Слёзы Бугенвиллеи

Глава 33. Дом заблудших душ

— В вашем присутствии пока нет надобности. Вы можете подождать здесь.

Николас, ощутив на себе пристальный взгляд дежурного констебля, лишь сдержанно кивнул. Он не стремился увидеть комиссара: старые обиды всё ещё продолжали висеть между ними грузной и тяжелой тенью прошлого.

— Мне верится с трудом, что я вновь увижу его. Полагаю, он сильно изменился.

— И не в лучшую сторону, — подметил Алистер. — Мистер Рид — последний оставшийся ящик Пандоры. Надеюсь, вы сможете его разговорить.

— С первым ящиком я, увы, не справился. — Николас впервые за долгое время позволил себе скверно пошутить, и, иронично усмехнувшись, добавил: — Видимо, ключ к нему слишком долго лежал на дне реки и успел заржаветь.

Мистер Дин сдавленно хмыкнул.

— Я скоро вернусь. Возможно, сегодня нам удастся разузнать что-нибудь новое.

Алистер торопливо поднялся на второй этаж и последовал в конец тёмного коридора. Потянув на себя тяжелую дверь, он вошёл в кабинет.

— Комиссар Дарем?

Дин сделал шаг вперёд, и его охватило недоброе предчувствие. Комиссар молча стоял у стола, разглядывая дагерротип в потёртой рамке, и его хмурое выражение лица не предвещало ничего хорошего.

— Знаете, а он ведь прекрасно исполнял свои обязанности, — не поднимая глаз, грустно протянул Дарем. — Волк в овечьей шкуре. Я не знал его лично, ибо заступил на службу уже после его смерти, но мне удалось навести некоторые справки... О нём отзывались как о добросовестном, ответственном и подающем пример человеке. Какое комичное, абсурдное обстоятельство...

— Вы о Уилле Бреттоне? — Алистер подошел, дабы взглянуть на дагерротип, на котором была изображена группа людей в полицейской форме. — Вы точно уверены, что это он угодил под колёса экипажа?

— Вне всяких сомнений. На днях я побывал в гостях у Бена Стивенсона, старого констебля в отставке — я спросил у него о наколке, о которой упоминал Сидней Рид. Мистер Стивенсон рассказал, что Моро всегда носил перчатки, однако в тот день, когда он погиб, констебль был с ним и отчетливо запомнил, как перчатка слетела с его левой руки, обнажив пальцы. Я спросил, что это была за наколка, и всё сошлось. Это был он. Чудовище, погубившее сколько невинных жертв. — Вспомнив о сестре, комиссар прикрыл глаза. — Какой позор... Он обвёл вокруг пальца всю столичную полицию.