Твой первый-единственый[about V.Tsygankov]

Глава 15.Витя

Жданову моя идея, видимо, пришлась не по вкусу, он даже подсел ко мне за столик, завел разговор на тему отца, программистов, подписок и прочей ерунды, то и дело, поглядывая в сторону кухни. Не знаю почему, но мне вдруг показалось,Лика побаивалась его. Ее растерянный взгляд, глаза, которые она словно не знала, куда деть, – все это навело меня на тревожные мысли.

Хотя в голове был такой бардак, что я, в принципе, не мог здраво соображать. После того вечернего разговора с Ликой у меня будто отключили батарейки. Я всю ночь не спал, смотрел молчаливо в потолок, задаваясь банальным вопросом: почему тогда позволил себе ходить по клубам, зачем искал утешения в объятиях других девушек? Что и кому хотел доказать?

А еще вдруг ощутил щемящую тоску по Лике, показалось, задыхаюсь. Я вставал, ходил по комнате и до ужаса хотел увидеть Анжелику, обнять, вдохнуть ее запах, вспомнить вкус губ. У меня плыло перед глазами от одной мысли, что она могла бы быть сейчас рядом со мной, в этой самой комнате, на этом самом диване.

Получается, я добровольно оттолкнул девушку, которую любил больше жизни, поверил в ложь горстки идиотов.

А потом мне сделалось от самого себя противно. Раздирало пойти в душ и смыть ту грязь, что облепила руки и тело. И я пошел, да только ничего не помогало. Оперевшись ладонями о стену и смотря на клубы пара, что исходили под давлением горячей воды, я все больше ненавидел себя. За две недели сломал то, что строил три месяца.

Что ж, правда оказалась горькой. А каково было Лике? Она упала в темную бездну, а я кинул сверху горсть земли, добил своими похождениями, непонятными обидами, долбаной гордостью. Господи, большего идиота, еще поискать надо.

Меня пугало то, что рвалось наружу. Меня пугали чувства, которые до сих пор жили под ребрами и безнадежность ситуации. Считай, три года прошло, я убегал от себя, от любви, я жил одним днем, и вот, пожалуйста, судьба словно дала второй шанс, словно протянула утопающему спасательный круг. Но имел ли я право его взять?

Не выдержав, я позвонил в три часа ночи Рогозину.

– Ты на часы смотрел, Цыган? – на том конце послышался зевок и женский голос. Кажется, я разбудил парочку, потому что время для меня остановилось после разговора с Прокопович.

– Андрюх, я олень.

– Замечательное открытие, мне радоваться или плакать?