Глава 44
Вика
Ровно в девять утра прибываю в промзону на такси, полная решимости покрасить тачку этого мажора. И сделать это сегодня!
Поздоровавшись на входе с охранником, направляюсь к крайнему боксу. И уже издалека вижу, что дверь закрыта, и там висит замок. Меня тут же начинает душить злость, потому что Руслан, ко всему прочему, ещё и опаздывать вздумал.
Подойдя к двери, зачем-то дёргаю замок. Словно он сейчас откроется лишь по моему хотению.
Около получаса я расхаживаю туда-сюда перед воротами бокса, чувствуя, как моё раздражение растёт.
Это совсем не смешно!
Он же сам напомнил мне о том, что я должна выполнить свою часть сделки, а именно – покрасить машину. И вот я здесь! Но у меня нет ключа, потому что он у Руслана!
Придурок!
Он что, решил поиздеваться надо мной таким образом?!
Достав телефон, я захожу в ВК. Открываю переписку с мажором, а оттуда перехожу на его страницу. Последний визит был вчера. В тот момент, когда он послал мне сообщение. Возвращаюсь в переписку и всё равно строчу письмо в надежде, что он ответит.
«Где ты?»
И сразу следующее: «Послушай, я подожду ещё пять минут и уеду. И будем считать, что тебе совсем не надо, чтобы я покрасила твою тачку. Идёт?»
Мозг любезно рисует мне разные картинки с местонахождением Руслана. Наверняка вчера он отправился в какой-нибудь мажорский клуб, чтобы отпраздновать сделку с моим отцом. Он ведь подписал договор, чёрт возьми! Конечно, он должен был отметить это событие! А теперь он наверняка в постели с какой-нибудь девицей, которую подцепил в клубе этой ночью…
Всё ведь так и было, да?
Через несколько минут моя злость достигает пика, и я строчу ещё одно сообщение Руслану.
«Пять минут прошли. Я уезжаю. Не беспокой меня больше».
Выключив телефон, убираю его в задний карман джинсов. Возвращаюсь к охраннику на входе, и тот вдруг заговаривает со мной.
– Я думал, вы уже сюда не вернётесь. Ключ забрали, а сами не появлялись… Мне пришлось вскрыть бокс. Но я клянусь, что ничего не трогал.
– Мы… мы это… Были немного заняты, – смущённо мямлю в ответ.
Да уж… Как-то неудобно вышло. Дядя Паша отправил нас сюда красить машину Гуреева, а мы просто пропали на несколько дней. А теперь Руслан с ключами куда-то делся.
– Да я понял, что машина там просто сохнет. Вы её уже и грунтом покрыли, да?
Я сразу цепляюсь за этот вариант.
– Да! Именно. Покрыли грунтом, потом ждали, когда высохнет. А теперь вот надо красить… Но мой… эм… напарник не смог приехать. А ключ у него.
Мне жутко неловко перед дядей Пашей и этим охранником, потому что мы пользуемся их добротой впустую. Нужно с этим заканчивать!
– Может, Вы снова откроете замок, а? – спрашиваю я с невинной улыбкой на губах. – Я бы уже сегодня всё закончила. А мой напарник завтра забрал бы машину. Как Вам такая идея?
– Да меня, в принципе, не напрягает ваша машина в этом боксе, – отзывается он добродушно. – Но, если хочешь, могу помочь с замком, так и быть.
– Да, очень хочу! – воодушевлённо киваю головой.
Охранник улыбается.
– Тогда пошли!
Буквально через пятнадцать минут он, и правда, открывает бокс, ловко взломав навесной замок. Ещё через пятнадцать минут я остаюсь одна и берусь за дело.
Машина Руслана не поставлена на сигнализацию и не закрыта, но ключей от неё здесь нет.
Я без проблем нахожу в багажнике тот пакет, который мне дал дядя Паша. Пошарив в нём, нахожу белый халат и маску и надеваю. Сначала прохожусь по кузову обезжиривателем, а потом недолго изучаю в интернете, как работает краскопульт и как замешать в него краску. Всё оказывается не так уж и сложно…
Потренировавшись на задней стенке бокса и нанеся из краскопульта две горизонтальные линии, я приступаю к покраске машины.
Не обращая внимания на дрожь в руках, делаю это достаточно быстро. Спустя час все три свежеокрашенных части блестят от глянцевой краски.
Выхожу из бокса и срываю маску. Глубоко вдыхаю свежий воздух. Голова сначала немного кружится, но это быстро проходит.
Поверить не могу, что всё-таки сделала это! Сама! Без чьей-либо помощи покрасила мерседес! И теперь нужно лишь дождаться, когда краска высохнет, нанести лак и убрать газету, которая закрывает стёкла и остальные части кузова.
