Нежеланая невеста.Наследница черного дракона

Глава 18

Глава 18
Даррел смотрел на свою новоиспеченную невесту, чью маленькую горячую ладонь держал в своей руке, и в его голове была только одна мысль.
Какого эйха?
Нет, ну какого эйха, спрашивается?
Почему она?
Это просто безумие какое-то. Насмешка богов. И либо он сошел с ума, либо весь мир.
Эта девчонка с наглыми зелеными глазами, которая одним своим видом выводит из себя, не может быть его будущей женой. Она не может быть той, с кем когда-то давно брачной клятвой скрепили их родители в тайне от остальных. Это самозванка. Ненормальная.
Даррелу казалось, что это плохой сон, но он никак не мог проснуться.
Когда принцу сказали, кто его невеста, ему чуть плохо не стало, но, разумеется, он сумел сдержать себя.
Сначала он думал, это какая-то насмешка — невеста выглядела так, словно бродяжничала под мостом. Однако это оказалось правдой. К тому же Белль открыла свой прелестный ротик и стала нести абсолютную чушь, в которую верила, явно решив, что просто обязана опозорить своего жениха. Что она там выдала, пытаясь его задеть?
«Один высокопоставленный адепт-старшекурсник затаил на меня обиду из-за того, что я отказала ему. Не провела с ним ночь», — ангельским голосом сказала Белль в кабинете ректора, глядя на Даррела хитрыми как у лисицы глазами. Будто бы он хотел провести с ней ночь! Он еще в своем уме, чтобы спать с кем попало. Наивная.
Да, было дело, что он немного поиздевался над Белль. Поиграл с ней, когда она ворвалась к нему в самый неподходящий момент. Но это была его маленькая месть. Она сама вывела его из себя мерзкими несправедливыми словами, а он был нетрезв — после окончательного расставания с Евой принц напился и плохо понимал, что делает. Даррел пил, потому что тяжело было принять это решение, но он знал — так будет лучше и для него, и для Евы. В конце концов, она не сможет быть его любовницей, это действительно унизительно. И он не заслуживает чистой и искренней любви такой, как она. К тому же его собственные чувства погасли.
Он должен отпустить ее, не держать рядом, как красивую птичку в золотой клетке. А сам должен сделать то, что требует от него семья. Это самое верное решение.
Если сначала Ева говорила, что им нужно расстаться, то потом, услышав его слова, вдруг сказала, что не готова сделать это. Она плакала, говорила, что любит его, пыталась целовать, даже начала раздеваться, чем удивила Даррела — он мягко оттолкнул ее, за что получил пощечину. А спустя небольшое время получил и вторую пощечину — от Белль, с которой заигрался, вымещая на ней свою злость.
Только она до сих пор не знает, что он, выпев того отвара дроу, пошел за ней. И никогда не узнает. Незачем это. Пусть она продолжает считать его мразью. Он сам со всем разберется. С Евой. С теми, кто устроил травлю в академии, используя его имя. И с самой Белль — если понадобится. Он все еще не мог простить ей то, что она связалась с Эштаном и вместе с братцем продала информацию о нем и Еве газетчикам.
Даррел снова искоса взглянул на девушку — она стояла, задрав подбородок и уверенно расправив плечи, словно высокородная. Ах да, она и есть высокородная. Как же он мог забыть!
Эйховы рога, почему именно она должна стать его женой? Из тысяч женщин именно она! И неужели она тоже дракон? Он не чувствовал в ней силы. Но пару раз ловил себя на притяжении к ней, что безумно раздражало.
Впрочем, Белль, кажется, тоже была не в восторге от того, кто ее жених. Наверняка единственная в этой проклятой академии, куда Даррела заставил прилететь отец. Другие бы пищали от восторга, а эта препиралась и окатывала презрительным взглядом — тем, от которого у него внутри кипеть начинало. Сразу видно — род Черного дракона. Темный род. Презрение у них в крови.
Не отпуская ладонь Белль, Даррел подвел ее к дверям и остановился. Еще немного, и двери распахнутся, а они спустятся по парадной лестнице вниз, в Большой драконий зал, где их все ждут. И весь мир узнает, что Белль — его невеста. Невеста наследного принца империи. Невеста, которую он ненавидит. Но к волосам которой снова тянет. Так и хочется коснуться их, пропустить сквозь пальцы, сжать в кулак. Да и золотое платье ей к лицу. Больше не выглядит бродяжкой.
