Нежеланая невеста.Наследница черного дракона

Глава 4

Глава 4
Академия Эверлейн, общежитие, за несколько дней до Ночи зимнего свершения
Наша история ненависти началась внезапно, будто метель. Я была занята подготовкой к первой в жизни сессии в академии магии. И просто хотела сдать последний экзамен — по стихийной трансформации.
О том, что я могу стать невестой, тем более невестой принца, я и думать не могла. Я вообще замуж не хотела — мне просто хотелось романтики и красивой любви. Такой, о которой написано в сказках.
Я хочу рассказать, с чего все началось. И для этого отмотаю события на несколько дней назад. На тот день, когда я впервые увидела Даррела.
Знала ли я тогда, что от ненависти до любви — всего один вдох?
Я подула на пальцы, собранные щепоткой и с их кончиков сорвалось легкое золотистое пламя. Подула на него еще раз, и пламя, приветливо искря, взмыло вверх и зависло в воздухе перед арчатым окном, около которого я сидела с ворохом учебников и тетрадей. Я сосредоточилась, сузив глаза и прикусив губу, и пламя превратилось в огненный цветок — он расцвел, словно лилия, после превратился в миниатюрную изящную огненную рысь с кисточками на ушах, а затем стал сияющей пятиконечной звездой.
Вскочив со своего места, я протянула руку, чтобы взять звезду, однако меня ждала очередная неудача — звезда вспыхнула и взорвалась до того, как я коснулась ее. Во все стороны полетели искры, и несколько из них попали мне на волосы, а одна — на нос. Правда, тотчас потухли.
Вот же задница! Опять!
Я с досадой стукнула кулаком по столу. У меня опять не вышла тройная трансформация своего внутреннего пламени и удержание его определенное время. А ведь завтра я должна буду продемонстрировать это умение на экзамене по стихийной трансформации. Файерболлы на занятиях по основам боевой магии даются мне куда проще! Но файерболлы — это сгустки огненной энергии, с которой и работать не надо. Просто лишь вызвать и силой мысли отправить в определенную точку. А вот с трансформацией проблемы весь семестр. Не получается — хоть тресни, хоть лопни, хоть рассыпься на тысячу саламандр.
Пламя — мой дар, моя стихия. Золотой — мой цвет, у всех огневиков он индивидуальный, и отражает внутреннюю сущность. Говорят, золотой — цвет силы и величия, но никакого величия я в себе не вижу. Не могу справиться с простой трансформацией, в чьей основе лежит концентрация на стихии. Никак не могу совладать с собственной силой. С собой! И это ужасно бесит.
«Самоконтроль — вот что самое важное для стихийного мага, — часто повторяет магистр Бейлс, преподаватель по стихийной трансформации, тот еще педант и зануда, на занятиях которого мы даже вздохнуть лишний раз боимся. — Если вы научитесь концентрироваться на своей силе, вы сможете контролировать ее. И тогда сможете делать то, о чем даже не могли помыслить. Но если вы не смогли научиться самоконтролю, на факультете стихийной магии вам делать нечего».
Я всегда считала себя смелой, но, если честно, боялась, что экзамен я завтра магистру Бейлсу не сдам. Теорию-то я на зубок знаю, память у меня хорошая и я никогда не считала себя глупой, все на лету схватывала. А вот с практикой будут проблемы... Я завалю сессию и отправлюсь со всеми пожитками домой. Вот будет позор! Мне придется вернуться в родной городок в Северной провинции, к бабушке, тете и братьям. Представляю, что начнется! Соседи начнут злорадно соболезновать бабушке и тете — мол, как жаль, что ваша Белль в столичной академии и полгода не проучилась, вы ведь так гордились своей девочкой, столько надежд возлагали, а она!.. Одноклассницы станут радостно хихикать при виде меня — мол, думала, Белль, что лучше нас, раз поступила в академию Эверлейн? Ан нет, дура ты и неудачница, раз выперли после первой же сессии. И магии в тебе нуль. Одно только самомнение. А братья на смех поднимут и начнут доставать своими тупыми шуточками. И тогда я, наверное, точно их прибью.
