Глава 29
Руслан
Вика прячется за машиной и начинает быстро переодеваться в свою новую одежду для беременных. Так и быть, не буду ей мешать.
Вообще-то, сейчас у меня нет настроения ни препираться с ней, ни подшучивать над ней. У меня вообще нет настроения… Я плохо спал.
Ночью я игрался с Викой, желая разбудить в девчонке не только негативные эмоции. В шутку приставал, даже попытался напугать, начав стягивать с неё джинсы. А в итоге – явно поизмывался сам над собой… И фактически был убит её игнором.
Я совсем ей не нравлюсь, что ли?
И тот факт, что меня это заботит, мне самому кажется совсем уж сюром, чем-то необъяснимым. Поэтому я злюсь и немного растерян.
А ещё добивает отсутствие таких обычных, но необходимых вещей, как душ и завтрак. И это если не учитывать ужасно неудобное для сна автомобильное кресло… Ладно хоть зубы почистил (щётку и пасту я взял из дома, а немного воды в бутылке обнаружилось в багажнике на самом дне).
Вика одолжила у меня пасту и почистила зубы пальцем. Расчёски у неё тоже нет, и она долго разбирала волосы руками.
– Давай быстрее, крошка! Наше такси приедет через три минуты, – поторапливаю её.
Да, сегодня нам придётся оставить мерина здесь и передвигаться на такси, потому что моя машина уже подготовлена к покраске благодаря стараниям Вики.
Нетерпеливо заглядываю в бокс. Вышел наружу, чтобы Вика всё сделала побыстрее, но она возится с этим преображением в беременную уже минут двадцать. Наконец выходит из-за машины, обнимая себя за плечи, идёт ко мне. И когда оказывается на свету, я не могу не присвистнуть от изумления. Вика выглядит как… беременная! Подушка идеально подошла под размер небольшого живота!
Девушка проходит мимо, останавливается уже на улице и застывает, отвернувшись от меня. Она всё ещё не разговаривает со мной, делает вид, что рассержена из-за прошедшей ночи.
Бросаю с некоторой ехидцей:
– Если, и правда, хочешь обзавестись таким… хм… аксессуаром в виде живота, можешь быть уверена – я всегда к твоим услугам.
Она злобно смотрит на меня. В этот момент в кармане звонит мой телефон, и я отвлекаюсь от пылающего гневом лица Вики.
Водитель такси, оказывается, уже подъехал и теперь интересуется, надо ему въезжать в промзону или нет. Объясняю, как нас найти, и через минуту появляется такси. Закрываю ворота бокса, прячу ключ в карман джинсов.
Вика уже забралась на заднее сиденье, и я сажусь с ней рядом. Она тут же максимально далеко отодвигается от меня и буквально вжимается в дверцу.
Диктую адрес водителю, и он тут же покидает промзону. У нас есть около сорока минут, чтобы прибыть на место к началу действа.
Я бегло осматриваю Вику. Она явно нервничает перед предстоящим спектаклем. Комкает в кулаке край широкой кофты, которую накинула на плечи.
Накрываю её маленькие ручки ладонью. Не знаю, зачем… Просто импульс.
– Боишься?
Вика отпихивает мою руку и вновь со злостью смотрит на меня.
– Я могла бы уже сегодня покрасить твою тачку, – шипит она негромко. – Но зачем-то тащусь с тобой чёрт знает, куда!
– Потому что ты должна мне, Вика. Ты по уши в дерьме с долгами передо мной. И должна понимать, что я пока не наигрался.
Она ядовито усмехается.
– Ты больной, Русланчик. Неудивительно, что отец не хочет инвестировать в твой бизнес. Психам деньги не положены.
Но она только веселит меня своей гневной отповедью. Обнимаю её за плечи и с силой прижимаю к себе.
– Ты просто прелесть, когда злишься! И так заводишь меня, крошка… Давай, продолжай в том же духе, и я никогда не отстану от тебя.
Вика тут же сдувается. Конечно, она ведь хочет, чтобы я оставил её в покое.
Водитель бросает на нас пристальный взгляд через зеркало заднего вида. Смотрю на него в ответ предупреждающе. Пусть прекращает пялиться и глядит куда-нибудь в другое место, например, на дорогу. Его совсем не касаются наши отношения с Викой.
