно нравится этот запах. Его терпкая древесная туалетная вода. Аромат сильного упрямого мужчины.

Даниил появляется минут через десять. Хлопает дверь, я подскакиваю на стуле. Увидев меня, Милохин для начала выдает пару нецензурных слов, от которых у меня краснеют щеки. Мне хочется сорваться с места и убежать прочь, но это будет ужасно глупо и по-детски, поэтому заставляю себя остаться на месте.

— А ты прыткая,
Гаврилина, – произносит холодно.

— Что, простите? – вскидываю на него глаза.

— Не смогла и часа подождать. Сразу прибежала за деталями. Ну, это хорошо. Такие и нужны для этого проекта. Настырные и амбициозные.
Вроде и похвалил, а вроде и унизил. Неожиданно чувствую прилив злости. Я из-за этого мужлана универ бросить готова, а он тут про мои амбиции рассуждает?

— Я пришла сказать, что отказываюсь. Не хотела делать это при всех, в аудитории.

— Почему? Снова жаждала побыть со мной наедине?

От этой язвительной фразы вспыхиваю как факел.

— Нет! Решила поберечь вашу репутацию!

— После того как оставила от нее ошметки?

— Вы долго будете меня казнить? Никак не успокоитесь? – восклицаю яростно. – Я пришла сказать что отказываюсь от вашей практики… Я хотела перевестись из универа, за этим пошла сегодня в деканат… Но знаете что? Я передумала! Меня достали ваши уничижительные намеки на то, что я шалава, что на мне пробу ставить негде. Коварная соблазнительница, угу! Думайте что угодно! Встретимся на практике через месяц!

Выскакиваю из кабинета, в сердцах толкая дверь, так что она захлопывается с оглушительным звуком. Я не специально, но выглядит конечно именно так. Я и тираду такую эмоциональную не планировала, сама от себя подобной дерзости не ожидала. Просто намеки и издевки меня достали до печенок. Пусть делает что хочет, почему я должна бросаться на жертвенный алтарь из-за грубого мужлана?

— Ох, Гаврилина, я тебя повсюду ищу, куда ты делась? Опять в деканат что ли поперлась? – навстречу бежит Лена.

— Нет, я от Милохина, – буркаю со злостью.

— На тебе лица нет. Опять тебя растоптал?

— Еще как! Только я тоже в долгу не осталась.

— Что? Серьезно? Дала отпор?

— Еще какой! Все ему высказала. Знаешь что? Да пошел он! Я не собираюсь жизнь из-за него гробить.

— Ты передумала переводиться? – радостно восклицает Лена.

— Да. Никакого перевода. И от практики не откажусь. Пусть сам как уж выкручивается и все меняет. Как хочет! А я продолжу учебу

— Вот это умничка! Моя девочка! Горжусь тобой! – радуется Лена.

— Спасибо тебе огромное. Что всегда меня поддерживаешь, – обнимаю подругу.

— Да ты что! Мы ж с тобой друг за дружку всегда, – смущается Лена. – Хватит нюниться, айда на лекцию. Ты у нас на красный диплом идешь, не будем это упускать.

Я была бы рада сказать, что последний месяц перед летними каникулами в универе сохраняла боевой настрой, была смелой и решительной. Но на деле увы, все обстояло иначе. Уже на следующее утро смелость покинула меня. Я безумно обо всем жалела. Собственная дерзость приводила меня в шок и ужас.

К счастью, Милохин опять куда-то уехал, не появлялся в универе к моему облегчению. Я считала дни до каникул. Часто ездила домой к маме. Пообещала ей, что все лето проведу в их с Калистратовым загородном доме, буду помогать с братиком. То есть, я абсолютно не думала что выигранная практика в Мюнхене может стать реальностью. Поэтому, когда меня вызвали в деканат и огорошили просьбой срочно в течении пары дней предоставить им загранпаспорт, то что я была в шоке, это ничего не сказать. Я превратилась в соляной столб.

— Что ты застыла? Какие-то проблемы? – устало смотрит на меня Дарина Аркадьевна.

— У меня нет загранпаспорта…

— Ты же знала, что выиграла в конкурсе, гаврилина. Вас всех предупредили, что у кого нет загранпаспорта, нужно сделать.

— Я… простите, я как-то упустила этот момент, – бормочу рассеянно. Ну правда, не объяснять же, что у меня свои счеты с преподом и несмотря на невероятную удачу никуда ехать я не собираюсь. Да и Даниил, уверена, уже сделал все возможное чтобы отказаться…

— Кошмар просто, ну что за дубиноголовые студенты! – восклицает Дарина Аркадьевна, достает свой мобильный и начинает быстро тыкать пальцем в экран. Смотрю на нее непонимающе.

— Машулька? Привет, дорогая. Я сейчас к тебе девочку одну пришлю, ей загранник нужен срочно. Студентка, ага. Ей в Мюнхен лететь по гранту, а она дуреха забыла подать документы. Ты меня очень выручишь, солнышко. Знаю, да, конечно. Машуль, сочтемся, правда. Она студентка, пусть заплатит как положено, а мы с тобой потом… Ну да, ага. Солнышко, ты лучшая, правда. Угу, может станет важной шишкой, девочка неглупая, – смеется заливисто. – Помогать надо талантам.

— Дарина Аркадьевна, я на самом деле совсем не уверена, – начинаю покаянную речь. – У нас не очень хорошие отношения с
Даниилом Вячеславовичем.