Представив все это, я коротко выдохнула, помотала головой и распустила волосы — длинные, прямые и светлые, как почти у всех северян. Только глаза у меня были не северные — яркие, зеленые, с темной, почти черной каемкой на радужках. Я часто спрашивала бабушку, почему у меня такие глаза, ни у кого таких не видела, а она лишь отмахивалась — говорила, что во мне течет толика эльфийской крови. Мол, бабка ее спуталась с заезжим эльфом по молодости, пока муж на войне был. Вот и последствия. У эльфов-то каких только глаз и волос не бывает — все цвета радуги!
Возвращаться домой решительно не хотелось. Я должна сдать два последних экзамена — по проклятой трансформации и по истории магии. Сегодня уже двадцать шестой день снежного[7] месяца, до конца осталось совсем чуть-чуть! После сессии состоится традиционный Зимний бал, на который я мечтала попасть — даже попросила тетю прислать выпускное платье, чтобы быть красивой. А после бала начнутся долгожданные каникулы, и я хочу провести их дома, рассказывая родным о том, как учусь в академии.
Я хочу, чтобы тетя и бабушка гордились мной, а не прятали глаза от соседей. Я должна бороться! Вперед, Белль!
На кончиках пальцах снова возникло золотистое пламя — оно не обжигало, лишь приятно покалывало кожу. Но у меня снова не получилась эта дурацкая тройная трансформация. На этот раз дело закончилось на рыси — она растворилась в воздухе, довольно ехидно на меня глянув. Наверное, также завтра на меня будет смотреть магистр Бейлс. Он вообще часто на меня странно смотрит. Как будто бы хочет выгнать со своих занятий, но не знает, как.
Очередной попытки сконцентрироваться помешал скрип двери, и я резко обернулась. В комнату вошли две мои соседки и по совместительству подружки — Элли и Дэйрил. Элли училась на факультете ментальной магии, а Дэйрил — на факультете зельеварения. Нам повезло — мы подружились сразу же, как заехали в комнату и во всем друг другу помогали, несмотря на то, что были совершенно разными.
Элли казалась спокойной и дружелюбной, но у нее был твердый волевой характер. Таких, как она, так просто не сломить. С виду Элли казалась обычной — темные волосы, собранные в хвост, темные, глаза, светлая кожа, и мало кто сходу мог сказать, что у нее высокий магический потенциал — около шестидесяти единиц по шкале Голвейна, стандартной шкале измерения магического потенциала. Именно поэтому Элли получила полную стипендию на обучение, хотя ее семья была небогатой, а сама она была единственной обладающей магией в роду.
Элли прилетела в столицу с востока — жила в небольшом городке в Арейской провинции, на самой границе с Шианским государством. Родители не хотели отпускать ее на учебу — пределом их мечтаний стало выдать ее замуж за сына владельца мясной лавки. Однако Элли не согласилась выходить замуж после школы и фактически убежала из дома, не получив согласия родителей на обучение. О семье подруга говорить не хотела, а я не лезла ей в душу. Да и кто в своем уме полезет в душу к менталисту? Он же ее потом в ответ вывернет наизнанку!
Дэйрил была совсем другой: веселой, эмоциональной и легкой на подъем. Она родилась в обеспеченной семье и всю жизнь прожила в столице, поэтому каждые выходные уезжала домой, к своей большой семье. Училась она не очень хорошо, зато имела целую тонну обаяния и яркую внешность: большие зеленые глаза, вьющиеся пепельные волосы, тонкое личико с правильными чертами. У нее не было отбоя от поклонников, и Дэйрил то и дело бегала по свиданиям, однако я знала, что после академии ей предстоит выйти замуж за того, кого подберут родители. Они и учиться-то ее отправили в престижную академию только потому, чтобы увеличить шансы на удачное замужество. Хорошенькая, с большим приданным, да еще магистресса по зельеварению. Идеальная невеста!