Мы ползём как черепахи, попав в утреннюю пробку. Я нервно проверяю время, поглядывая на часы.
Когда тачка тормозит, расплачиваюсь с таксистом и, протянув руку через салон, открываю дверь со стороны Вики. Она нехотя выбирается из машины, промямлив что-то на прощание водителю. Я выхожу молча. Крепко взяв Вику за руку, завожу в распахнутые настежь ворота, перед которыми мы остановились. Её глаза в ужасе расширяются, когда, по мере приближения ко входу в здание, она видит толпу людей перед ним и замечает журналистов. Резко тормозит, уперевшись ногами в тротуарную плитку.
– Что это за хрень, Руслан?! Что это за место?!
– А я разве не сказал? – невозмутимо смотрю на неё. – Это будущий роддом, центр ЭКО и планирования семьи… Вроде как-то так. Сегодня открытие. Мой отец перережет ленточку, надо полагать.
– Ты из ума выжил?! – гневно шипит на меня. – Я же попаду под камеры, меня могут узнать!..
– Кто? Кому ты нужна, Вик? – спрашиваю я скептически.
Она обдумывает ответ, явно нервничая, и наконец выпаливает:
– Бабушка! Учителя в школе! Думаешь, так сложно узнать во мне меня, учитывая мою внешность? – проводит по своим синим волосам.
– Да мне плевать, если честно, – говорю, как есть. – Ты должна мне за то, что я помог тебе сбежать от коллекторов. И теперь ты пойдёшь и сделаешь то, что от тебя требуется. А именно – будешь смирно стоять там рядом со мной, пока я буду разыгрывать представление для отца.
Схватив её за руку, вынуждаю идти следом. Вика плетётся, нехотя перебирая ногами и постоянно чертыхаясь.
– Если сейчас же не замолчишь – я закрою твой рот своим, – бросаю вполне себе серьёзно.
Кажется, Вика краснеет ещё сильнее. Потом цедит сквозь зубы:
– Я сделаю, что ты хочешь… Но когда покрашу твою чёртову машину, ты навсегда отстанешь от меня, понял?! Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего, Руслан! Ты мне противен!
– Не хмурь свой миленький лобик, эмо, – ухмыляюсь я. – Останутся морщины.
Она клацает зубами и сжимает челюсти, едва сдерживаясь от очередных ругательств.
Мы подходим к толпе зевак. Наверняка это местные жители и сотрудники будущего роддома. Мой отец уже толкает речь, используя крыльцо как сцену. Мы с Викой стоим пока довольно далеко, и вряд ли он нас увидит, поэтому я чуть ли не волоком тащу её сквозь толпу ближе к крыльцу.
– Простите… Извините… Нам необходимо подойти поближе… А то скоро рожать в этом роддоме… – несу какую-то чушь, задевая зрителей плечом или специально отталкивая рукой, чтобы они убрались с нашей дороги.
Наконец мы пробираемся вперёд, в самый первый ряд. И сразу же попадаем под объективы камер – журналисты снимают сбоку, в основном, направив камеры на отца, но иногда захватывают в кадр и толпу собравшихся.
Кошусь на Вику. Она низко опустила голову и, кажется, почти не дышит. Я сжимаю её руку и перевожу взгляд на отца. Он нас явно уже заметил. Но всё, что изменилось в выражении его лица – это слегка приподнятая в удивлении бровь, не больше.
И даже эта видимая реакция быстро исчезает, когда он берёт себя в руки и продолжает своё выступление, рассказывая о том, сколько госбюджета было выделено на строительство этого центра и оснащение его всем необходимым. Потом отец передаёт слово руководителю будущего роддома, но не отходит в сторону, оставаясь с ним рядом. После короткого выступления они вместе перерезают красную ленточку. Все хлопают в ладоши. Все, кроме нас с Викой.
Отец прощается, спускается с крыльца. К нему сразу устремляются журналисты… И я тоже иду к нему, таща за собой Вику.
Он довольно быстро отбивается от репортёров и блогеров, бегло ответив на их вопросы. Когда наконец прорывается сквозь толпу, встречается со мной взглядом. Но, похоже, не собирается ни останавливаться, ни приветствовать меня.
Такого, честно говоря, я не ожидал…
– Эй, пап!.. Папа!
