Глава 21
Вика
Я залетаю на кухню и первым делом вижу стопку блинов, оставленную бабушкой. Даже не помыв руки, набрасываюсь на еду и запихиваю в рот сразу целый блин. С наслаждением пережёвываю…
– Викусь, ты чего стоя ешь?
Бабушка появляется на пороге кухни и взволнованно смотрит на меня. Сажусь за стол.
– Ужасно проголодалась… – говорю с набитым ртом. – Ммм… Блины просто супер!
– Давай я хотя бы чай тебе сделаю, – качает она головой.
Заваривает чай, наливает в чашку, кладёт две ложки сахара… К тому моменту я съедаю полтарелки блинов.
Кажется, полегчало…
Развалившись на мягком диванчике, беру чашку в руки. Делаю осторожный глоток. Бабушка садится напротив и недолго вглядывается в моё лицо внимательным взглядом, немного нахмурив брови. Я сразу понимаю, что сейчас начнётся какой-то серьёзный разговор.
Господи… Только не это!
– Чего, бабуль? Что-то случилось?
– Случилось, – начинает шептать она. – Сегодня сюда явился этот… Как там его? Мордоворот твоего отца.
Она подставляет ладони к своему лицу и надувает щёки, забавно изображая начальника охраны отца.
– Ааа… Ты про Глеба? – беспечно бросаю я. – И чего он хотел?
– Домой тебя забрать. Сказал, что тебя в школе не было. Где ты была, Вика?
– В школе, – тут же вру я. – Просто теперь я учусь в другой школе, а Глеб, наверное, не в курсе.
Вот зачем мне лишний раз тревожить бабушку? И зачем отец отправляет своего пса на мои поиски? Сам же сказал: учись самостоятельности. Вот я и учусь.
– Вика, перестань меня обманывать, – обиженно протягивает бабушка. – Ты же даже рюкзак сегодня не брала.
– Он мне сегодня и не нужен был, – пожимаю плечами. – Мы в школе убирались. Летом там был пожар. Вот… Окна мыли.
Бабушка морщится.
– А разве дети должны это делать? Что это за школа такая?
– Обычная, – отрезаю я. – Самая обычная школа!.. Ты, кстати, сказала что-то Глебу? Или, может, он тебе что-то рассказал? – поспешно меняю тему.
– А что я ему могла сказать? – она растерянно пожимает плечами. – Он просто ворвался в дом. Сразу пошёл на второй этаж. Обшарил твою комнату. А потом спросил, где ты. Я сказала, что в школе. Он сообщил, что в школу ты не ходишь. И что он настоятельно просит меня вмешаться и отправить тебя домой.
– Вот как?
Я протягиваю руку к ещё одному блинчику. Задумчиво его жую.
– Теперь ты скажешь мне, что я должна уйти? – с грустью смотрю на бабушку.
– Господи… Вика! Откуда такие мысли?
Она хватает меня за руку.
– Мне, конечно, не нравится, что у вас с отцом такие отношения… Как бы я ни относилась к Эдуарду, он всё-таки твой отец. Но если ты не хочешь жить с ним, я ни за что не встану на его сторону.
– Спасибо, бабуль, – сжимаю в ответ её руку. – Я, и правда, не хочу с ним жить. И ничего общего не хочу иметь с его фамилией. Когда мне исполнится восемнадцать, возьму вашу с мамой.
– Господи, Вика… Ведь не в фамилии дело! – сокрушается бабушка. – Важно, какой ты человек… Ты добрая и нежная девочка, несмотря на то, что хочешь выглядеть агрессивной и враждебно настроенной.
– Но к отцу я действительно враждебно настроена! – сразу отрезаю я.
– Это сейчас, – не соглашается бабушка. – Пройдёт время, и ты его простишь, – она тяжело вздыхает. – Мы все его простим… Время лечит.
Мне становится так её жалко… Так жалко, что я с трудом справляюсь со слезами, которые вот-вот брызнут из глаз. Часто моргая, вскакиваю, обегаю вокруг стола и обнимаю бабушку.
Я потеряла маму, а она – дочь. Кому из нас сейчас легче? Ответить на этот вопрос невозможно.
