𝓼𝓪𝓿𝓮 / 𝓹.𝓶

Часть 25

ПЭЙТОН

   Уже двенадцать часов. Я лежу в постели, уставившись в окно, и провожу пальцами по роскошным изгибам обнаженной Эмили.
   Мы оба удовлетворены и не говорим ни слова. Я кончил дважды, но хочу ее снова. Но ей я не буду об этом говорить. Я явно вымотал ее этим утром, и ей нужно немного выдохнуть. Как, впрочем, и мне.
   За окном быстро проносятся бесконечные снежные хлопья, летящие с хмурого серого неба. Туман все еще не рассеялся, а потому за снегопадом трудно разглядеть многочисленные высотки, и сейчас складывается впечатление, что мы одни в целом мире.
   – Ты жива? – спрашиваю я.
   Мычит.
   – Нам нужно принять душ, – шепчу я и целую ее в висок.
   – Ни за что, – шепчет в ответ она.
   – Я кончил тебе на ягодицу.
   – Твои проблемы.
   Смеюсь.
   Булка утыкается носом мне в шею и нежно мурлыкает:
   – Ты так вкусно пахнешь.
   – Возьму на заметку, что тебе нравится, когда я потный и грязный.
   Эмили обворожительно улыбается и приподнимается на локте, после чего укладывается подбородком на свои руки, лежащие на моей груди, и смотрит на меня.
   – Что? – с глупой улыбкой спрашиваю я.
   – Ничего.
   Она коротко выдыхает и отводит взгляд. Мягко касаюсь пальцами ее подбородка и возвращаю голову на место, заставляя снова посмотреть мне в глаза.
   – Булка?
   – Ты мне нравишься, – шепчет она.
   – Ты мне, кажется, тоже.
   Ее губы озаряет широкая улыбка, которую она тут же прячет, прикусив губу.
– Почему ты вел себя как козел?
– Я не умею иначе. У меня за плечами нет опыта общения с девушками, Эмили.
– Естественно, какие во время секса могут быть разговоры, правда? – вскидывает бровь она.
С моих губ срывается смешок.
– Мы еще даже не определились со статусом наших отношений, а ты уже проявляешь собственнические замашки. Мне нравится.
Она вскидывает бровь.
– Я не ревную.
– Правда?
– Нет, – выдыхает она. – Неправда.
Коротко смеюсь и тянусь к ее губам, чтобы оставить на них едва уловимый поцелуй.
– Давай просто договоримся, что не будем никуда спешить.
– Ты немного опоздал с этим, ведь мы переспали буквально через час после знакомства.
– Ты жалеешь об этом? – немного напрягаюсь я.
– Сначала жалела, – отводит взгляд она, а затем тяжело сглатывает и продолжает: – Я думала, что все это неправильно – вот так бросаться в омут новых отношений с головой, особенно после того, как тебе в спину вонзил нож человек, с которым ты вроде как планировала провести остаток жизни.
– А я считаю, что нет «правильно» и «неправильно», если тебе с человеком хорошо. Тебе ведь хорошо сейчас? И не важно, какие события привели нас друг к другу. Важен лишь результат.
– Да, но это в голове не укладывается.
– Что именно? Что нам хорошо вместе?
– Слишком хорошо, – тихо произносит она. – Все эти дни я думала о тебе.
– И я думал о тебе. Хоть и внушал себе, что это лишь секс. Но, кажется, это все же что-то большее.
– Это меня и пугает, – шепчет она. – Пугает, как мне будет плохо, когда все закончится.
   Я наклоняю голову вбок и пытаюсь подобрать слова.
   – Ладно. Скажу как есть, – выдыхаю я. – Я не верю в любовь. И в то, что ее можно пронести через всю жизнь. Лгать тебе сейчас о том, что у нас есть будущее, мне не позволит совесть, поэтому я честно скажу тебе, что когда я захочу все прекратить, то признаюсь в этом. Ты не заслуживаешь, чтобы тебе вонзили нож в спину. Никто не заслуживает. И мне чертовски жаль, что твой бывший оказался таким слабаком. Он не имел права так с тобой обращаться.
   – Может быть, я не была слишком хороша для него? – с ее губ срывается какая-то глупость.
   – Ты действительно пытаешься найти в его ублюдском поступке свою вину? – рычу я, взбешенный тем, что этот подонок заставил ее думать о таком. Эмили вздрагивает, и я крепче прижимаю ее к себе. Она ложится головой на мое плечо, заставляя меня наслаждаться исходящим от нее ароматом ванили. – Прости. Я просто хочу его придушить.