Мы с Викой идём следом за ним к воротам.
– Привет, сын. Я немного спешу, – бросает он, не оборачиваясь и торопясь к своей тачке.
Рядом с ним вышагивает его помощник. Вот он не скрывает свои заинтересованные взгляды.
– Как думаешь, это хорошая больница? Нам стоит рожать здесь? – говорю я громко совершенно невозмутимым тоном.
Отец всё-таки тормозит. Машет рукой помощнику, чтобы тот шёл к тачке, и разворачивается к нам лицом. Вика в этот момент вся сжимается и втягивает голову в плечи.
– Ты поздравлений моих ждёшь? – он кивает на «живот» Вики. Потом оглядывает девушку с головы до ног. – Поздравляю, Руслан! Ты делаешь свою жизнь не просто сложной, а дерьмовой. Но, пожалуй, тебе придётся самому копаться в этом дерьме. Мне сейчас как-то не до тебя.
– Почему это сложной? Разве дети – это сложно? Разве ребёнок – это дерьмо? – ядовито усмехаюсь я.
Отцу надо бы сказать, что такой, как я – это чертовски сложное дерьмо. И он был бы прав! Но папа проглатывает свой гнев и говорит бесстрастно:
– Совет вам да любовь. Вот всё, что я могу тебе сказать.
И это всё?
Всё?!!
Да это просто финиш, честное слово!
Я думал, отец пеной захлебнётся, увидев меня с беременной подружкой, а он… А он – ничего!
Вашу мать! Это совсем не смешно!
– Всё, мне пора, Руслан. Не забудь «обрадовать» бабушку, – отец подмигивает мне.
Понятно, что бабушка никогда меня не осудит, но вот разнервничается – сто процентов. Потому что мне всего девятнадцать, и я слишком молод для обзаведения потомством.
Отец кивает Вике:
– Всего Вам хорошего.
Она выдавливает тихое «спасибо» и вновь низко опускает голову. Потом папа направляется к машине, припаркованной у ворот, а я, чертыхаясь, иду за ним, на этот раз отпустив руку Вики. Девушка остаётся на месте и не идёт следом.
– Па!.. – настигаю его возле тачки. – Тебе совсем не интересна моя жизнь, да?
– Ну ты же самостоятельный, и сам принимаешь решения, – отвечает он, не скрывая насмешки в голосе. – К тому же это, – кивает на стоящую в десяти метрах Вику, – не худший выбор. Так держать, Руслан!
– Она тебе нравится? Серьёзно? – скривившись, уточняю я.
И не потому, что Вика не может понравиться, а потому, что она не мажорка, а значит, не моего круга. Кажется, именно так считает отец. Все, у кого низкий социальный статус, не подходят его супер-сыновьям.
– Да она просто прелесть! – продолжает издеваться папа. – Особенно волосы.
Я закипаю.
– Ты можешь поговорить со мной нормально, а? Без вот этого подчёркивания явного превосходства надо мной!
– Что я должен тебе сказать? – удивляется отец. – Спросить, как так получилось? Поверь, я знаю, как это получается, сын.
Он прислоняется спиной к машине, скрестив руки на груди.
– Я могу порвать с ней, если хочешь, – киваю на Вику. – Не стану портить себе жизнь этим ребёнком.
Я сам себя закапываю, говоря так нелепо и глупо. Но я растерян, чёрт возьми! Ошарашен его равнодушием! Всё идёт не по плану!
Отец усмехается.
– Ты считал, что я хотя бы так дам тебе денег? Чтобы избавиться от твоей беременной подружки? В этом состоял твой план? Господи, Руслан, да ты просто юморист! Тебе надо было выбрать кого-то попроще, а не обрюхатить дочурку Юсупова. Поверь, теперь тебе мои деньги не помогут.
Он шутит, да?
Или бредит?..
– Юс… Юсупов? О каком Юсупове идёт речь? О какой дочке? Ты что несёшь?
– А ты думал, я не узнаю её, что ли? – изумляется отец. – Ну-у… Нет, раньше она выглядела иначе, конечно. Кажется, была блондинкой, как её мать…
Все звуки сливаются в какой-то белый шум, и я не разбираю больше слова отца. Оторопело смотрю на него. Потом оборачиваюсь на Вику и смотрю на неё в полном шоке. Она запахнула кофту, скрывая свой псевдоживот, и ходит невдалеке туда-сюда, не глядя на меня. Держит у уха телефон и с кем-то негромко разговаривает.