Бабушка тоже меня обнимает. Поглаживает по руке и тихо просит:
– Позвони отцу завтра. Скажи, что у тебя всё хорошо… Чтобы этот Глеб не приходил сюда больше. Сама знаешь, что Артём не особо жалует охрану твоего отца. Ладно хоть, его дома не было.
Артём не просто не жалует охрану отца. Он ненавидит всё, что связано с отцом. И меня тоже.
– Хорошо, я позвоню ему, – соглашаюсь нехотя.
Чмокнув бабушку в щёку, отпускаю её.
– Спасибо за блинчики, бабуль.
– Да было бы, за что, – отмахивается она.
Протягивает руку к пульту, включает телевизор. Полночи будет здесь сидеть и смотреть свои сериалы, потому что у неё бессонница. А вот утром её не разбудишь. Хоть из пушки стреляй.
– Спокойной ночи, бабуль. Долго не сиди, ладно?
– Нет. Я недолго, – говорит она с улыбкой на лице. – Спокойной ночи, внучка.
Я выхожу из кухни и направляюсь в ванную комнату. Собираюсь принять душ, ведь на мне такой слой пыли, что всё тело неприятно саднит.
Забыла ли я про мажора, ожидающего меня в машине?
Нет! Вовсе нет. Но я не собираюсь впускать его. И в комнате свет включать не собираюсь, так что пускай ждёт, сколько ему влезет.
Пока стою под горячими струями воды, раздумываю над своими дальнейшими действиями… Отцу я позвоню завтра и попрошу его не лезть в мою жизнь. А вот с Русланом намного сложнее… Нужно покрасить его машину как можно быстрее. И если он не будет мне мешать, то на это уйдёт в лучшем случае ещё два дня. Ну или три.
Выдерживать закидоны мажора мне становится всё труднее, если честно. Этот придурок явно получает колоссальное удовольствие, измываясь надо мной. Но всё же иногда я замечаю на себе его заинтересованный взгляд. Например, тогда, после салона красоты. Или когда я танцевала со шваброй. Руслан хоть и старается не показывать этого, но иногда я нравлюсь ему. Во всяком случае, мне так кажется…
Почему бы этим не воспользоваться?
Выключив воду, выхожу из душа. На сушилке висят мои домашние шорты и майка – бабушка их постирала.
Я надеваю чистую одежду, а свои джинсы, топ и кофту запихиваю в стиралку. Здесь, в этом доме, мало моих вещей, но, кажется, есть ещё светлые джинсы в обтяжку, пара футболок и свитшот нежно-розового цвета. В такой одежде я наверняка понравлюсь Руслану намного больше. Синие волосы, розовая кофта – это ведь его «любимые» цвета.
Усмехнувшись над собственной шуткой, выхожу из ванной. Заглядываю на кухню, проверяя бабушку. Она сидит ко мне спиной и смотрит в телевизор.
Ну точно! Какой-то турецкий сериал. Она их обожает.
Я возвращаюсь к лестнице. Поднимаюсь на второй этаж. Проходя мимо комнаты брата, невольно прислушиваюсь.
Да, сейчас мы не общаемся. И он враждебно настроен ко мне… Но он не перестаёт быть моим братом. Признаться честно, мне не хватает его ровно так же, как и мамы.
Захожу в свою комнату и бесшумно прикрываю дверь. Как и планировала, не включаю свет и сразу прохожу к кровати. Перемещаюсь, можно сказать, наощупь, ведь глаза ещё не привыкли к темноте.
Сев на край постели, бросаю взгляд на окно. Что ж… Спокойной ночи, мажорчик! Надеюсь, у тебя затечёт спина этой ночью.
Улыбнувшись, с облегчённым вздохом падаю на подушку… И тут же врезаюсь спиной во что-то!
– Чёрт возьми!.. Ты такая тяжёлая! И вся мокрая! Чёрт!
Руслан чертыхается, потому что я слишком внезапно свалилась на него. Пытаюсь вскочить, но он внезапно обхватывает руками мою талию.
– Не так быстро, эмо. Скажи лучше: хотела меня кинуть, да?
– Нет… – выдыхаю я нервно.
Находиться в одной постели с мажором не входило в мои планы.