   – Ты и так его вырубил. Достаточно.
   Усмехаюсь.
   – Я так не думаю. Просто пообещай, что, если он попытается тебя у меня украсть, ты расскажешь мне об этом. И я вырублю его снова.
   Эмили отстраняется от моей груди и склоняется надо мной, пронзая взглядом своих завораживающих изумрудных глаз.
   – Украсть меня у тебя?
   – Именно так, – хрипло отвечаю я.
   – Ты же вроде не хотел спешить со статусом наших отношений.
   – Ключевое слово здесь «отношения», – не переставая смотреть ей в глаза, твердо произношу я.
   Уголки ее губ приподнимаются, и она тянется ко мне за поцелуем, но вместо этого я резко переворачиваю Эмили на спину и нависаю над ней, взяв все под контроль и набросившись на ее соблазнительные губы. Попутно я щекочу ее, и моя спальня заполняется звонким смехом Булки.
– Перестань! – визжит она. – У меня нет сил сопротивляться!
– Это ты сейчас жалуешься на множественные оргазмы?
Она пихает меня локтем, и я смеюсь.
– Я хочу тебя еще раз, – хрипло произношу я.
Эмили округляет глаза и смотрит на меня так, словно я только что сказал ей, как попасть в Хогвартс.
– Мы занимались сексом на протяжении трех часов!
– И? Это ты так комплимент мне делаешь? Если да, то спасибо, но я в курсе, что в постели я ошеломителен!
Она закатывает глаза.
– Кто-то вообще тут заявил, что готов подождать с сексом.
Вскидываю бровь.
– Не знал, что ты злопамятная.
Я падаю обратно на спину и утягиваю ее за собой. Эмили улыбается и обхватывает мое лицо ладонями.
– Теперь знаешь. И раз уж ты предлагаешь мне быть твоей девушкой, тебе следует знать, что я люблю черный крепкий кофе и панкейки с «Нутеллой». Я слушаю все подряд: от Селены Гомес до Линкин Парка. Когда мне было пять, папа подарил мне морскую свинку. Ее звали просто Свинка. – Она смеется. – Я считаю Генри Кавилла невероятно сексуальным. Но конкуренцию ему бы запросто смог составить молодой Ченнинг Татум. В свободное время я люблю гулять по Нью-Йорку. Я переехала сюда пять лет назад, точнее вернулась, но до сих пор испытываю восторг, когда вижу Таймс-сквер и Рокфеллеровский центр. А мой самый любимый сериал – «Друзья».
В груди разливается тепло от ее слов и от того, как эти прекрасные зеленые глаза сияют, а губы изогнуты в улыбке. И мое сердце пропускает удар, когда мозг посещает мысль, что мне мало этой информации.
Я хочу узнать о ней все.
Вообще все.
– Твоя очередь рассказывать о себе.
– Ты не говорила, что тоже хочешь меня узнать.
   – Говорю сейчас, – мотает головой в стороны она и улыбается.
   – Ой, не надо мне одолжений делать, – бросаю я, и Эмили начинает заливисто смеяться. Она снова ложится на мою грудь и проводит ноготками по кубикам.
   – Тогда давай хотя бы поговорим о твоем теле.
   – Моем теле... – вскидываю бровь.
   Она прикусывает губу, а затем все-таки позволяет своим губам растянуться в улыбке.
   – Оно...
   Я улыбаюсь.
   – Оно... – повторяю за ней.
   – Ну знаешь...
   – Нет, – смеюсь я.
   – Недурно ты подкачался, в общем...
   Запрокидываю голову и смеюсь.
   – Просто скажи, что я шикарен. Что в этом сложного?
   – Я не буду этого говорить!
   Фыркаю и провожу пальцами по ее растрепанным локонам, струящимся по обнаженным плечам.
– Почему? Это ведь правда. Я хорош собой. И очень вынослив. Просто скажи вслух, что мое тело доставляет тебе не меньшее удовольствие, чем мой член.
Она морщится.
– Пошляк!
Усмехаюсь.
– Скажешь?
– Никогда!
– Что ж, тогда придется устроить бойкот.
– Бойкот?
– Да. Никакого секса, пока ты не скажешь, что у нас шикарный секс.
– Это запросто. У нас шикарный секс, – улыбается она.
– А знаешь, благодаря кому он у нас шикарный?
Она закатывает глаза.
– Намекнуть? – вскидываю бровь я.