Как и я, девчонки учились на первом курсе, и сейчас тоже сдавали сессию. В последние недели мы втроем зарывались в учебники и рабочие тетради, чтобы как следует подготовиться. Зубрили и практиковались. Элли пыталась читать наши мысли — хорошо, что это у нее это получалось, только когда она брала человека за руку. Еще Элли создавала иллюзии — проверяла их эффективность на нас. А вот Дэйрил проверяла на нас зелья — пока что мы выживали после их употребления. А еще она варила замечательный какао по секретному рецепту, который должен был не только греть этой зимой, но и придавать энергию. У нас в комнате постоянно пахло какао и свежей выпечкой — за булочки отвечали мы с Элли. Покупали их на выходных, когда нам разрешали на несколько часов выйти в город, в любимой пекарне. А вот я на подругах ничего не проверяла — пыталась управлять своим огнем.
— Ты все еще тренируешься? — спросила Дэйрил, падая на свою кровать прямо в верхней одежде. На капюшоне ее шубки до сих пор блестел снег, а щеки раскраснелись от мороза. Сегодня был выходной день, и они ездили в город. А я предпочла остаться в замке. Тренировалась с утра.
— А что делать — не получается, — хмуро ответила я и потянулась, разминая мышцы спины.
— Отдохни немного, милая, — улыбнулась Элли, раздеваясь. — Тебе нужно сменить вид деятельности. Ты практикуешься с самого утра.
— Что остается делать? У меня не получается концентрироваться. Чувствую себя идиоткой, — призналась я. — Если завтра завалю экзамен, даже не знаю, что буду делать... Вздерусь на ближайшем дубе.
— Пойдешь на пересдачу, — пожала плечами Элли. Она спокойно относилась ко всему. Иногда даже удивительно спокойно.
— А если и тогда не сдам?
— Пойдешь на вторую пересдачу.
— А если...
— Белль, ты все сдашь, успокойся, — спокойно прервала меня Элли и положила передо мной бумажную упаковку, от которой вкусно пахло ванилью и корицей. Этот аромат всегда ассоциировался у меня
— Твои любимые слойки, — раздался за спиной звонкий голос Дэйрил. — Мы решили тебя немного побаловать, раз сегодня ты играешь в заучку! А еще купили ореховый шоколад — мама говорит, он полезен для ума. — С этими словами подруга положила передо мной дорогущую сладкую плитку в яркой золотистой обертке. Тратить деньги Дэйрил умела и делала это со вкусом.
— Какие вы хорошие! — вскочила я со своего места и обняла девчонок. — Если я сдам трансформацию, с меня шоколадный грог в «Лунном эльфе»! И маковый пирог!
Это было наше любимое кафе, куда мы порою ходили по наводке Дэйрил. Как коренная жительница столицы, она всюду водила нас. И часто платила
— Отлично! Теперь попробуй только не сдать, — усмехнулась Элли.
Мы вместе выпили горячий малиновый чай — его мне прислала тетя, съели слойки и шоколад, поболтали немного, и я снова отправилась за свой стол у окна — практиковаться дальше. Девочки тоже сели за учебники — завтра у обеих тоже были экзамены. Я была уверена, что Элли готова на сто процентов, а Дэйрил, если и не готова, то переживать точно не станет — такой у нее характер.
Чай действительно помог сконцентрироваться, и спустя час у меня получилось взять звезду. Почти получилось — едва я коснулась ее, мой взгляд совершенно случайно упал в окно, за которым разливался закат. Я замерла от неожиданности, и звезда беззвучно растаяла.
Наша спальня располагалась в одной из малых башен академии — Малой Западной, и из наших окон открывался отличный вид — и на центральную дорогу, ведущую к замку, и на лесопарк, окружающий его, и на стадион, на котором проходили спортивные соревнования и состязания магов. А еще отлично было видно небо, но сейчас меня привлекло не оно, алое, закатное, с розовыми прожилками. Я засмотрелась на крылатый дирижабль — не огромный, пассажирский, а компактный, рассчитанный человек на двадцать, с развивающимися имперскими сине-белыми флагами и изображением морды ледяного дракона на внешней оболочке каркаса.
