Глава 19
Вика
На мой телефон приходит смс из банка. Я почти не удивлена, что отец заморозил мой счёт, хотя где-то глубоко внутри надеялась, что до этого всё же не дойдёт.
Раздражённо запихиваю телефон в карман джинсов и вновь приступаю к работе… Шкурить машину мне приходится левой рукой, потому что правую я повредила. Хоть Руслан и замотал её бинтом, но от этого болеть она меньше не стала.
Ненавижу его!
Ненавижу его чёртов мерседес!
Его псевдозаботу, которую он типа проявил ко мне!
Сегодня мне как никогда хочется вновь стать Викой Юсуповой, чтобы показать этому мажору, кто здесь кто…
Так, стоп, Вика! Ты больше не мажорка. Ты не хочешь ею быть. И не хочешь иметь ничего общего с отцом. Ты закончишь школу и будешь жить своей жизнью.
Глубоко вдохнув, медленно выдыхаю.
Так-то лучше.
Рука почти не болит. Руслан хоть и бесит, но не настолько, чтобы вернуться к фамилии Юсуповых и воспользоваться ею. Ведь это значит – простить отца. А я никогда его не прощу!
Ну вот! Теперь я почти спокойна. А ещё, кажется, говорю сама с собой…
– Эй, эмо! Заканчивай уже! – выкрикивает Гуреев из салона.
Ааа! Всё-таки он очень-очень сильно меня бесит!
Чертыхаясь себе под нос, дочищаю, наконец, крышу. Хорошо хоть у меня краска в баллончиках быстро закончилась, и хватило лишь на три элемента корпуса машины.
Спрыгиваю с порожка салона, на котором стояла. Бросаю шкурку в мусорный пакет. Руслан в этот момент выбирается из тачки и придирчиво осматривает проделанную мною работу.
– Завтра ещё надо будет пройтись, – говорит он в итоге.
Да я по нему сейчас пройдусь этой самой шкуркой! Прямо по безупречному лицу!
– Блин! Ну вот здесь же не дотёрла! – раздражённо тычет в край крыши Руслан. – Нищенка, да ещё и белоручка! Сложно тебе будет по жизни. Ой, как сложно! Работать ведь придётся, Вик. А ты совсем ничего не умеешь.
Поцокав языком, он качает головой.
Я смотрю на него исподлобья и отрезаю:
– Тебя моя жизнь не должна интересовать.
Надеваю свою толстовку, сажусь на пассажирское сиденье, даже пристёгиваюсь сразу. Мне хочется пить, есть и спать. Но спать хочется намного больше, поэтому два первых пункта я могу пропустить.
Положив голову на подголовник, прикрываю глаза.
Руслан садится за руль, заводит мотор и аккуратно задним ходом выезжает из бокса. Ключ от него я оставила в замке, поэтому не собираюсь даже с места двинуться. Пусть мажор сам закрывает ворота.
К удивлению, он меня не тормошит. Выбирается из тачки и действительно сам идёт запирать бокс. Я продолжаю сидеть с закрытыми глазами. А когда мы начинаем медленно ползти по ухабистому асфальту, меня окончательно выключает…
Просыпаюсь, и первое, что понимаю – двигатель заглушен, мы никуда не едем. А второе – в салоне невероятно вкусно пахнет.
Еда!
Повернувшись к Руслану, вижу, что он сидит за рулём и уплетает пиццу. И запивает колой прямо из бутылки. В животе предательски урчит, и я тут же тянусь к коробке, которая стоит на панели. Я уже вижу, что пицца из моей любимой пиццерии. И именно такая, которую я обожаю. С грибами и курицей. Рот наполняется слюной от предвкушения и голода.
Едва касаюсь коробки, собираясь её открыть, Руслан шлёпает по моей руке.
– Не так быстро, рабыня, – говорит с набитым ртом.
– Ну ладно тебе, мажорчик! – начинаю канючить, как маленькая. – Всего один кусочек! Пожалуйста! – буквально взмаливаюсь я.
– Нет. Нужно заслужить! – говорит он непреклонно.
У меня сейчас слёзы из глаз брызнут! Вот прямо сейчас я готова сломаться и проиграть этому придурку – сыночку мэра. Потому что безумно нуждаюсь в еде. Купить её сама я уже не могу, потому что отец заблокировал мою карту. Вероятно, считает, что так я быстрее вернусь домой.
– Как заслужить? – спрашиваю пересохшими губами.