– Ты сейчас что, хочешь сказать, что я в постели бревно?
Черт. Об этом я не подумал. Эмили пристально смотрит на меня своими ярко-зелеными глазами, испепеляя меня ими дотла. Увидев, как я побелел, она неожиданно начинает улыбаться.
   – Ты охренительна в постели... – выдыхаю я.
   – А ты шикарный сексуальный партнер.
   – Фу, – морщусь я. – Как грубо. Сексуальный партнер.
   – А как мне тебя называть?
   Делаю вид, что задумываюсь, а затем начинаю перечислять:
   – Мой господин, повелитель, владыка, милорд, властелин... – Эмили пихает меня в плечо, и я смеюсь. – Ну или хотя бы мой парень. Тоже сойдет.
   Она упирается макушкой мне в плечо, и я целую ее, вдыхая аромат ванили, тут же попадающий в ноздри и опьяняющий меня.
   – «Мой господин» мне нравится больше всего. Переименуешь меня так в телефоне?
   Эмили коротко смеется.
   – «Порноактер» мне нравится больше.
   – Порноактер? – вскидываю бровь, чувствуя ее вибрации от беззвучного смеха. – Объяснись.
   – Эти дни я думала, кем бы ты мог работать, и решила, что ты снимаешься в порно.
   Я начинаю хохотать.
   – Я не снимаюсь в порно, Эмили. Давай сюда свой телефон.
   – Он остался на консоли. Так что побудь пока порноактером.
   – Ммм, – мычу и поигрываю бровями, пока она закатывает глаза.
   – Боже, в телефоне! Порноактером в моем телефоне!
   – Если ты вдруг захочешь снять хоум-видео, то...
   Эмили пихает меня в плечо, пока я смеюсь.
   – Это нет?
   – Это нет! – визжит она.
   Смеюсь и целую ее в макушку, прижимая ближе к себе.
   – Ты удивительная, – тихо произношу я, и в абсолютной тишине квартиры слышу судорожный вздох, сорвавшийся с губ Эмили.
   Она снова ложится ко мне на грудь, подперев подбородок ладонью, и с улыбкой на губах пристально изучает меня своими изумрудными глазами.
   – Удивительная в хорошем смысле или удивительная – в смысле психопатка?
– В хорошем, – сдерживая смех, отвечаю я.
Эмили улыбается.
– Как ты думаешь, наша встреча была подстроена Купидоном? – неожиданно интересуется она.
– Я не верю в Купидона, – фыркаю я.
Она вскидывает бровь.
– И в кого же ты веришь?
– Ну... – Пожимаю плечами. – В Посейдона.
– В Посейдона? – хмурит брови она.
– Ну знаешь, – поигрываю бровями я. – Люблю, когда мокро.
Эмили морщится.
– Фу...Боже! Какой же ты пошлый! Неужели девушки на это ведутся?
– Ты правда хочешь знать? – усмехаюсь я.
– Да. Правда.
– На самом деле, думаю, что девушки ведутся на то, что я весь такой холодный, и стремятся растопить мое ледяное сердце.
Эмили молчит, а затем начинает хохотать.
– Ты же шутишь, да?
Закатываю глаза.
– Нет. Хватит ржать и издеваться над моим эго. Это больно!
– Прости, но мне не жаль, – смеется она. – И как ты обычно знакомишься с девушками?
Я практически открываю рот, чтобы рассказать о том, как это происходит, но тут же замолкаю, осознав тот факт, что сейчас я должен показать ей, что настроен серьезно. Широко улыбаясь, отвечаю:
– Какая разница, если больше мне это не потребуется?
Булка прикусывает губы, а затем снова начинает смеяться.
– Я прошел проверку? – отвечаю я, ухмыльнувшись.
Она улыбается и кивает, а затем приподнимается, чтобы поцеловать. Ее теплые губы ласкают мои, и каждый нерв моего тела защемляет от удовольствия.
– Сходим куда-нибудь сегодня? – спрашиваю я, разрывая поцелуй.
– Куда? – вскидывает бровь она.
   – Как насчет катка?
   – В последний раз я каталась на коньках, когда мне было девять.
   – Не беспокойся об этом. Я же буду кататься с тобой.
   – Ты хорошо катаешься?
   – Очень.
   – Ну конечно. – Эмили закатывает глаза.
   – Что?
   – Ты все делаешь хорошо.
   – Просто «хорошо»? – вскидываю бровь от негодования, пока Булка смеется.
   – Недурно...
