Твой первый-единственый[about V.Tsygankov]

Глава 37.Витя

Мы лежали с Ликой, взявшись за руки. Смотрели в потолок и громко дышали, пытаясь прийти в себя. Поцелуи получились слишком жаркими, у меня в глазах до сих пор искрили звезды. Градус тепла в комнате резко подскочил, словно включили три батареи вместо одной. Мне хотелось снять майку, но вместо этого я сильнее сжал ладонь Лики, не в силах перестать улыбаться.

Все-таки она чертовски круто целуется. Настолько, что я будто очутился на седьмом небе от счастья.

– Как насчет посмотреть фильм? – спросил, немного отдышавшись.

– Поздно уже, – голос Анжелики выдавал ее смущение, и это в какой-то степени подначивало, пробуждало желание вновь накинуться на нее с поцелуями.

– Тогда, может, сериал? Одну или две серии?

– Просто признай, чтоты не хочешь, чтобы я уходила, – с вызовом произнесла Прокопович.

– Использую все способы.

– Хорошо, – выдохнула она. В воздухе витал запах ягод, запах Лики. Такой яркий, вкусный, я по нему истосковался. – Всего одну серию.

– Только одну.

– Самую короткую.

– Короче не придумаешь.

– Включай уже, – тихо прыснула она. Свободной рукой я нащупал на тумбе пульт и включил телевизор. Сериал мы, конечно, не стали выбирать. Включили первый попавшийся, кажется, то были «Друзья», я практически не смотрел в плазму.

Голоса на фоне меня мало волновали, они звучали отдаленным эхом, словно исходили откуда-то издали, словно до них были сотни метров.

– Свет выключу, – сказал я, понимая, что как-то уж больно светло. С неохотой отпустил руку Анжелики, поднялся с кровати и щелкнул выключателем. Затем вернулся, но лег уже ближе, позволив нашим плечам соприкоснуться. И какой тут может быть сериал, когда все мысли об этой единственной девушке? Она была слишком близко, и от этого «близко» мой мотор рычал громче, желая вырваться на трассу на запредельной скорости.

Время остановило ход. Мир разделился на два полюса: где-то за моим окном и здесь, в комнате. Я склонил голову, уткнувшись носом в макушку Анжелики, мне хотелось притянуть ее к себе, прижать к груди и, пожалуй, никуда уже не отпускать. Но я знал обратное: наша близость была дурманом, от которого сносило крышу. Будет слишком сложно лежать рядом и не целовать ее, не касаться кожи Лики, не наматывать на палец прядь ее волос.

Мое состояние напоминало опьянение. Я ощущал себя способным на любой безрассудный поступок. Сказала бы спрыгнуть с самой высокой многоэтажки, я бы, не задумываясь, прыгнул. Сказала бы нырнуть в глубокую впадину, я бы уже рассекал руками воду. Рядом с ней во мне пробуждалась неведомая сила.

И пусть бы целая вселенная была против, разбились бы все кометы, и мир погрузился во мрак, я бы не стал чувствовать себя иначе. Анжелика была словно пламя, зажигающее сердце, она делала меня… особенным.

А спустя полчаса, когда я взглянул на Лику, заметил, что она прикрыла веки и сама прижалась ко мне. Теперь эта девчонка выглядела беспомощной, маленьким котенком, которого принесли с улицы в теплую комнату.

Я аккуратно потянулся рукой к ее лицу, дотронулся до пряди волос, что упала на глаза, и убрал за ушко. Я и не дышал в ту минуту, молчаливо разглядывая девушку своего детства, первую и единственную любовь.

На подушке рядом с Прокопович лежал ее телефон. Он неожиданно завибрировал, подсвечивая комнату тусклым светом с экрана. Я испугался, что Анжелика проснется, а мне жуть как не хотелось, чтобы она уходила. Поэтому, набравшись наглости, я тихонько взял мобильник. Однако входящий абонент был крайней настойчивым, он набрал во второй раз. Дима. Четыре буквы, ненавистные, вызывающие ревность. Я стиснул челюсть и сбросил вызов.

А потом, пусть мне и было не очень удобно набирать одной рукой, написал ему сообщение:

«Лика со мной. Кончай трезвонить. Она уже спит».

Не дожидаясь ответа, я отключил телефон. Взглянул на Анжелику, на ее слегка припухшие губы и грудь, что медленно поднималась и опускалась.

– Ты только моя, – прошептал тихо я, желая больше никогда не видеть и не слышать это чертово мужское имя.