Дирижабль неспешно махал крыльями, плывя мимо нашей башни к Центральной, чтобы пришвартоваться к дирижабельной мачте. Его сопровождали войны на летающих ящерах — в форме гвардейцев дворцового крылатого полка, которые были гордостью императорской семьи и ее главными защитниками. И выглядела эта небольшая процессия торжественно и даже как-то внушительно. Особенно на фоне яркого заката.
— Это еще что такое? — удивленно сказала я, глядя в дирижабль большими глазами. Такого я еще никогда не видела. А дракон какой красивый... Ледяные все прекрасны.
— Ты о чем? — не отрываясь от учебника, спросила Элли.
— Да вы в окно посмотрите! Дирижабль с имперскими флагами и драконом, — ответила я, и Дэйрил тотчас подскочила к окну, подвинув меня. И тут началось нечто странное.
— Обалдеть! — закричала она, не отрывая зачарованного взгляда от плывущего в небе дирижабля. — Неужели это он?! Я сейчас скончаюсь от счастья!
— Кто? — удивилась я, но ответа так и не дождалась. Рядом с Дэйрил оказалась Элли. В ее темных глазах засветилось любопытство.
— Должно быть, и правда, он. Не зря говорили, что он переводится в академию. А я думала, что это слухи... — сказала Элли со странной улыбкой.
— Я верила, что это не слухи, верила! Видите? Это императорский дирижабль! Это действительно он! — в голосе Дэйрил слышались нотки какого-то нездорового восторга. Она кинулась к своей кровати и схватила с нее аппарат для живых фотокарточек, подаренный родителями. Решительно распахнув окно, она сделала снимок дирижабля. Да что такое происходит-то?
— Святые духи, он будет учиться с нами, с нами! Просто не могу поверить! — счастливо закружилась по комнате Дэйрил.
— Мы даже сможем увидеть его вживую, — заметила Элли.
— Вы о ком? — не выдержала я, перестав понимать что-либо. — Что вообще происходит-то?!
— Белль, милая, ты что, с луны упала? — рассмеялась Элли и взъерошила мне волосы. Я отмахнулась. Дэйрил рассмеялась.
— Ты вообще не в курсе? Это же его высочество Даррел! Наследный принц империи! Перевелся к нам из-за границы! Из международной академии Сэйферилл! — выдала она. — Ты разве не поняла это по флагам и по морде дракона?
А, точно, наследный принц — не просто маг высокого уровня, но еще и Ледяной дракон. Гордость, как говорится, нации. По крайней мере, таким его представляли. О том, что принц переводится в академию, я слышала краем уха, но значению не придала, а потом и вообще забыла, погрузившись в подготовку к сессии.
В отличие от многих, я вообще не следила за новостями дворца. Мне вообще больше нравилось, когда правитель избирался голосованием, как в Ливерской республике — там свергли корону и объявили, что отныне власть будет принадлежать народу. Да и вообще, Северная провинция жила другими заботами. У нас больше говорили о кордоне, а не о короне. О Приграничье, что отделяло Вечную империю от земель Пустоши, моря Снов и Проклятого архипелага. О магах-отступниках, поклоняющихся темному богу Кштари. О нечисти, которая пробиралась с севера к человеческим городам, и которую истребляли приграничные отряды с кордонов.
— Точно, принц. Какой у него невероятный дирижабль! Вот бы полетать на таком! — мечтательно улыбнулась я. — Это же дирижабль новой системы, компании «Вайс»! Видели, как они усовершенствовали крылья?
— Белль, милая, мы смотрим на принца, а не на дирижабли, — нараспев отозвалась Дэйрил. — Это ты у нас с приветом, а мы девушки нормальные. Думаем о мужчинах, а не о транспорте.
— Но это же настоящий «Вайс»! — воскликнула я.
— Это же настоящий принц! — в тон мне ответила Эллис. — Даже мое холодное сердечко начинает биться чаще.
— Белль у нас иногда такая странная, — хихикнула Дэйрил. — Мы ей тут в два горла орем про принца, а ей дирижабль понравился!