— Теперь ты не выглядишь, как растрепанная мышь, — прошептал Даррел сомнительный комплимент ей на ухо. Та тотчас вспыхнула, но мигом нашлась:
— Спасибо. А ты все так же похож на козла, только бородки не хватает.
Язычок у нее был острым, и Даррела это нравилось и раздражало одновременно.
— Ты вызываешь у меня отвращение, — поведал он ей.
— А ты у меня — головную боль и изжогу, — не растерялась Белль.
— Идиотка, — прошипел он. Неужели не может помолчать?! Последнее слово должно быть за ним.
— Дурак, — ласково ответила она.
Ему хотелось сказать ей много всего прекрасного, но Даррел не мог себе этого позволить. В конце концов, он выше этого. Да и свита не должна слышать их перебранки.
Дверь медленно распахнулась, раздалась торжественная музыка, и Даррел внутренне напрягся. Сейчас это случиться. Сейчас произойдет то, чего он так боялся и что заранее ненавидел. Их объявят женихом и невестой на весь мир. Проклятье.
На весь зал раздался голос глашатая:
— Его высочество Даррел Дерек Максимилиан Лагранж, герцог Левантийский, граф Шагарский, барон Деборт, дом Ледяного Дракона. И его официальная невеста — графиня Изабелль Ардер, дом Черного Дракона.
Глаза Белль стали большими — наверняка испугалась. И Даррел, поняв, что вся ответственность теперь лежит на нем, а не на этой высокомерной девице, повел ее вниз. Держался он уверенно, как и всегда. И даже улыбался машинально — так, как учили с детства, привязывая к спине палку.
Их тотчас ослепили вспышки, и Белль от неожиданности споткнулась, запутавшись в подоле своего красивого золотого платья, но Даррел не дал ей упасть. Поддержал и повел вниз. Лицо у нее при этом было глупым.
— Улыбайся, они на тебя смотрят, — сквозь зубы прошептал он, медленно спускаясь по ступеням в Большой драконий зал, забиты до отказа и адептами, и репортерами, и охраной, и какими-то непонятными людьми.
На них с жадным любопытством уставились все — каждый, кто был в зале. Взгляды привычно пронзали насквозь, и в толпе то и дело раздавались возгласы:
— Кто это такая?
— Боги! Это же та девчонка!
— Первокурсница со стихийного!
— Которой дали черную метку!
— Этого не может быть!
— Она нас теперь убьет!
Белль тоже слышала это, и Даррел видел, как ее обнаженные плечи едва заметно вздрагивают, однако она старалась держать себя уверенно.
Они спустились вниз и прошествовали на импровизированную сцену у стены, на которой моментально появилось изображение флага и герба императорской семьи. Все присутствующие тотчас поклонились — второй императорской поклон, легкий, изящный и уважительный. Белль выглядела опешившей — ей никто никогда не кланялся, и она понятия не имела, как следует отвечать подданным.
— Повторяй, — шепнул ей Даррел и приложил сжатый кулак к сердцу.
«Я с вами», — значил этот жест.
Белль повторила.
Их снова ослепили вспышки — журналистам нужно было как можно больше фотокарточек.
Переборов себя, Даррел приобнял Белль за плечо. Та с трудом удержалась от того, чтобы оттолкнуть его, и в ее глазах вновь мелькнуло презрение, из-за которого принц тотчас разъярился, но тотчас погасил вспышку гнева.
— Сегодня хочу представить свою невесту — наследницу дома Черного дракона, Изабелль Ардер, — хрипло сказал Даррел, усилив магией голос. Он увидел в толпе Еву, которая как-то безучастно смотрела на него, однако она тотчас куда-то исчезла. Однако не подал виду, что расстроен. — В скором будущем она станет императрицей.
Снова вспышки, снова крики, снова взгляды, летящие в них словно стрелы. Белль, казалось, опешила от происходящего, но держалась.
— Несколько вопросов госпоже Ардер! — раздались крики приглашенных журналистов.
— Ваш род считался мертвым! Где вы были все это время?
— Что вы чувствуете к принцу? Это политический брак или брак по любви?
— Ваше высочество, а как же Ева Шевер, с которой у вас была связь?