— Это все нервы, Гаврилина, если так колбасит, пей успокоительные. Валерьянку, пустырник. В самолет обязательно конфетки сосательные возьми, – советы звучат немного странно, но наверное потому что женщина переключилась уже на другое дело, что-то листает в папке. – Вот, держи адрес. Спросишь Марию Аркадьевну. Сестра моя младшая. Все поможет тебе сделать. Не благодари. Ты старательная девочка и как никто шанса заслуживаешь. Не бойся, там не будут на тебе пахать, скорее это больше ознакомительная поездка. Пообвыкнешься, посмотришь что такое иностранный филиал. Язык опять же потренируешь.

— Я не могу, честное слово! – выдыхаю испуганно, но меня не желают слушать, Дарина Аркадьевна буквально выпихивает меня из своего кабинета.

Ну не могу же я подвести ее и не явиться за паспортом! Обреченно плетусь по указанному адресу, фотографируюсь, оплачиваю госпошлину. Все это рядышком, бегаю из здания в здание.

Но все равно не верю ни в какую поездку. Знаю, что Даниил этого не допустит. Уверена на двести процентов!

Когда приходит приглашение и билет на самолет… я впадаю в ступор. Передает мне их та же Дарина Аркадьевна.

— Ну вот, я надеюсь ты тут сырость не планируешь разводить? Вот уж не думала, что ты такая трусиха! Тут радоваться надо, понимаешь? – недовольно укоряет меня секретарь.

— Да, конечно. Спасибо вам большое, – вздыхаю.

**
— Я не понимаю, что значит ты уезжаешь за границу? – нервно повторяет уже в третий раз мама.

— На практику, – объясняю со вздохом. – Я рассказывала тебе о конкурсе, в нем участвовали все студенты нашего курса. Не думала что выиграю, для меня это полная неожиданность мам.

— Как и для меня! Ты наобещала мне с три короба, Юля! Ты хоть представляешь, как я вымотана? Мне нужна помощь!

— Да, конечно, я понимаю… Тебе нужен отдых, обязательно. Но как уже сказала, отказаться не вариант, слишком поздно. Я пыталась, не вышло. Я не могу повернуться спиной к людям, которые занимались организацией всего этого. Старались ради нас…

— То есть, ты приехала поставить меня перед фактом?

— Я не хотела ничего плохого, – вздыхаю. – Как объяснить маме все искренне и подробно, если не затронуть имя Даниил? Если бы не он и наши сложные взаимоотношения я бы предупредила маму заранее, подготовила бы ее. А так вышло ужасно некрасиво. Наобещала ей, и подвела… Весь ужас в том, что Милохин наш общий знакомый! Не представляю мамину реакцию, если вдруг решусь на откровенность. Да и если искренне, совсем не хочу узнавать ее мнение. Мне кажется, она точно не обрадуется. Да и нечему тут радоваться

— Мамуль, нам там будут платить, так что я помогу оплатить няню, помощницу…

— Откупаешься, значит? Быстро ты на семью забила, может и жить там останешься?

— Разумеется нет, мне же доучиваться надо…

— То есть, ты рассматривала такую возможность?

Разговор с мамой вышел трудным, неприятным, я ощущала себя предательницей и плохой дочерью. До моего отлёта мы больше не созванивались, мама не брала трубку. Я страшно переживала из-за нашего недопонимания. Так сильно, что на страхи по поводу работы на фирме Даниила не оставалось сил. Что в общем наверное к лучшему.

***
В аэропорту меня провожала разумеется моя верная подружка Лена.

— Не переживай так, Юль, отойдёт она, помиритесь. Наверное, у неё послеродовая депрессия. Придёт в себя и поймёт что была неправа, – утешает меня подруга по поводу мамы.

— Спасибо тебе за поддержку, хоть ты со мной, это много значит, не знаю что бы я делала без тебя, – меня душат слезы. Не думала что так тяжело будет уезжать.

— Да брось. Ничего не бойся, не паникуй, морду кирпичом, установи строго деловые отношения. Твой Милохин взвоет и сам к тебе на коленях приползёт, убежденно говорит Лена, посмеиваясь.

— Нет, такого точно не дождёшься, – говорю убежденно.

— Да и плевать, закрути роман с каким-нибудь немцем. Серьезно, Юль, это так круто! Пожить за границей, познакомиться с новыми людьми. Забудешь этот тяжелый год как страшный сон, Олега чертового. Да и от Даниила отойдешь. Может вообще редко будете видеться.

— Я и так его забыла, вот ты напомнила, – говорю ворчливо.

— Точно, он что-то совсем пропал, совсем не видно.

— Да, хоть в чем повезло…

***
Разумеется, я не ждала что в аэропорт Мюнхена меня примчится встречать Даня собственной персоной. Впечатлений была масса, но я все равно ловила себя на мысли, крутя головой по сторонам, что все равно невольно высматриваю его. Каждый раз сердце замирало, стоило увидеть похожую крупную фигуру. Идиотка…

Увидев молодого парня, симпатичного худенького блондина, который держит в руках табличку, на которой по-русски написано мое имя, подхожу к нему.

— Добрый день, – улыбаюсь смущенно. – Меня зовут Юля

— Очень приятно, – обрадованно говорит парень. – Я Хельмут. Вы уже забрали свой багаж? – Ой я даже не подумала об этом, извините.

— Ничего страшного, сейчас вместе заберём, – улыбается парень.

Я даже не заметила как перешла на немецкий язык, чувствуя себя абсолютно раскованно. По дороге к машине Хельмут расспрашивал меня, первый ли раз я в Мюнхене, рассказывал разные забавные истории из своей жизни. Я немного стеснялась расспрашивать его о фирме, на которой мне предстояло работать, несмотря на его открытость. Но уже судя по первому дню в новой стране, тут мне должно быть довольно комфортно. Никакого языкового барьера я не испытывала, одно это вселяло в меня огромный оптимизм.