𝓼𝓪𝓿𝓮 / 𝓹.𝓶

Часть 36

ЭМИЛИ

   На табло 2:0. «Ракеты» ведут.
   Это должно меня радовать, но мне тошно даже просто смотреть на то, что по моей вине происходит на льду. Первую шайбу забили в ворота «Пингвинов», стоило игре начаться. Пэйтон даже не попытался предотвратить ее попадание в сетку.
   Вторая шайба влетела в ворота после буллита, который заработал сам Пэйтон спустя семь минут игрового времени. Он выехал из ворот и сцепился с нашим форвардом, опрокинув его на лед, когда тот уже отдал пас, что привело к штрафному удару по воротам один на один.
   Сейчас идет семнадцатая минута первого периода, а я уже сгрызла все ногти. Пагубная привычка, к которой у меня никогда прежде не было тяги. Но сейчас мои зубы отчего-то работают, как у Щелкунчика, когда он щелкает орешки.
   Наблюдаю за тем, как в очередной раз линия защиты «Пингвинов» дает трещину, и сквозь нее прорывается наш капитан. Он развивает скорость, устремляясь прямо к цели, а затем совершает удар. Мурмаер отражает его крагами, и я выдыхаю. Знаю, что должна болеть за «Ракеты», но их победа сегодня не принесет мне ни капли радости. А вот от поражения Пэйтона мое сердце, точнее то, что от него осталось, разобьется окончательно.
   Звучит сирена, и команды отправляются на перерыв, а я все еще стою, пристально смотря на Мурмаера, покидающего лед. Я знаю, что он даже не повернется в мою сторону, но не теряю надежды. Мне просто жизненно необходимо увидеть еще хоть раз блеск его янтарных глаз.
   Пэйтон уходит в раздевалку, и я поднимаю голову к потолку, пытаясь сдержать слезы, снова рвущиеся наружу.
– Хэй, Эм, ты в порядке? – окликает меня Джон Новак.
Поворачиваюсь к нему и киваю.
– Да, прости.
– Ты говорила что-то про интервью. Оно сейчас?
Издаю стон, а затем подрываюсь с места.
– Я забыла. Прости. Снова. Да, буквально три минуты. Стандартные вопросы про планы на сезон, тактику игры, мысли о дерби, – перечисляю я, пока мы с ним направляемся к корреспонденту ESPN. – Только никаких жестких высказываний по поводу «Пингвинов», ладно? Я надеюсь на твою разумность, Джон.
– Ты хотела сказать «Булочка с корицей»?
Открываю рот, пока он смеется, а затем краснею и поджимаю губы, пытаясь скрыть улыбку, которая уже растянулась по моему лицу.
– Я убью Терезу.
– Вот. Улыбка тебе идет. Эм, не переживай, я умею общаться с журналистами. – Он подмигивает мне и подходит к репортеру.
Я ухмыляюсь, на мгновение позабыв о своих переживаниях. Разворачиваюсь на пятках и поднимаюсь к себе в кабинет. Треск лампы накаливания в потолочном светильнике давит мне на виски, пока я, откинувшись на спинку, полулежу в кресле. Через окно вижу, как на льду происходит награждение победителей конкурса в социальных сетях. Наш талисман «Ракета» вручает им крафтовые пакеты от магазина нашего мерча и билеты на следующую домашнюю игру. Голос клуба просит зрителей на трибунах поддержать счастливчиков, и те провожают обладателей призов бурными овациями. После того как на льду остаются лишь комбайны, выравнивающие поверхность, из колонок начинает звучать музыка. Сейчас играет что-то из Imagine Dragons. Двигаю ногой в такт, отбивая ритм, как вдруг слышу стук в дверь.
– Тук-тук, – доносится голос Терезы из коридора. – Я вхожу! – кричит она и открывает дверь.
   Поворачиваюсь на звук и устало улыбаюсь.
   – Привет.
   – Тебе повезло, что я не ревнивая, – вдруг заявляет Тереза, занимая кресло напротив. – Иначе я бы глаза тебе выколола за то, что мой парень тебе подмигнул.
   – Тебе повезло больше, ведь я без кофе, – фыркаю я, и мы вместе смеемся.
   – Выглядишь паршиво, – наклонив голову, сообщает она. – Хочешь об этом поговорить?
   Одна часть меня хочет поделиться с Терезой произошедшим, но другая понимает, что мы едва знакомы и вываливать на нее свои проблемы – это как минимум странно.
   Ладно, раскусили. Дело не только в Терезе. Я просто не хочу, чтобы она покрутила у виска, когда я скажу ей, что за пару дней влюбилась в парня, с которым переспала, даже не зная его имени. И не хочу казаться легкодоступной.
   Шумно выдыхаю и отрицательно киваю головой.
   – Ты не в порядке? Или ты не хочешь об этом говорить?
   – И то и другое. – Издаю смешок.
   Она облизывает губы и отводит взгляд.
   – Каюсь. Я слышала твой разговор с вратарем «Пингвинов».
   Тяжело сглатываю и перестаю моргать, ошарашенно уставившись в темные глаза Терезы.
   – Только его часть, – продолжает она, пока я сижу, не шевелясь, будто приросшая к креслу. – Где он обвинил тебя в том, что ты переспала с ним специально.
   Тяжело сглатываю.
   – Я не буду за это извиняться, – усмехается она. – Но этот придурок не стоит твоих слез. За то, что назвала его придурком, тоже извиняться не буду.
   К концу ее фразы я начинаю смеяться.
   – Так-то лучше, – улыбается она. – Будь он поумнее, понял бы, что «Ракетам» нет необходимости отвлекать кого-то из «Пингвинов», ведь и без того очевидно: «Ракеты» порвут «Пингвинов» на раз-два.
   Я продолжаю смеяться, а Тереза закатывает глаза.
– Господи, я что, говорю сама с собой?
– Прости, – улыбаюсь я. – Я просто устала. А еще голова гудит, потому что не выспалась.
– Твой вратарь, очевидно, тоже, – фыркает Тереза, и я краснею. – Никакого секса перед играми. Уж ты-то должна знать!
Мне хочется одернуть ее и сказать, что он не «мой» вратарь. Но до чего же приятно звучит такая формулировка. И на минутку от нее теплеет в груди. Пока я, конечно, не вспоминаю, что между нами все кончено.
– Можешь больше не беспокоиться об этом. Все кончено, – тихо произношу я.
– Как тебя вообще угораздило связаться с «Пингвином»?
Пожимаю плечами.
– Я не знала, что он «Пингвин».
Тереза вскидывает бровь.
– Не знала?
Шумно выдыхаю.
– Мы не говорили...о работе, – выдаю я и тут же закрываю от стыда глаза.
   – Что ж. Если ты стала бледная как смерть, потому что думаешь, что я буду тебя за это осуждать, то ты ошибаешься. Но знаешь, что я хочу тебе сказать?
   – Очевидно, нет, Тереза. Мы знакомы не так давно, но я спешу тебе сообщить, что экстрасенсорных навыков у меня нет. Теперь ты в курсе.
   Тереза прыскает от смеха, а затем серьезно произносит:
   – Эм, если бы вас связывал лишь секс, то ему было бы наплевать, что ты из «Ракет». А судя по его рассеянности на льду, ему далеко не плевать. Или дело вообще не в том, что ты работаешь в команде соперников, а в том, что ты ушла, подорвав доверие к себе. Об этом ты не думала? Тебе нужно с ним поговорить, слышишь?
   Слышу. Но боюсь, что уже слишком поздно...