Руслан прожёвывает пиццу. Вытирает рот салфеткой. Задумчиво смотрит на меня.
Что? Фантазии не хватает, да? Уже не знаешь, как поиздеваться надо мной?
– Ты же помнишь, что я ночую сегодня у тебя?
– Это ты так решил. Я тебя не приглашала, – сразу встаю в позу.
– Так пригласи меня, Вика! Вежливо. И я накормлю тебя. Как видишь, до дома твоей бабушки достаточно далеко, и ты наверняка умрёшь от голода, если будешь добираться самостоятельно.
Можно даже не смотреть в окно, чтобы понять – мы возле пиццерии. И я прекрасно знаю, где она находится. Поездка на общественном транспорте до дома моей бабушки займёт около часа. Денег у меня нет, а значит, придётся идти пешком. А это часа три, не меньше.
Да. Я точно умру с голода.
– Хорошо. Я приглашаю тебя, – бросаю, скривившись.
Ничего не могу с собой поделать. Не представляю, как смогу провести целую ночь в одной комнате с Русланом Гуреевым. Я и днём-то его с трудом выдерживаю.
Он молча смотрит на меня, однако взглядом показывает, что я ничего не получу, пока не приглашу его как-то иначе…
– Ладно-ладно, – зажмурившись, сжимаю переносицу двумя пальцами. – Руслан… – открыв глаза, смотрю в его лицо. – Я приглашаю тебя!
Понятия не имею, что случилось у него дома, и почему он не может ночевать там. Но точно знаю, что действительно что-то случилось, раз Руслан даже сумку собрал.
– Знаешь, я почти поверил тебе… Но только почти, – качает головой парень.
Вновь протирает салфеткой губы, комкает её в руке и сдвигается чуть ближе. Тычет пальцем в свою щёку.
– Поцелуй меня.
Мои глаза наверняка вылезают из орбит.
– Что, прости? – голос срывается на писк.
– Докажи своё послушание, рабыня. Целуй.
Вновь тычет в свою щёку пальцем.
Да я ни за что не стану этого делать!
– Ты бредишь, да? – бросаю с нервной ухмылкой. Подношу ладонь к его лбу. – Да у тебя, похоже, жар, Русланчик.
Мажор ловит мою руку. А потом хватает вторую. Ту, которая замотана бинтами.
– Нужно, кстати, снять повязку.
Слава Богу, съезжает с темы поцелуя… Позволяю ему снять бинт с моей руки, и мы оба смотрим на ранки. На подушечках пальцев всё относительно неплохо. А вот на ладони – рана поглубже.
– Жить будешь, – бесцветно бросает Руслан, отпустив мою руку. Открывает коробку, и я вижу, что осталось всего два кусочка пиццы. – Я сейчас всё это доем. У тебя есть всего десять секунд, чтобы заслужить еду, – вновь тычет в свою щёку. – Целуй меня, Вика. Или оставайся голодной. Десять… Девять…
Боже… Да он неисправим! Наглый! Бездушный! И он действительно сожрёт всю пиццу… Если я не поцелую его.
– Восемь…
Как бы я ни была против того, чтобы воспользоваться планом по влюблению мажора в себя, видимо, мне всё-таки придётся это сделать…
Не знаю пока, как именно… Но наверняка что-нибудь придумаю. Там, внутри этой синеволосой девушки, ещё сидит Виктория Юсупова. А она нравилась абсолютно всем парням.
– Семь…
Нервно убрав волосы за уши и облизав губы, придвигаюсь чуть ближе к Руслану.
– Шесть…
– Ладно… – выдыхаю я.
– Что «ладно»? – уточняет этот придурок.
– Я тебя поцелую, – говорю ещё тише.
Могу просто прижаться губами к его щеке. Просто клюнуть его губами, и всё. Быстро. Очень-очень быстро.
Руслан не двигается ко мне и никак не помогает. Наоборот, сидит неподвижно, откинувшись на спинку кресла.
Я медлю, а он снова начинает считать:
– Пять… Четыре…
Мне приходится перевалиться через коробку передач, чтобы достать губами до его щеки. И пока я тянусь к нему, Руслан наблюдает за моими губами из-под опущенных век.
И я почти касаюсь его щеки…
В этот момент коробка с пиццей оказывается на моих коленях, а Руслан отодвигается от меня, почти прижавшись к двери.
– Ладно. Ешь, рабыня. Уже и так понятно, что ты сумасшедшая.
Вот же козёл!
Теперь у меня кусок в горло не полезет!