Я маюсь без дела несколько часов, прежде чем перейти к лакированию. И уже поздним вечером удаляю газеты и малярный скотч с кузова.
Обхожу вокруг машины. Мой претенциозный взгляд внимательно проходится по всем обработанным мной элементам. Да, может быть, я сделала всё не так идеально, как сделал бы профессионал, но в целом никаких огрехов в своей работе я не вижу.
Похоже, всё…
Теперь я действительно ничего не должна Руслану. И, вообще-то, должна испытывать от этого радость… Однако моё сердце наполняет лишь тоска.
Действительно всё! Мы больше никогда не встретимся! Потому что поводов для встречи больше нет!
Сделав несколько снимков мерседеса, отправляю их Руслану в ВК. Парень так и не потрудился зайти туда за целый день. Погасив свет, выхожу из бокса, вешаю на место замок и, просто надавив на дужку, защёлкиваю его.
Достаю телефон, вызываю такси. И с удивлением обнаруживаю пропущенный от брата. Даже несколько пропущенных… Если быть точнее – десять.
Изумлённо смотрю на экран, не решаясь перезвонить.
Артём уже давно не звонит мне просто так. Значит, случилось что-то ужасное… И первое, что приходит в голову – это бабушка. Мои руки дрожат, когда я всё-таки нажимаю на вызов и подношу телефон к уху.
– Вика! – сразу же, после одного-единственного гудка раздаётся взволнованный голос Артёма. – Ты где?
– Я? Эм… Далеко. Домой собираюсь ехать. Что-то случилось?
– В некотором роде да, – говорит Артём как-то неуверенно. А потом произносит то, что я совсем не ожидала услышать: – Давай встретимся! Прямо сейчас! Нам нужно поговорить, сестрёнка.
* * *
Брат встречает меня на подъездной дорожке к дому отца. Довольно странное место для встречи, учитывая тот факт, что он уже давно даже не приближался к этому дому.
Расплатившись, я сразу выбираюсь из машины. Уличные фонари достаточно хорошо освещают силуэт брата. Тёмка стоит в той толстовке, которую я не так давно носила. Его голову покрывает капюшон. Угрюмое, может быть, даже виноватое выражение на лице, взгляд опущен.
– Что случилось? – нервно хватаю брата за руку, готовая к тому, что он отпрянет.
Но этого не происходит. Артём перехватывает мою руку и неожиданно переплетает наши пальцы. В этот момент за его спиной у самых ворот я вижу Глеба. Начальник охраны вглядывается в наши силуэты, а потом что-то сообщает по рации. Через мгновение мой телефон в кармане оживает, не давая насладиться внезапно мирным общением с братом.
Артём раздражённо смотрит на ворота, пока я достаю телефон.
– Давай прогуляемся? – предлагает брат, и я без разговоров иду за ним.
Ответив на звонок отца, быстро говорю ему, что скоро приду, и отключаюсь.
Мы с Артёмом проходим около ста метров, прежде чем остановиться и устроиться на изящной кованой лавочке внутри такой же шикарной остановки. Автобусы в такое позднее время не ходят, на улице нет ни души. Лишь время от времени мимо проезжают дорогущие машины, ведь мы находимся в самом элитном районе нашего города. Руслан бы с этим поспорил, конечно…
Вот блин! Почему я опять думаю о нём?..
– Так что случилось? – вновь спрашиваю я, взволнованно смотря на Тёмку.
Он снимает капюшон и растерянно проводит по короткому ёжику волос.
– Я не знаю, с чего начать, – усмехается он с грустью.
– С начала, – выдавливаю хриплым голосом, потому что в горле встаёт ком, а внутри поднимается паника.
Я пока не знаю, о чём мы будем говорить, но уже готова к чему-то плохому.
– С начала… – повторяет Артём за мной и кивает сам себе. – Хорошо, пусть будет с самого начала.
Его задумчивый взгляд возвращается к моему лицу и становится действительно виноватым. У меня сердце начинает выпрыгивать из груди, и я вновь хватаю брата за руку.
– Господи, Тёма! Скажи мне уже, а! Скажи, что случилось!!
– Это я виноват в смерти нашей матери, – произносит он безжизненно.
Чтобы переварить сказанное им, мне требуется несколько раз прокрутить эти слова в своей голове. Недоверчиво усмехаюсь, отпустив его руку.
– Что это за бред?! Ни в чём ты не виноват!
