Глава 43
Руслан
В сознание я прихожу так же болезненно, как и отключился. Голова раскалывается, челюсть ломит, лицо, кажется, опухло. Дотрагиваюсь до подбородка и тут же морщусь от боли.
– Шевелись, мажор! – пихает меня в бок Артём, и я по инерции вылезаю из тачки.
Взглянув на него через плечо, вижу, что он тоже изрядно помятый.
Нас ведут в отделение, но не в кабинет следователя или комнату для допросов, как я предполагал, а сразу же запирают в камере, забрав телефоны. Там уже есть один парень. Но, в отличие от нас, он здесь явно на своём месте, судя по буйству наколок на его руках и шее.
– Чудесная компашка, – ухмыляюсь я и тут же вновь морщусь от боли.
Твою ж мать… Даже говорить чертовски больно!
Осторожно двигаю подбородком. Нижняя челюсть буквально скрипит от удара омоновца, и аж чувствуется, как наливается гематома.
– Надеюсь, нам дадут позвонить, – говорю вслух, падая на свободную шконку.
Здесь жутко воняет, но сейчас не время проявлять брезгливость. Важно как можно быстрее выбраться отсюда.
Артём нервно кружит по камере и косится на нашего соседа. Тот не проявляет ровным счётом никаких эмоций, а чуть позже вообще ложится спать, отвернувшись лицом к стене.
– Это всё из-за тебя! – выплёвывает Артём, тыча в меня пальцем. – Моя бабушка… Она всё, что у меня есть! И у неё есть только я! Мне нужно выйти отсюда!
Парень, который лёг спать, вдруг поворачивается и недобро смотрит на нас. Ясно. Мы мешаем ему уснуть.
Артём примирительно поднимает руки.
– Прости, – выдыхает нервно.
Наш невольный сосед, недовольно поцокав, вновь отворачивается к стене. Артём подходит ко мне и садится рядом.
– Ты ведь выйдешь отсюда через пять минут, мажор, – продолжает он негромко. – Как только они выяснят, кто ты такой, тебя сразу отпустят.
– И тебя тоже отпустят, – отвечаю я уверенно. – Нас просто припугнули, не больше. За драку на улице никого не сажают. Это бред.
Он раздражённо фыркает.
– Ты очень веришь в закон, да? Или в свою супергромкую фамилию?
Мне хочется ответить положительно, но я вдруг затыкаюсь. А что, если нас действительно не выпустят отсюда так просто? Что, если на этот раз мне не поможет моя фамилия? Ведь отец сказал, что больше не станет мне помогать…
И что, если… Чёрт! А что будет, если я впервые в жизни не захочу пользоваться помощью отца?
Кажется, об этом и говорила Вика. Что она хочет понять, кто она без папиных денег и связей.
Хочу ли я того же?
Мы надолго замолкаем. Я, не отрываясь, смотрю на дверь в ожидании, что сейчас к нам кто-нибудь придёт. Но этого так и не происходит. Словно про нас вообще забыли.
Никто не спросил наших данных. Никто не знает, кто мы такие. Кто я такой! Кажется, шанс понять, чего я стою сам по себе, становится реальным.
Через некоторое время тот зек просыпается. Как оказывается, ровно к ужину. Окошко в двери распахивается, и нам вручают тарелки с какой-то непривлекательной жижей.
Мне вновь становится смешно оттого, что я оказался здесь… Сломаюсь ли я в этих обстоятельствах?
Нет!
Оставив бурду в тарелке нетронутой, вновь сажусь на шконку, оперевшись спиной на ледяную стену. Артём отрешённо размазывает неаппетитную жижу по тарелке, но, похоже, есть тоже не собирается. Наш сосед без лишних слов съедает свой ужин и берётся за мой. Я хмыкаю. Натыкаюсь на его тяжёлый взгляд и отвечаю таким же.
Нельзя показывать своих страхов. Никому!
Свет в камере в скором времени вырубается. Сосед вновь занимает свою шконку. Артём садится на соседнюю ко мне. Так же, как и я, спать он явно не планирует. Возможно, боится…
– Если хочешь, спи. Я подежурю, – предлагает он мне весьма миролюбиво.
– То же самое хотел тебе сказать, – отзываюсь я после недолгих раздумий.
– Мне что-то не спится, – отвечает Артём. Потом надолго замолкает, а когда вновь говорит, удивляет меня сменой темы. – Зачем тебе моя сестра?
Неужели теперь ему стало интересно, и он всё же решил поговорить, а не махать кулаками?
– Я же сказал: я люблю её, – отвечаю уверенно.
Да. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее убеждаюсь в своём чувстве к Вике. Таких, как она, в моей жизни никогда не было. Это её нежелание жить под опекой отца сильно отличает её от других моих знакомых… И в чём-то она сильнее меня… Определённо сильнее. Потому что смогла выдержать мои издевательства и нападки. А я ведь был сущим дьяволом, чёрт возьми!
– Любишь? – недоверчиво переспрашивает Артём, потом добавляет холодным тоном: – Ты ведь уже знаешь, что она Юсупова. Понятно, почему ты её любишь.