Однако продолжалось это недолго — гвардейцы оттеснили журналистов, вежливо, но умело. Под их натиском те моментально успокоились. Только вот полные удивления взгляды до сих пор не пропадали. И смотрели все присутствующие не на принца — смотрели на Белль. Никто не понимал, как такая, как она, стала его невестой.
Принц сам не понимал.
— Все вопросы вы сможете задать на официальной встрече с наследной принцессой во дворце! — взял слово ректор, появившийся словно из неоткуда. — Сейчас мы продолжим бал! Его высочество и его избранница подарят нам первый танец нового года, после чего начнется традиционный пир!
— Идем. — Даррел подал Белль руку, ненавидя ее всем сердцем. Сейчас они станцуют «Ветреный вальс», а после покинут академию магии. Вернуться в замок вместе с матерью, где с Белль познакомится отец. Во дворце Даррел надеялся получить ответы на все терзающие его вопросы.
— Куда? — не поняла Белль. Глаза у нее были словно пьяные.
— Танцевать, — процедил сквозь зубы Даррел.
— Что? Танец? При всех? Я не хочу, — прошептала Белль с паникой в голосе.
— Поверь, я тоже, — ответил Даррел с ухмылкой. — Не привык, знаешь ли, танцевать с мешком картошки.
Ему нравилось ее доводить. Видеть, как гневно сужаются глаза, как сжимаются губы. Он позволил себе улыбнуться.
Белль фыркнула:
— Смотри, как бы этот мешок тебе не пришлось бы таскать на себе весь танец. Впрочем, ты же сильный. Мышцы натренируешь.
— Дай мне уже свою руку, все смотрят. Наверняка думают, что моя невеста не в себе.
Под все теми же пристальными взглядами девушка нехотя вложила ладонь в его пальцы, а Даррел обнял ее за талию, и тотчас, как по команде, заиграла музыка. Нежная и неспешная.
— Ты меня раздражаешь, — заметила Белль, положив руку ему на плечо. Даррел даже сквозь ткань чувствовал, какая она горячая, ее рука. А еще чувствовал теплый аромат ее пудровых духов. И, кажется, какао. Какой-то совершенно невинный аромат. Летний. Домашний. Смутно знакомый... Даррел перевел взгляд на ее лицо — взгляд зацепился за длинные, изогнутые ресницы, а после — за пухлые губы.
Сердце кольнуло нежностью, но Даррел тотчас прогнал ее.
— Абсолютно взаимно, — процедил он сквозь зубы. — Не оттопчи мне ноги, милая.
— Мечтай, дорогой.
— Мечтают только идиоты. Эй, а ты вообще умеешь танцевать «Ветреный вальс»? — в последнее мгновение спросил Даррел, перед тем, как начать вести невесту в первом танце.
— Нет, — огорошила его девушка. — Я же невысокородная, мой принц. Уж простите.
Ее глаза мстительно блеснули.
Даррел коротко выдохнул. Что за взгляд? Что она задумала?
— Только попробуй нарочно танцевать, как убожество, чтобы сделать из меня посмешище, — предупредил он, понимая, как странно это смотрится — музыка играет, а танцевать они все еще не начали. Стоят, держатся друг за друга и разговаривают о чем. А все смотрят на них в каком-то молчаливом шоке.
— Усмири свой эгоизм. Если я буду танцевать, как убожество, то посмешищем сделаю себя. Я ведь теперь почти принцесса. — Последнее слово Белль выделила насмешливой интонацией. Даррел прищурился. Точно издевается. Он ведь для нее враг номер один. Тот, кто открыл на нее травлю. Как будто ему было дело до какой-то девчонки, когда вокруг столько проблем.
Даррелу хотелось оттолкнуть Белль от себя и уйти, покинуть этот эйхов цирк. Но он прекрасно понимал, что не сможет сделать этого. Теперь эта маленькая дрянь действительно его невеста, как бы отвратительно это ни звучало. И на публике теперь они обязаны быть счастливыми. О проблемах в императорской семье народ знать не должен.
Проблемы — слабость.
Слабых сбрасывают не только со счетов, но и с трона.
