Безудержное влечение

14: Пути назад не будет

Тридцатое сентября.
Адам.

Я видел, как часто вздымалась грудь Лейлы, словно ей наконец-то дали отдышаться. Она пыталась за пару минут снова взять себя в руки, хотя я знал, что это было почти невозможно. Поэтому я подошел к ней ближе, проигнорировал легкое содрогание ее тела, словно она подумала, что это был не я, когда моя рука легла ей на спину, и развернул лицом к себе.

— Поговори со мной, — настоял я, немного сжимая ее плечи. Лейла не смотрела на меня, она опустила голову, ведь явно не хотела, чтобы я видел ее грусть в глазах. — Что я могу для тебя сделать?

— Никогда не будь таким, — тихо сказала она, не пытаясь отстраниться от моих рук, которые уже мягко обвили ее плечи, подвигая ближе к себе.

— Мы уже говори с тобой об этом, — немного грубо отказал я, не понимая, почему Лейла не верила мне. Она ведь никогда не реагировала на мои прикосновения так, как реагировала на псевдоприкосновения Рика и Джонатана. Да, она отвергала мое желание поцеловать и быть ближе к ней, но я видел, что она никогда не боялась моих прикосновений.

— Лейла, ты боишься меня? — спросил я, когда начал переживать, что когда-то сидел что-то не так и она настороженно относилась ко мне из-за этого.

Лейла подняла голову, и наши взгляды встретились. В ее глазах была такая искренность, которую я еще никогда видел у людей. Я видел намек на доверие в ее глазах, это одновременно согревало и пугало меня. Я боялся разрушить его, но знал, что сделаю это. Я сделаю ей больно, потому что не смогу жить с ней во лжи.

— А мне стоит бояться тебя, Адам? — спросила она в ответ.

— Нет.

Лейла сглотнула, и я заметил, как в ее глазах мелькнула тень сомнения.

— Тогда я боюсь только одного, — ее голос стал тише, она начала говорить почти шепотом, словно в ее горле стоял ком. Я знал, какого это, потому что сейчас чувствовал то же. — Что ты сделаешь мне больно, если я... стану твоей. Ты сделаешь мне больно?

Эти слова пронзили меня, и я не нашел, что сказать. Просто кивнул, не в силах произнести ни слова и не выдать ни звука. Ее губы сжались, выражая разочарование или, может быть, грусть. Черт возьми, я только что подтвердил то, что сделаю ей больно, а она должна прыгать от радости?!

— Ты что-то скрываешь?

Я снова кивнул.

— Ты расскажешь мне об этом когда-то? — спросила она спокойно.