– Мы с её отцом одноклассниками были, – прорывается сквозь гул в голове голос отца. – И друзьями. Хотя всё время соперничали, – усмехается он. – В баскетболе он меня делал, в футболе – я его. Учились примерно одинаково… За девчонками вместе ухаживали. Бывало, за одной и той же…
– Подожди! Ты сейчас что мне впариваешь? Что она дочь Эдуарда Юсупова?
Отец смотрит на меня так, как будто впервые видит. Потом переводит взгляд на Вику.
– Ты даже не знаешь, кого обрюхатил? – поражается он. Вновь усмехается. – Ну ты даёшь, Руслан!..
– Это не дочь Юсупова! – вновь начинаю заводиться. – Это Вика! Вика Беркутова!
– Беркутовой была её мать, – говорит отец. – А вот она, – кивает на синеволосую, – точно Юсупова. Хотя мы с Эдиком давненько не виделись… Может, я чего-то и не знаю.
– Да твой Эдик недавно меня из своего офиса выставил! – гневно цежу сквозь зубы. – Что ты вообще можешь о нём знать? Дочку его наверняка в глаза не видел!
Но тут меня вдруг накрывает осознанием суровой реальности, которую теперь я вижу совершенно отчётливо.
Юсупов тогда, в лифте, приказал кому-то вернуть его дочь домой. А потом за Викой действительно пришли. Тот, кого она назвала коллектором. А в ресторане, когда мы ели борщ, я ведь сразу подметил, что она держалась так, словно не раз бывала в подобном месте. Да и вообще… Если бы не её неформальный прикид…
Чёрт!!
Она что, и правда, Юсупова?!
Мать вашу!! Юсупова?!
– Мы с Эдиком немного повздорили полгода назад, – продолжает отец с улыбкой. – Так, ничего особенного, просто рабочие моменты. Я думал, он уже отошёл… – протягивает задумчиво. – Надо мне с ним связаться, пожалуй. Теперь и повод имеется, кстати.
Он вновь бросает взгляд на ожидающую меня Вику. Та теперь тоже смотрит в нашу сторону. Мы встречаемся с ней глазами.
Что творится в голове этой девчонки?
Неужели она действительно думала, что я никогда не узнаю правду?
Прямо вот никогда-никогда?
Отец открывает дверь своей машины, я поспешно хватаю его за локоть.
– Не говори пока ничего её отцу! – с пылом прошу его.
– А волшебное слово? – усмехается папа.
– Пожалуйста! – тут же выпаливаю я. – Пожалуйста, ничего не говори Юсупову! Мы как-нибудь сами…
Отец пожимает плечами и садится.
– О чём расскажете, Руслан? О фальшивой беременности? Чтоб ты знал: Эдик небольшой любитель шуток.
Я прислоняюсь к открытой двери его тачки.
– Как догадался?
Он вновь смотрит на Вику.
– Будем называть это жизненным опытом, – всё с той же странной усмешкой на губах отвечает отец.
– Ясно, – скривившись, делаю шаг назад. – Тогда и Юсупову говорить нечего, верно?
А потом меня вдруг простреливает гениальной мыслью.
Почему это нечего? Я ведь могу приударить за Викой! Раз уж она мажорка и из моего круга, значит, и в невесты сгодится. И её отец вполне может пересмотреть своё отношение ко мне.
– Закрой дверь, Руслан, – тон отца становится нетерпеливым, и он смотрит на часы. – Мне действительно нужно ехать.
Ну да, всё время не до нас с Демьяном.
– Тебе стоит помириться со своим другом, па, – говорю с натянутой улыбкой. – Он ведь может стать моим будущим тестем.
– Даже так? – на этот раз искренне изумляется отец. – Ладно, позвоню ему, – вдруг отвечает вполне благосклонно. – Но если ты делаешь это только ради личной выгоды, чтобы Эдик инвестировал что-то в твой проект, то хорошенько подумай обо всём ещё раз, сын.
– А о чём тут думать-то? – развожу руками, показательно скорчив несчастную мину на лице. – Ты же мне денег не даёшь! Тебе же для меня жалко!