– Ни черта тебе непонятно! – выплёвываю я резко. – Вика не хочет быть Юсуповой, и я готов принять это. Но понять, почему она так ополчилась против отца, для меня тоже важно. И почему ты ополчился на неё. Девочка осталась совсем одна, по сути. Мне хочется помочь ей разобраться во всём, даже если она этого не хочет.
Артём долго смотрит на меня, потом тяжело вздыхает и пристраивает затылок на холодной стене. Теперь уличный свет, бьющий в маленькое окно под потолком, освещает только часть его лица. Парень кажется глубоко задумавшимся и, может быть, даже немного печальным.
– Вике лучше без меня, – говорит он наконец, тяжело вздохнув. – Она хорошая девочка. Была такой, во всяком случае, до смерти матери. А сейчас… То, что она устраивает… Эти синие волосы, безумная одежда, прогулы в школе – это всё театр. Чтобы задеть отца. Ведь она винит его в смерти матери.
Уставившись на Артёма, я просто слушаю его, впитывая каждое слово.
– Наш отец завёл себе любовницу, – продолжает парень, скривившись. – Вообще-то, они всегда у него были, как мне кажется. Хотя мама ничего такого не замечала, да и Вика тоже… А потом мама узнала и поехала, чтобы застать отца с этой любовницей. Не доехала… Попала в аварию. И я, и Вика обвинили в случившемся его. С тех пор я живу с бабушкой. Моя сестра думает, что тоже хочет жить с бабушкой. Но она не должна быть там. Такая жизнь ей не подходит, понимаешь?
Артём замолкает, зажмурившись. А я думаю лишь о том, что в этой истории что-то явно не сходится.
И нет, я не понимаю его. Кто давал ему право решать за Вику?
– Откуда ваша мама узнала о том, где искать отца? – подаю я голос.
Парень распахивает глаза и переводит взгляд на меня.
– Ей пришло сообщение, – отвечает, как будто нехотя.
– Сообщение? От кого? – спрашиваю с напором. – И неужели прямо с адресом?
Кажется, мне удалось нащупать важную нить, ведущую к разгадке этой весьма странной истории.
– Какая разница, от кого?! – раздражённо бросает Артём, вновь отвернувшись. – И да, с адресом!
– Удивительно… – протягиваю с сарказмом, который Артём пропускает мимо ушей.
Он с пылом продолжает:
– Важно, что нашей мамы больше нет! А мне Юсупов не отец! Но он отец Вики, поэтому она должна быть с ним. Так ей будет проще по жизни.
Я сканирую лицо Артёма тяжёлым взглядом. Этот придурок считает себя самым умным, да?
– Что? – нервно спрашивает он, заметив мой взгляд.
– Ничего, – пожимаю плечами. – Если захочешь исповедоваться, я к твоим услугам, – бросаю с ухмылкой.
Вытягиваюсь на шконке и всем своим видом показываю, что собираюсь спать. Ведь вряд ли Артём расскажет мне правду прямо сейчас. Нет. Он пока не готов это сделать.
– Исповедоваться? Тебе? – недобро скалится парень.
– Ну да, мне, – спокойно отвечаю я. – Для начала мне. А потом Вике. Так будет правильно.
Он открывает было рот, чтобы возразить, но тут же его захлопывает. Вновь смотрит прямо перед собой, но ни на что конкретно. Пару раз шарахнув затылком об стену, снова зажмуривается. Теперь его лицо – болезненная маска.
– Разбуди меня, когда захочешь вздремнуть, – бросаю я, тоже закрывая глаза.
* * *
– Мажор! Эй, мажор!!
Кто-то активно трясёт меня за плечо. С трудом открыв глаза, я не сразу понимаю, где нахожусь. Мне снилась Вика… И в мозгах засела мысль, что я должен с ней увидеться сегодня в девять утра.
Перед глазами появляется взволнованное лицо Артёма, и тогда до меня доходит, что я вряд ли сегодня увижусь с Викой. Мы в камере. Всё ещё…
– Сколько времени? – спрашиваю я, потирая лицо.
– Понятия не имею, – отзывается брат Вики, взглянув на окошко под потолком.
Там видно кусочек ясного неба. Кажется, уже давно рассвело.
– Нашего соседа только что забрали, – говорит Артём.
Видимо, именно поэтому он меня и разбудил.
– Может, мы следующие, а?
Я понятия не имею, как тут всё устроено, но надеюсь, что это так.
Встреча с Викой должна была состояться в девять утра – она сама так написала. И нет, я не планировал заставлять её красить мою тачку. Я просто хотел вновь с ней поговорить. Попытаться всё наладить…
Медленно сажусь. Встав со шконки, потягиваюсь, разминая тело. Потом приближаюсь к металлической двери и прислушиваюсь.
– Нас, вообще-то, ещё вчера должны были допросить, – произносит Артём тихим голосом.
– Ты уже бывал здесь раньше? – спрашиваю, повернувшись к нему лицом.
Он согласно кивает.
