Слёзы Бугенвиллеи

Глава 32. Прощайте, тётушка Маргарет

Он стоял, нависнув над столом угрюмой тенью, и насквозь прожигал взглядом растерявшегося коренастого мужчину — во всем его теле чувствовалось жаждущее вырваться на волю напряжение. Его ладонь взметнулась вверх, в попытке убрать непослушную тёмную прядь, спадающую на когда-то гладкий, а теперь испещренный морщинками высокий благородный лоб. На смену надменной невозмутимости и холодному безразличию пришла угрюмая суровость, вытеснявшая всё остальное, и лишь в потемневших с годами глазах, существовавших в заточении показной непреклонности и решительности, крылись неизмеримое смирение и стылая печаль.

— Я не могу находиться на плантации круглый год, и вам это прекрасно известно, — с упрёком проговорил он, опустив ладони на стол. На левой из них светлел шероховатый круглый шрам размером с шиллинг. — Вы, должно быть, забыли учесть состояние моей супруги, мистер Элфорд.

Его колкий взор скользнул в сторону красовавшегося на столе небольшого портрета — с дагерротипа на них смотрела молодая женщина с грустными глазами. Светлые волосы, мягкие черты лица, нежная, едва заметная улыбка и расшитое изысканным кружевом белоснежное платье делали её похожей на ангела. В голову вихрем ворвались воспоминания, от которых он бы с радостью избавился, но не мог. Они складывались в чудную мозаику, подобно острым осколкам разбитого витража: граница между жизнью и смертью, чудесное исцеление и последовавшая за ним поспешная женитьба, отъезд в Индию и новые заботы, перевернувшие всё верх дном — казалось, прошлое осталось позади. Он наивно полагал, что полностью погрузившись в дела плантации, удастся избавиться от этого бремени, однако, оно неумолимо преследовало во снах: хрупкий женский силуэт в старом ветхом доме, похоронная процессия и мост Ватерлоо... То, что пряталось глубоко в подсознании, сводило с ума, превращая жизнь в жалкое существование. Облегчение пришло вскоре после рождения детей — сны прекратились, но спустя несколько лет с новой силой захлестнули вновь. Они продолжали отравлять жизнь, подобно проклятию, от которого невозможно было избавиться. Опиум приносил лишь кратковременное облегчение, и тогда он нашёл мнимое спасение в войне...

— Боюсь, что без вашего присутствия не обойтись, иначе это может сойти им с рук. Виновник должен быть наказан.

— Нет, мистер Элфорд. Однажды я покинул плантацию, отправившись воевать с махдистами. Моя супруга была в положении и, как никогда, нуждалась в поддержке. Но я оставил её. Оставил, теша себя мыслью, что она в безопасности.