— Ну извини, что не танцую от счастья, подруга, — с усмешкой отозвалась я. Мне действительно было все равно. Принц — не принц, дракон — не дракон, это на меня никак не повлияет.
— Наш принц Даррел — идеальный мужчина! — воскликнула Дэйрил, провожая величественный дирижабль влюбленным взглядом.
— Идеальных не существует, — заметила Элли. — Но, надо заметить, его высочество ближе всех к этому званию.
— Он еще и по небесному знаку Страж! А Стражам больше всего подходят Менестрели, как я! — выдала Дэйрил, которая верила в небесные знаки рождения[8] и постоянно читала предсказания на неделю.
— Как ты только можешь верить в это? — всплеснула руками Элли.
— Потому что это правда! У меня сто раз предсказания сбывались!
— А у меня ни одного!
Знаков было двадцать четыре, каждый соответствовал определенному созвездию из Шкатулки судьбы, созданной богиней Шиану[9]. По легенде Шиану оставила Шкатулку судьбы в своем облачном доме, а сама улетела к возлюбленному на ночь. Ее младший брат бог веселья и озорства Шиат открыл Шкатулку судьбы и выпустил оттуда духов судьбы — те растворились в ночи и стали созвездиями, указывающими людям путь. Около двух недель в году каждое из созвездий вступало в полную силу. Считалось, что люди, рожденные под этим созвездием, получали от него определенные черты характера и судьбу. Кто-то верил в это и, как Дэйрил, читал предсказания и бегал по звездочетам. А кто-то, как Элли, не верил. Я была где-то посредине — верила в то, что мне нравилось, а то, что не нравилось, считала глупостью
— Просто ты Архивариус, а они ни во что не верят, — отмахнулась Дэйрил, и Элли закатила глаза. — Белль, а ты у нас кто, напомни?
— Лучница, — ответила я.
— Ой, Стражи и Лучницы — самые худшие враги. Вы с принцем друг другу не подходите! — обрадовалась подруга.
— Да я и не претендую, — пожала я плечами. В отличии от многих девчонок своего возраста я не мечтала о любви с Даррелом — понимала, как сильно мы отличаемся друг от друга. Обычная девчонка и наследный принц огромной империи! Нет, я конечно, себя люблю, и знаю, что умница, красавица и прочее-прочее, но я реалист. Сказки я люблю только в книжках, а не в голове.
По мнению подруг принц был просто невероятным.
— Девочки, вы не в себе? — мрачно спросила я, слушая их восторги.
— Это ты не в себе, Белль! — рассмеялась Дэйрил. — Между прочим, говорят, что принц вернулся не просто так. Он ищет себе невесту. Конечно, это слухи, но я уверена, что не все так чисто...
— Ему всего двадцать два, какая невеста, — отмахнулась Элли. — Скорее всего, император захотел, чтобы Даррел вернулся на родину. Он ведь будущий правитель, а учиться заграницей... Он должен быть ближе к народу.
— Император захотел, чтобы у сына была невеста! Я читала это в «Столичной сплетнице»! — заявила Дэйрил. — А еще в «Стильной жизни».
— «Столичная сплетница» — это клоака, — фыркнула Элли. Она не читала ничего, кроме учебников и классических романов. А вот Дэйрил обожала журналы о моде и знаменитостях, а еще — книги о любви со взрослыми сценами. Я была золотой серединой — читала и то, и другое, но больше всего любила фантастические книги, в которых действие происходило в мирах без магии.
— А в «Весенней госпоже» писали, что не Даррел не просто ищет невесту, а собирается устроить отбор, как в Калиссии, — гнула свою линию Дэйрил.
Элли закатила глаза. Они с Дэйрил часто спорили, а мне приходилось быть третьей стороной, которая их разнимала.
— Тогда подай заявку, — посоветовала Элли чуть насмешливо.
— А вот и подам! — распалилась еще сильнее Дэйрил.
— Хочешь стать наследной принцессой?
— А что, думаешь, не потяну?
— Как знать, как знать, — пожала плечами Элли.
— Значит, я не похожа на принцессу? — вздернула подбородок Дэйрил. И я поняла, что пора вмешаться. Пока они не поссорились.