Бл**! Я даже знать не хочу, за что он здесь бывал. Нужно быть идиотом, чтобы попадать в такие места!
Но меня тут же вновь начинает душить смех… Сейчас я и сам идиот, раз попал сюда. Влюблённый идиот, который, несмотря ни на что, даже рад, что оказался в этом злачном месте. Ведь мне удалось поговорить с Артёмом! И теперь я знаю намного больше, чем знал до этого. И теперь мне есть, что рассказать Вике, если этот трус не сделает это сам.
Ведь это он послал своей матери смс с адресом любовного гнёздышка отца и его любовницы. Я уверен в этом на двести процентов.
Испытывая ненависть к Юсупову, Артём наверняка следил за ним. А когда мать погибла из-за этого чёртового сообщения, возненавидел себя настолько, что больше не мог смотреть своей сестре в глаза.
Я испытывал нечто подобное, когда врал своему младшему брату о нашей маме. Когда я уже знал, что её нет в живых, а он ещё только мечтал с ней увидеться. Я тогда тоже избегал брата. Именно тогда мы и отдалились друг от друга.
Подхожу к столу и устраиваюсь на табурете. Усмехнувшись, бросаю Артёму:
– А что, завтрака не будет?
Он тоже садится за стол напротив меня.
– Тебе, я смотрю, жутко весело, да? – спрашивает раздражённо.
– А почему бы и нет? – пожимаю плечами. – Наверное, я просто стрессоустойчивый.
– Ты просто веришь в своего отца. И явно никогда не оказывался в моей шкуре, – отбривает Артём. – У меня уже были приводы. За мелкое хулиганство, кражи… Были! Когда мусора поднимут моё дело, мне уже не выбраться.
И что? Я должен пожалеть его, чёрт возьми?!
Твою ж мать!.. Должен! Ради Вики я должен сделать хоть что-то.
– Но ты ведь сам встал на эту кривую дорожку, – отвечаю я, стерев с лица улыбку. – И мне, в принципе, понятно, почему ты не хочешь, чтобы сестра жила так, как живёшь ты. И это похвально, кстати. Но рассказать ей правду ты обязан. И сделаешь это, как только выйдешь отсюда.
Артём горько усмехается.
– Поверь, я ещё не скоро выйду отсюда.
– Можем поспорить об этом, – протягиваю ему руку. – Если ты выйдешь отсюда сегодня, то первым делом поедешь к сестре.
– А если не выйду? – кажется, в парне просыпается азарт.
– А если не выйдешь… Проси, чего хочешь.
Он хватает мою руку, тем самым соглашаясь на спор.
– Я ведь могу попросить тебя оставить мою сестру в покое, – говорит он, ехидно скалясь. – Ты это понимаешь?
– Понимаю. Но я уверен в своём выигрыше, иначе бы не спорил.
Мы пожимаем друг другу руки, всё-таки заключив пари. Затем Артём встаёт из-за стола и подходит к шконке. Он наверняка не спал всю ночь, ведь разбудил меня только утром.
Парень брезгливо морщится, прежде чем улечься, а потом закрывает глаза и почти сразу засыпает. Я же погружаюсь в глубокое раздумье.
Вика должна знать, что брат её любит. И о том, что он винит себя в смерти матери, тоже должна знать.
Может, их отец не самый лучший человек – нельзя списывать со счетов его измены, но всё же Вика слишком строга с ним.
Юношеский максимализм, который довлеет в нас до определённого возраста, он ведь пройдёт. У всех проходит. Мы начинаем смотреть на некоторые вещи по-другому, и мир практически переворачивается с ног на голову. Всё, что казалось раньше правильным, окажется не таким уж и хорошим. А поступки наших родителей, которые вызывали гнев и неприятие, могут оказаться самыми верными и важными.
И нет, я не стану тем, кто заставит Вику слушаться отца. Но я буду надеяться на то, что в их семье когда-нибудь вновь наступит мир.
Сразу после тюремного обеда к нам с Артёмом подсаживают ещё какого-то бедолагу с разбитым лицом. А ближе к вечеру, когда за спиной остаются двадцать четыре часа, проведённых в камере, является следак. И его интересует лишь один вопрос:
– Кто из вас Гуреев?
Он обводит всех троих тяжёлым взглядом, но мы молчим. Наконец я подаю голос.
– Вот он! – тычу пальцем в Артёма. – Это он сынок мэра! Лучше бы вам забрать его к чертям собачьим, пока с ним здесь чего не случилось.
Брат Вики ошеломлён до предела. Он возмущённо вскакивает со шконки и открывает рот, чтобы возразить, но напарывается на мой злой взгляд.
Молчи, идиот!
Молчи и вали отсюда!
– За мной, – бросает следак, выходя из камеры.
Артём идёт следом за ним, не спуская с меня взгляда. И теперь я вижу в его глазах безграничную благодарность.
В целом он неплохой парень. Наверное.
– Эй! – я окликиваю его прежде, чем закроется дверь. – Ты проиграл.
Он кивает и негромко произносит:
– Я всё сделаю.