– Нет, хотела! Решила оставить меня ночевать в машине. Как же это бесчеловечно с твоей стороны, Вик!
Его голос становится укоризненным.
– Но тебе ведь совсем не стыдно, да? – шепчет Руслан мне в самое ухо. – Плохая… очень плохая Вика!
Я лежу на нём спиной. Он сцепил пальцы в замок прямо на моём животе. Выбраться из этого капкана у меня не получается.
– Ты сам виноват, – говорю тоже шёпотом. – Весь день издевался надо мной. Ночёвка в машине – небольшая цена за то, что ты делаешь.
– Но ведь я и должен издеваться над тобой, маленькое эмо, – усмехается Руслан в мои мокрые после душа волосы. – Ты поиздевалась над моей машиной, я над тобой. Всё закономерно. Скажи, ведь ты уже не рада, что связалась со мной?
– Не рада, – признаюсь я. А потом тут же выплёвываю, не сдержавшись: – Но всё равно не жалею о том, что сделала!
Да кто меня за язык тащит?!
– Ууу… Да ты, я смотрю, мазохистка! – усмехается мажор с каким-то даже восторгом. – А ведь я ещё даже не начинал… Так, только слегка покусывал тебя. И ты совсем не обрадуешься, когда я действительно вцеплюсь тебе в горло.
Не успеваю переварить эту информацию, как Руслан скидывает меня с себя, и я приземляюсь на лопатки рядом с ним. Не успеваю даже дёрнуться, как мажор накрывает меня своим телом. Сцепив мои руки вместе, удерживает их над головой. Ноги придавливает своими ногами. А его губы прижимаются к пульсирующей венке на моей шее.
Это что за хрень? Он «Сумерек» пересмотрел, что ли?!
– Руслан… – голос совсем пропадает. – Слезь с меня, пожалуйста.
Его губы проходятся по моему горлу вверх к подбородку. Парень громко втягивает воздух носом.
– Всё-таки не духи. Шампунь, – говорит негромко.
Да о чём он, чёрт возьми?
– Руслан!.. Отпусти меня!
– Боишься, да?
Теперь его лицо напротив моего. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я отчётливо вижу и кривую усмешку на его губах, и взгляд, который сверкает азартом.
Он играет со мной. И сейчас я действительно боюсь его, как последняя трусиха. Но я ни за что в этом не признаюсь.
– Не боюсь, – говорю я немного увереннее. – Мне просто неприятно быть настолько близко к тебе. Ты мне неприятен!
– Хм… Врать ты не умеешь, Вик. И сильной только притворяешься. Ты совсем не сильная. Слабачка. Даже сбросить меня не можешь. И противостоять мне не можешь. А сколько спеси было в самом начале!.. Я даже разочарован…
Меня немного задевают его слова, но я этого не показываю. Тяжело вздохнув, раздражённо бросаю:
– Я рада, что ты разочарован, мажорчик. Может, теперь побыстрее отстанешь от меня. Находиться в твоём обществе – буквально выше моих сил.
Господи… Пусть он уже слезет с меня! Никто и никогда не лежал на мне вот так. И не вторгался так бесцеремонно в моё пространство. Даже наши носы почти соприкасаются, насколько близко он подобрался ко мне.
– Неа. Не отстану, – он качает головой и расплывается в широкой улыбке. – У меня на тебя столько планов, что голова идёт кругом.
Удерживая мои руки над головой лишь одной рукой, вторую подносит к моему лицу и с наигранной нежностью убирает выбившиеся пряди за ухо. С такой же нелепой нежностью проводит подушечками пальцев по моей щеке.
Да что он делает, чёрт возьми?!
Я сейчас руку ему откушу, если он не перестанет так делать!
И правда клацнув зубами, вызываю у мажора ещё более широкую улыбку.
– Бедная Вика… Мне немного жаль тебя. Попасть в руки к такому, как я…
– Я не в твоих руках, – отрицаю я очевидное.
– Правда? – он поигрывает бровями.
Чёрт!
Я лежу на кровати, придавленная Русланом. Не имею возможности выбраться. А он бесцеремонно гладит моё лицо. Да, я угодила в его лапищи. Чёрт!