— Так, стоп. Девочки, мы понятия не имеем, зачем принц прибыл в академию. Не будем спорить, нужно продолжать готовиться к завтрашнему экзамену! — решительно сказала я.
Элли кивнула и вернулась к учебнику, а вот Дэйрил на месте усидеть не могла — понеслась в соседнюю комнату обсуждать прибытие его высочества. Через час она вернулась — и не одна, а в компании трех девчонок, которые, как и Дэйрил, явно были поклонницами принца, и оживленно обсуждали, когда смогут увидеть Даррела и получится ли у них познакомиться с ним, или же не позволит охрана? Ведь она наверняка будет сопровождать его.
Я мрачно подумала, что принц явно не горит знакомством с какими-то непонятными восторженными адептками, и общаться с ними он явно не захочет.
Сосредоточиться на пламени не получалось — девчонки хихикали, не переставая, и уже строили планы насчет несчастного принца. Они верили в отбор невест и мысленно готовились к участию. А еще восторженно вздыхали, глядя на его фотокарточки в газете.
— Какой он хорошенький! Какой мужественный! — то и дело раздавалось с кровати Дэйрил, которую девочки дружно оккупировали, пока я сидела на подоконник. — Посмотрите, какие у него руки мужественные! А линия подбородка! А плечи! А глаза!
Странно, что они задницу его хвалить не стали — наверняка и она была у его высочества идеальной.
— Он входит в тройку самых желанных женихов со всего мира!
— Еще бы, он идеальный!
— Светлые духи, неужели мы увидим его уже завтра?!
— Да замолчите вы или нет?! — в конце концов, не выдержала я. — Дайте мне сосредоточиться!
Девочки пофыркали на меня, но все же ушли в другую спальню — восторгаться дальше. Элли ушла вместе с ними — задумчивая и отстраненная. А я зачем-то взяла в руки газету, которую девочки забыли и внимательно присмотрелась к принцу, изображенному во весь рост на первой полосе.
Принц действительно был хорош собой. Голубоглазый брюнет, с волевым подбородком, точеными скулами и четко очерченными губами — такие называют чувственными. В его внешности чувствовалась мощь его рода: статный, высокий, широкоплечий, с военной выправкой, которую подчеркивала темно-синяя гвардейская форма с эполетами, высоким воротом, серебряными пуговицами и белоснежным поясом. Его высочество был капитаном дворцового крылатого полка. Почетным, разумеется, ведь уже несколько лет, насколько я помнила, он учился в международной академии Сэйферилл, где проходили обучение дети самых сильных мира всего.
На живой фотокарточке принц почти не двигался — застыл, словно статуя, и изредка ветер играл с его темными, почти черными волосами.
«Эксклюзивное интервью с наследником престола Вечной империи. Принц ищет невесту?», — гласила надпись над ним.
Заинтересовавшись, я открыла следующую страницу. Интервью с его высочеством посвятили несколько разворотов, снабдив их еще несколькими фотокарточками, уже не такими официальными, как на первой полосе.
Принц действительно был хорош собой. Голубоглазый брюнет, с волевым подбородком, точеными скулами и четко очерченными губами — такие называют чувственными. В его внешности чувствовалась мощь его рода: статный, высокий, широкоплечий, с военной выправкой, которую подчеркивала темно-синяя гвардейская форма с эполетами, высоким воротом, серебряными пуговицами и белоснежным поясом. Его высочество был капитаном дворцового крылатого полка. Почетным, разумеется, ведь уже несколько лет, насколько я помнила, он учился в международной академии Сэйферилл, где проходили обучение дети самых сильных мира всего.
На живой фотокарточке принц почти не двигался — застыл, словно статуя, и изредка ветер играл с его темными, почти черными волосами.
«Эксклюзивное интервью с наследником престола Вечной империи. Принц ищет невесту?», — гласила надпись над ним.
Заинтересовавшись, я открыла следующую страницу. Интервью с его высочеством посвятили несколько разворотов, снабдив их еще несколькими фотокарточками, уже не такими официальными, как на первой полосе.
