Жизнь на льду: когда любовь становится игрой (Егор Крид)

16.

В ванной комнате стоял запах свежести и шампуня. Я сушила волосы, стараясь сосредоточиться на чем-то позитивном, но мысли вновь возвращались ко всему, что произошло. Шум фена заглушал тревожные мысли, и я пыталась не думать о Егора, бедственном состоянии и о том, что ждёт меня за пределами этой комнаты.

Когда я вышла из душа, закутавшись в полотенце, меня захлестнули противоречивые мысли. Я все ещё не могла понять, как могла так глубоко запутаться в своих желаниях. Холодный воздух комнаты заставил меня дрожать, и я подошла к зеркалу, чтобы лучше рассмотреть свое отражение, которое выглядело немного подавленным.

Вдруг раздался стук в дверь. Моё сердце забилось быстрее. «Это Андрей?» - мелькнула мысль. Я медленно подошла к двери и приоткрыла её. Передо мной стоял Егор с извиняющимся выражением лица.

— Стеш, — тихо сказал он, не в силах встретить мой взгляд. — Я... хотел бы поговорить.

Внутри меня все заколебалось. В этот момент мое сознание закручивалось в водовороте эмоций: влечение, страх, алкоголь прошлого вечера. Я колебалась между желанием всё выяснить и опасением ещё больше запутаться.

— Ты не должен здесь быть, — произнесла я, заметив, как он тянулся к мне, стараясь сказать что-то еще.

— Я уйду, но давай поговорим еще раз! — его голос звучал настойчиво и уязвимо одновременно. — Я психанул и между нами осталась недосказанность.

Но в этот момент меня осенило — я должна разобраться в своих чувствах и с последствиями своих поступков. И тут, словно по волшебству, я вспомнила о том, что Андрей вот-вот должен был прийти. Булаткин собирался покинуть отель и это было видно по его маленькому чемодану, но задержался отчасти из-за меня... И моих тайных сомнений.

Сжимая ручку двери, я почувствовала, как чувства накрывают меня с головой. Нужно все разрешить, но как?

— Я не знаю, чего я хочу, — выдохнула я. — Вчера было... сложно.

Егор шагнул ближе, его голос стал мягче:

— Я был не прав, но мы оба знаем, что между нами что-то большее, чем просто ошибка.

В этот момент я услышала шаги на площадке, где располагался лифт. Сердце забилось в унисон с тем, что могло произойти — это мог быть Смелянский. Надежда на объяснение переплеталась с ужасом от того, что, возможно, он увидит нас.