   Я снова укладываю ее под себя и хрипло шепчу:
   – Секс у нас тоже недурный?
   Она прикусывает губу.
   – Секс? У нас? Прости, но я помню только те оргазмы, которые мне подарил Райан.
   – Райан подарил разве что тепло твоим ногам. А вот твоя киска все утро горела благодаря мне.
   Эмили морщится:
   – Киска? Боже.
   Смеюсь.
   – Вагина. Влагалище. Врата рая. Пещерка?
   Булка делает такое выражение лица, будто ее сейчас стошнит прямо на меня, пока я запрокидываю голову наверх с громким хохотом.
   – Хорошо, что ты озвучил все это уже после секса. Иначе бы меня точно стошнило в процессе.
   Улыбаюсь.
   – Попалась.
   Она вскидывает бровь, и я поясняю:
   – Ты только что говорила, что не понимаешь, о каком сексе идет речь. А сейчас спалилась, что очень даже все прекрасно понимаешь.
   Эмили закатывает глаза, а я тянусь к ней и сладко целую, не раскрывая губ языком, но, признаться честно, очень хочется углубиться и снова трахнуть ее.
   Ощущаю себя подростком, впервые узнавшим, что такое секс. Мне просто до безумия хочется находиться в ней. Но самое интересное – мне хочется находиться...
   С ней.
   Вот как сейчас.
   Просто лежать рядом и перебирать пальцами ее шелковистые волосы, пахнущие сладкими печеньками. Целовать ее, когда захочется. Обнимать. Прижимать к себе. Слышать умиротворенный стук ее сердца. И размеренное дыхание.
Я хочу быть с ней.
Понятия не имею, что это все означает. И можно ли всего лишь за несколько дней после знакомства с человеком задуматься о том, а как ты вообще раньше существовал без него в своей постели, в своей квартире и в жизни?
Рядом с Эмили я смог прочувствовать весь спектр эмоций: от полнейшей апатии и раздражения до безудержного желания прижать к себе и никогда не отпускать. И я не знаю, получится ли пронести это сквозь года, и еще не знаю, насколько я спятил, раз думаю об этом уже сейчас, но мне чертовски хорошо с ней.
Так, как никогда не было.
Ни в один из дней моей ничтожной жизни без какого-то смысла.
– Во сколько мы поедем на каток? – спрашивает Булка, проводя пальчиками по моей груди.
   – Ближе к вечеру.
   – А чем займемся сейчас?
   Облизываю губы и пытаюсь сдержать улыбку. Эмили резко садится в постели и тыкает в меня пальцем.
   – Нет.
   – Что «нет»?
   – Я знаю, о чем ты подумал! Боже, как можно столько заниматься сексом? У меня уже все болит!
   – Райан хорошо поработал? – ухмыляюсь я.
   – О да!
   – Я тоже сейчас отлично позависал с одной длинноногой брюнеткой с огромными буферами.
   Эмили стискивает зубы, а затем садится на меня, обхватив бедрами. Ее промежность трется о мой член, и он начинает вставать.
   – Булка, я хочу тебя, – стону я.
   – Меня? Или все-таки длинноногую брюнетку? – Она двигается вперед-назад, и я закрываю глаза.
   – Черт. Тебя. Я хочу только тебя, – на выдохе шепчу я и тянусь руками к ее заднице, но Эмили неожиданно слезает с меня.
   Распахиваю веки и вижу, как она подскакивает на ноги и танцует победный танец:
   – Боже, как же легко тобой манипулировать. У тебя весь мозг в члене, честное слово!
   Фыркаю, посмотрев на вышеупомянутый член, который уже в боевой готовности.
   – Что поделать? Кажется, ты – моя зависимость, Булка.
   Она прикусывает губу и улыбается.
   – Я в душ.
   Сажусь в постели, но она тут же останавливает меня рукой:
   – Одна!
   Вскидываю бровь, а затем ухмыляюсь.
   – Нет, Булка, так не пойдет, – поднимаюсь с постели и следую за ней. Она бежит в сторону ванной и громко смеется. Я нагоняю ее и забрасываю себе на плечо. Затем захожу в душевую кабину и включаю воду. Прижимаю Эмили к стене, закрывая собой от сильного напора душа. Струи горячей воды тут же ударяют мне в спину, а стеклянные створки запотевают от пара. Мы оба тяжело дышим, а затем начинаем дышать еще тяжелее, оба рассыпавшись на множество частичек от умопомрачительного оргазма, накрывшего нас одновременно.