На первой Даррел сидел за столиком на застекленной веранде в Небесном замке, из которого открывался умопомрачительный вид на город. Попасть в Небесный замок было моей мечтой, но простым смертным вход в резиденцию императорской семьи воспрещен. Пройти внутрь могут лишь избранные. А я пока что не тяну на избранную.
Принц пил кофе из фарфоровой чашки и сдержанно улыбался, видимо, отвечая на вопросы журналистов. Он снял верхнюю часть формы и оставался в белой рубашке — закатал рукава, обнажая жилистые предплечья, перевитые венами, и крепкие запястья. Пальцы у него были длинными, аккуратными, с выпирающими костяшками, и чувствовалось, что в его высочестве удачно сочетаются сила и элегантность. Белый цвет неожиданно ярко подчеркивал цвет его глаз и придавал образу некую легкость и даже легкомысленность, которая не вязалась с пронзающим взглядом.
На второй фотокарточке Даррел в прогулочном костюме скакал на черной лошади с алой гривой. С нею он управлялся умело, и в седле смотрелся мужественно. Разумеется, будущий правитель должен быть мужественным и сильным. Как же иначе?
Взгляд его оставался таким же. Холодный, обжигающий, как у ледяного дракона, что был изображен на его дирижабле. Казалось, его высочество смотрит прямо на меня, и по рукам вдруг пробежали мурашки.
А вот на третьей принц сидел за роялем около окна, и теплый солнечный свет падал на его лицо, золотя чуть растрепанные волосы. Его пальцы легко скользили по клавишам, на лице сияла загадочная полуулыбка, лед из глаз пропал... Фотокарточка была самой живой — Даррела словно застали в какой-то особенный миг, отобразив что-то глубоко личное.
Засмотревшись на руки Даррела, я заметила на большом пальце левой руки кольцо — тонкое, обычное, без камней, но отчего то ярко сияющее. Наверное, оно было выполнено из лунной стали, которую производят темные фэйри. Самый дорогой и самый ценный металл в мире. Стоил, как моя жизнь. А моя жизнь, между прочим, была бесценной!
Глядя на фото, я стала понимать, почему на принца капают слюной не только все девчонки империи, но и, наверное, всего мира. Красивый, богатый, обладающий властью. Казалось бы, идеальный. Только, как известно, идеалов не существует — это всего лишь чудесная картинка, которую демонстрируют нам журналисты и представители дворца, отвечающие за образ императорской семьи.
Бабушка частенько говорила, что дворец — самый большой гадюшник на свете, а его обитатели — настоящие змеи. И каждый раз ее глаза вспыхивали словно от старых болезненных воспоминаний, но что это были за воспоминания, я так и не узнала — она предпочитала молчать.
Перед тем, как отложить газету, я все же прочитала несколько строк из интервью.
«Ваше высочество, вы — самый перспективный жених империи, да что там империи — всего мира! Есть ли в вашем сердце та, которую вы готовы сделать следующей императрицей?» — спросил журналист.
«Мое сердце свободно, — ответил принц Даррел. — Когда же появится та, которая сможет его завоевать, я расскажу об этом».
«Ваша невеста — какой она должна быть?»
«Она должна быть достойной».
«Вашего сердца или короны?»
«Достойной всего нашего народа».
Я хмыкнула. Достойной всего нашего народа, вы посмотрите только! Тогда ему за невестой надо идти в храм богини Эйлады. С усмешкой я последний раз взглянула на красивое лицо принца и все-таки закрыла газету. Да, конечно, интересно будет увидеть его высочество вживую — потом буду рассказывать своим детям, что со мной в академии магии учился сам император! Хотя, конечно, может быть, мы никогда и не пересечемся — замок и его территория огромны, а у принца куча охраны и ненормальных поклонниц. Но, возможно, я увижу его издалека... Например, в столовой. Или принцы не едят в столовых? Или в библиотеке. Или просто в коридоре.
Или принцам не положено ходить туда, куда ходят простые смертные?
Я не знала, что встречусь с его высочеством намного быстрее, чем думала. Завтрашним утром.