Он на это не ведётся, конечно…
Внимательно смотрю на отца. В его взгляде нет ни грамма одобрения или хотя бы благосклонности. Он всё ещё не готов инвестировать в меня, чёрт возьми!
– Хочешь жениться – женись, – после некоторого раздумья бросает папа. – Но это будет твоим решением, Руслан. С жильём помогу, так и быть. Но не более того.
Я захлопываю дверь.
Ну и чёрт с ним!
Салютую на прощание отцу и его помощнику.
Когда тачка уезжает, мне требуется несколько минут, чтобы собраться с мыслями и подойти к Вике. Отец прекрасно понимает, что я не женюсь в ближайшие несколько лет. В отличие от своего брата, я не схожу с ума по какой-то конкретной девушке и пока нахожусь на стадии выбора. Но ведь идея с Викой Юсуповой просто гениальна!
Я могу стать для её отца прекрасным зятем… Ну или тем человеком, который вернёт Вику домой. Он должен будет это оценить!
Решительно развернувшись, тороплюсь к своей синеволосой обманщице. Меня не особо интересует то, почему она лжёт всем вокруг о своей фамилии. Почему живет с бабушкой. Мне плевать. Но обманывать меня всё же не стоило!
Когда наконец подхожу к ней, она поднимает на меня нечитаемый взгляд.
– Ну что? Получил свои деньги? – говорит с преувеличенной брезгливостью..
– Пока нет. Но очень скоро получу.
– Ты так уверен? – вскидывает изящную бровь. – Что он сказал? Он поверил в то, что я беременна от тебя?
– Поверил, – вру я. – И мы можем пожить у нас. Хочешь?
Ну наконец-то в Вике просыпаются вполне ожидаемые эмоции. Правда она смотрит на меня так, словно я брежу.
– Пожить в доме мэра? Ты серьёзно?! – возмущённо фыркает она. – Прикажешь мне и там носить подушку на животе? И обманывать всех членов вашей семьи?
– А почему бы и нет? – пожимаю плечами, а потом сразу с энтузиазмом обнимаю Вику. – Представляешь, как мы потреплем моему отцу нервы, а? Он пару дней продержится, а потом сдастся и всё-таки даст мне деньги, чтобы это шоу прекратилось.
– Нет, Руслан! Нет! – вырывается из моих объятий. – Я ни за что не пойду жить к тебе!
– Да ладно тебе упираться! – посмеиваясь, вновь обнимаю её за плечи и вывожу с территории роддома. – Это же весело будет. К тому же ты очень поможешь мне, если согласишься.
На этот раз я решаю не напирать на неё, не обзывать нищенкой, не напоминать про испорченную тачку… На этот раз я решаю действовать мягко и осторожно, используя всё своё обаяние.
Притормозив, разворачиваю Вику лицом к себе. Обнимаю за талию. С усмешкой смотрю вниз, на «живот» между нами.
– Это так необычно… Я прямо чувствую себя молодым папочкой!
– Очень смешно! – язвительно бросает Вика и пытается меня оттолкнуть, поставив руки на мою грудь. – Хватит, Руслан! То, что ты предлагаешь, похоже на бред сумасшедшего. Нас что, по-твоему, разместят в одной комнате и объявят мужем и женой? Ты в своём уме?!
– Да никто нас пока никем объявлять не будет. А вот в одной комнате, и правда, поживём. В моей. Или тебе так нравится спать на сиденье машины в ремонтном боксе?
Она задумывается. А ещё её взгляд – скорее всего, неосознанно – сползает с моих глаз на рот.
Ей что, нравятся мои губы?
Может быть, я и сам всё-таки нравлюсь?
Прижимаю её к себе ещё теснее. Начинаю шептать на ушко:
– Ты же не можешь вернуться домой, Вик. Не хочешь, чтобы у твоей бабушки были проблемы с коллекторами. Так вот, я хочу помочь нам обоим. Могу и долг твой закрыть, если с отцом всё выгорит.
Я решил пока просто подыграть ей. Ведь нет никаких долгов и преследующих её коллекторов.
Вика поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, и случайно задевает губами мою щёку. Тут же вся краснеет от этого неловкого движения. И бубнит себе под нос:
– Ладно… Но только на пару дней.
Так просто?
Что ж… Отлично!