– Что ты задумал? – спрашиваю его в лоб.
Ведь очевидно, что самое интересное он приберёг на потом. Вряд ли дело ограничится лишь троллингом и покраской машины.
– Это будет сюрприз, – бросает Руслан, наконец-то поднимаясь с меня.
Теперь я могу дышать полной грудью, но мне не дышится. Сейчас я как никогда отчётливо понимаю, что Руслан не собирается меня прощать. Ему не нужны мои извинения. Он приберёг для меня что-то «интересное» в своей садистской манере.
Руслан проходит к двери, находит выключатель, врубает свет в комнате. Под его тяжёлым взглядом резко сажусь, поджав под себя ноги. В темноте я чувствовала себя как-то безопаснее.
Мажор внимательно рассматривает меня, словно видит впервые. Его немного удивлённый взгляд пробегается по моим плечам и коротким шортам. Но он быстро отворачивается и оглядывается по сторонам. Лениво потягивается.
– Итак… Где ты будешь спать?
Я ещё не отошла от прошлого раунда, а он уже вновь нападает на меня.
– Я буду спать на своей кровати, – стараюсь говорить спокойно.
– Нет, она слишком маленькая. И ты будешь мешать мне спать. Так что, лучше ложись на полу, рабыня.
У меня от его наглости даже давление поднимается. Швыряю в него подушку и попадаю прямо по надменному лицу.
– Я буду спать на своей кровати! – отчеканиваю категоричным тоном. – А пол в твоём распоряжении.
– Да уж, конечно! – фыркает Руслан, приближаясь.
Я с опаской перебираюсь на другую сторону кровати. Он кладёт подушку на постель и тут же ложится. Похлопывает ладонью рядом с собой.
– Выруби свет и ложись, – говорит таким тоном, словно по-другому быть не может.
Но на самом деле по-другому действительно не будет. Пол слишком твёрдый. И у меня нет ни второй подушки, ни запасного одеяла. Ни матраса, в конце концов.
Я собираюсь встать с кровати, чтобы подойти к выключателю, но Руслан хватает меня за руку. Резко садится и пальцами второй руки ловит прядь моих волос. Всматривается.
– Блондинка, да? Под этой синей хренью ты блондинка? – кривится он.
Скосив глаза, я тоже смотрю на прядку. Там на кончиках волос краска немного подсмылась, открыв мой натуральный цвет – пепельный блонд.
– Да, блондинка. Разочарован? – выстреливаю в него злым взглядом.
– Очень! – фыркает Руслан. Отпускает волосы, потом мою руку. Снова ложится на подушку. – Мне по вкусу брюнетки. Они более знойные. Или рыжие. Ооо… Рыжие – это страсть в чистом виде. А блондинки… Короче, не в моём вкусе.
Скривившись, вскакиваю с кровати. Прохожу к двери и бью по выключателю.
Блондинки ему, видите ли, не угодили!
– Знаешь, я с тобой согласна насчёт рыжих, – бросаю ядовито. – Обожаю рыжих парней. Они добрые, милые, весёлые… В отличие от брюнетов.
– Ложись спать, эмо! – бросает он с угрозой. – Иначе завтра в рыжий тебя покрасим.
Я нехотя плетусь к кровати. Обхожу её, осторожно сажусь на самый край. В комнате так темно, что я почти не вижу Руслана.
– Давай сразу договоримся, – говорит он с усмешкой. – Я чутко сплю, и если ты решишь задушить меня подушкой или сбросить с кровати, то поверь – быстрее сама окажешься задушенной. Или сброшенной на пол.
– Жаль, – бросаю я совершенно спокойным голосом. – Жаль, что ты так сильно меня недооцениваешь.
Медленно ложусь рядом с мажором, поймав себя на мысли, что дышу через раз, как бы ни старалась выглядеть отважной.
Кровать действительно слишком узкая, и сейчас мы лежим настолько близко, что наши плечи соприкасаются. Одеяло осталось под нами, но в комнате довольно тепло, чтобы укрываться.
Оба смотрим в потолок. Точнее, я смотрю в потолок, и мне хочется верить, что Руслан не смотрит на меня.
Наверное, это будет самая сложная ночь в моей жизни.