– Виноват! – повторяет брат уже настойчивее. – То смс с адресом квартиры, где отец встречался со своей любовницей, отправил я. И он действительно тогда там находился. Я следил за ним несколько недель. Сначала встречи с той девицей были редкими, а потом участились. В тот день я тоже следил за ним. И послал матери сообщение с адресом… Я сделал это с левой симки, которую сразу уничтожил. Правда, твой отец наверняка потом узнал, кто владелец сим-карты. И я ушёл жить к бабушке, чтобы избежать того момента, когда он расскажет тебе. Но отец почему-то так и не рассказал.
Тёма вновь грустно усмехается:
– Он оказался намного лучше, чем я о нём думал.
Я в шоке… Могу лишь машинально отрицательно качать головой, не в состоянии поверить в услышанное. Мой привычный мир словно накренился и вот-вот перевернётся с ног на голову.
Мозг уже вовсю обвиняет брата, а вот сердце… Сестринское сердце не хочет его обвинять. Оно хочет простить ему всё, что бы он там ни сделал.
– Давай, Вик! Скажи мне, что я конченый мудак! Скажи, что это я угробил нашу маму, и покончим с этим!
В глазах брата стоят слёзы. С яростью бью его в плечо.
– Думаешь, своим признанием ты сможешь разрушить наши отношения окончательно, да? Ты и так избегаешь меня всё это время после того, как мама умерла! Ты хоть представляешь, сколько боли мне причинил, а?!
Я вновь вмазываю по его плечу несколько раз. Колочу по нему до тех пор, пока из меня не вырываются рыдания.
– Я ведь не понимала, за что ты меня так ненавидишь! – начинаю буквально выть. – Всё время спрашивала себя: что я сделала? Почему ты отказался от меня? Неужели наша близость закончилась, как только мамы не стало?! А оказывается, ты просто трусливо спрятался от меня!!
– Да, так и есть, Вика!! – отчаянно восклицает Тёмка, схватив меня за руку и притянув к своей груди. – Так и есть!! Я просто грёбаный трус!
Уткнувшись в ворот его толстовки, всхлипываю. Он обнимает меня сразу двумя руками и, кажется, тоже плачет. Правда, старается делать это незаметно.
– Я так виноват перед тобой сестрёнка… – шепчет он, зарываясь носом в мои волосы, и медленно раскачивает, словно убаюкивая.
Когда меня перестают душить слёзы, я, шмыгнув носом, немного отстраняюсь, чтобы посмотреть в его глаза.
– Да, ты виноват. Виноват в том, что просто выкинул меня из жизни. Ты поступил как эгоист!
– Да, – кивает Артём. – Мне нет оправдания… Прости меня, Вик. Прости, что был трусом. Прости, что боялся рассказать тебе. Прости, что решил за тебя, какая жизнь тебе подходит. Я виноват в смерти мамы… И никогда не прощу себя, если ты будешь жить, как я: без перспектив на будущее. Ты – Юсупова! Ты должна быть Юсуповой! Должна получить то, что тебе причитается!
– Но ты тоже Юсупов! – произношу возмущённо. – Мой отец воспитывал тебя с самого детства. Ты вообще мог никогда не узнать, что он тебе отец не по крови.
– Но я узнал, – возражает Артём. – И я никогда не был Юсуповым. Для него между мной и тобой всегда была разница. Ты просто никогда этого не замечала.
Да. Возможно, он прав. Возможно, отец любил его не так, как меня. Но, оборачиваясь назад, я не могу вспомнить, чтобы он как-то обижал Тёмку. И, несмотря на то, что папа оказался грязным изменником, к нам он всегда относился хорошо. Одинаково хорошо. С той только разницей, что я была девочкой и младшей. Мне всегда казалось, что только в этом было для него отличие между мной и братом. Но, может быть, Артём видел намного больше?.. То, чего эгоистичная Вика Юсупова не замечала.
Больше не хочу об этом думать…
Я вновь утыкаюсь носом в ворот его кофты. Брат обнимает меня, и мы недолго сидим молча. А потом он осторожно нарушает молчание:
– Ты должна сказать, что теперь обо мне думаешь. Ненавидишь? Или презираешь? Или всё сразу?
– Я люблю тебя, – без раздумий произношу я шёпотом. – Это никогда не изменится.
Его объятья становятся ещё крепче. Но когда у меня получается поднять голову и взглянуть в его лицо, я продолжаю довольно строго:
– Но ты больше никогда не должен от меня что-либо скрывать. Никогда, понимаешь?! Ведь любая ложь тянет за собой ещё больше лжи. Так люди и отдаляются друг от друга.
Потеряв маму, я на долгое время потеряла и брата. И могла потерять навсегда, если бы он не признался мне во всём сегодня.
На Тёмкином лице появляется загадочное выражение, а губы кривятся в усмешке.
– Тогда… Я должен рассказать тебе, где провёл последние сутки. Я был с Гуреевым. Нас загребли в камеру за драку.
– Что?!
Отпрянув от брата, смотрю на него ошеломлённо. И только теперь замечаю, что тёмные круги под глазами – это не только признак усталости, а самые настоящие синяки.
– Твой мажорчик припёрся в бар поговорить со мной. Мы подрались. Нас забрали в отделение. На сутки заперли в камере, – быстро и сухо говорит брат. А потом его лицо становится раздражённым, и он с недовольством выплёвывает: – И твой мажорчик сказал, что это я Гуреев! Только поэтому меня отпустили.
Я не верю своим ушам…
А ещё вижу, что за раздражением Артём прячет свою благодарность. Ведь он явно никогда не думал, что такой, как Гуреев, сможет пожертвовать своей свободой для такого, как он.
Иронично хмыкнув, брат продолжает уже мягче:
– Придурок он, конечно. Но драться умеет. Наверняка жёстко бы меня отделал, если бы не омоновцы. Они вовремя вмешались.
Несмотря на весь сюрреализм этой ситуации, я тоже начинаю улыбаться. Не ожидала такого от Руслана… Господи, зачем он вообще пошёл к моему брату?
И тут до меня вдруг доходит… Становится трудно дышать…
– Подожди! Но если выпустили тебя вместо него, значит, он ещё в камере, да?
Артём угрюмо кивает.
– Да. И нам нужно что-то сделать. Как-то помочь ему.
Я быстро извлекаю телефон из кармана. Судорожно соображаю, пытаясь понять, как там всё было. Наверняка мэр разыскивал сына и нашёл в отделении полиции. Попросил его отпустить. Но ведь Руслан не живёт дома! И даже если он не пришёл домой, Георгий Юрьевич не узнает о том, что на свободу его сын не вышел. Мне нужно срочно сообщить ему! И единственный верный способ – это связаться с Демьяном. Ведь телефона мэра я не знаю.
– Что ты делаешь? – спрашивает Артём, заглядывая в экран моего телефона.
Я не отвечаю, потому что строчу Демьяну послание в ВК. Буквально заваливаю его сообщениями в надежде, что он услышит уведомления о них. Ведь наверняка парень уже спит.
«Позвони мне!»
«Позвони мне прямо сейчас!»
«Это очень срочно!»
Отправляю свой номер. Дублирую текст сообщений и вновь отправляю. И так по кругу. Ровно до того момента, пока мой телефон наконец-то не звонит.
– Чёрт возьми, Вика! Это что за хрень? – чертыхается Демьян хриплым ото сна голосом.
– Это очень важно! – восклицаю взволнованно.
– Если ты про арест Руслана, то его уже отпустили. Расслабься, – перебивает меня Демьян.
Я повышаю голос.
– Нет, не отпустили! Вместо него вышел… – и осекаюсь.
Должна ли я говорить про своего брата и про то, что он замешан?
Не думаю, что должна.
– Вместо него вышел другой человек, – быстро добавляю я. – А Руслан всё ещё в участке.
– Блин… Ты уверена?
– Да, я уверена. Нужно что-то делать! Надо, чтобы ваш отец помог ему!
– Наш отец в очередной командировке, – холодно произносит Демьян. – Так… Держи телефон поближе, я сообщу, когда что-нибудь узнаю.
– Хорошо, – отвечаю я, после чего Демьян отключается.
Мы с Артёмом ждём около тридцати минут, прежде чем приходит сообщение от Демьяна.
«Всё в порядке. Руслана выпустят утром. Я сам поеду встретить его. Спасибо, Вика, что сообщила мне».
Мой брат заметно расслабляется и даже начинает улыбаться. Словно груз вины упал с его плеч.
Я набираю в ответ Демьяну: «Не за что».
Не знаю, что ещё написать… Однако Демьян, видимо, знает, потому что от него тут же приходит сообщение.
«Ты поедешь со мной утром?»
Хочет, чтобы я поехала встречать Руслана?
Но хочу ли я этого?
Сделать это из благодарности? Потому, что он помог моему брату выйти из камеры?
Не думаю, что должна это делать…
Да, я влюблена в Руслана. Но всё ещё считаю, что наши дороги разошлись навсегда из-за его обмана. И из-за того, что он всё же решился на сделку с отцом.
Артём вновь заглядывает в экран телефона и читает последнее сообщение Демьяна.
– Что ты ответишь?
Я не отвечаю брату, а просто набираю текст. Короткое слово из трёх букв.
«Нет».