Принц взял себя в руки и, глядя поверх головы Белль, холодно сказал:
— «Весенний вальс» не слишком отличается от классического. Те же базовые фигуры: телемарк, крыло, импетус. Сначала медленный темп, потом — умеренный. — Даррел принялся объяснять последовательность фигур, однако глянул на озадаченное лицо Белль и, поняв, что с танцами у нее не очень, и она вообще ничего не понимает, раздраженно прошипел: — Просто повторяй за мной, мой дорогой мешок.
Не дав ничего сказать возмущенной Белль, Даррел повел ее в танце, уверенно и неспешно, все так же глядя поверх ее головы. Каждое его движение было отточено, и в каждом чувствовались уверенность и грациозность. Когда-то давно, лет десять назад, учитель танцев сказал Даррелу, что из него мог получиться отличный танцор, на что тот только фыркнул. Настоящий мужской танец — это танец с мечом, в бою. По крайней мере, так любил повторять отец. И Даррел куда больше внимания уделял урокам по владению холодным оружием, нежели танцам. Хотел, чтобы отец видел, как он хорош. Однако и танцам пришлось научиться — того требовал дворцовый этикет.
Двигались они в полутьме — на них был направлен луч света, и золотое платье Белль ярко сияло, скрадывая неловкость ее движений. Девушка двигалась скованно, несмотря на то, что темп был медленным. Она все же владела основами вальса и умела держать голову — высоко и гордо, но видно было, что танец дается ей нелегко. Девушка пыталась повторять за Даррелом, кое-где импровизировала, даже на ногу наступила всего лишь раз, правда, этого не было видно из-за длинного платья.
Продолжая вести, Даррел отстраненно подумал, что если бы девчонка училась танцам, как высокородные, танцевать бы у нее получилось неплохо — в ней чувствовалась пластичность и некоторая изящность. Только, кажется, каждая мышца в ее теле была напряжена.
— Расслабься, — посоветовал он, улыбаясь людям, которые смотрели на них со всем сторон.
— Как я должна расслабиться, если вот-вот упаду, — огрызнулась Белль, еще сильнее цепляясь пальцами за его плечо. Почему-то это рассмешило Даррела. Рядом с ней его настроение вообще все время менялось. Может быть, потому что она — дракон? Еще один соперник, которого нужно победить. Зато теперь понятно, почему в тот раз он не смог стереть ей память.
Белль снова наступила ему на ногу, и принц с трудом удержался от едкого замечания. Проклятье, неужели ее заранее не могли научить танцам? Почему ей никто не сказал, что она — будущая императрица? Мать наверняка смотрит на них, хоть и не появилась на балу. Пусть видит, какая ее будущая невестка нерасторопная.
Интересно, что у нее за духи такие?..
Темп музыки усиливался, и вместе с ним, и темп танца. Белль старалась, как могла, и Даррелу, который не делал никаких сложных фигур, даже стало смешно. Ради чего она старается? Действительно думает, что стала принцессой? Брачная клятва — не приговор. Он попытается найти способ разорвать ее.
Конец танца закончился тем, что Даррел встал на одно колено перед невестой. Самым главным и в политике, и в танцах был эффектный конец. Люди не помнят того, что было в середине — лишь конец и начало. Пусть всем тем, кто собрался здесь, запомнится то, как он объявил Белль своей невестой, а после встал перед ней на одно колено.
Белль не растерялась — она опустилась ему на колено и даже приобняла за плечо, при этом прошипев что-то невнятное и, кажется, далекое от приятного. Даррел великодушно сделал вид, что ничего не услышал.
Когда музыка стихла, Белль облегченно выдохнула и поспешила отстраниться от Даррела, как от прокаженного. Ах, да, как же он мог забыть — она презирает его.
Принц нехорошо взглянул на невесту — стоит, улыбается, только улыбка насквозь фальшивая, а в глазах — паника. Правильно, девочка, паникуй. Ты не знаешь, во что ввязалась. Тебе не ведомо, что такое жизнь во дворце. И незнакомы тяготы титула. Быть невестой принца — страшная сказка.
Под громовые аплодисменты и выкрики Даррел и Белль покинули, наконец, эту часть зала, которая тотчас заполонялась танцующими парами. Их окружила свита, гвардейцы, руководство академии, и отовсюду доносились поздравления и комплименты, вздохи и охи. Даррела это всегда раздражало, но он — снова, как и всегда, — держался уверенно и дружелюбно. Так, как его учили с детства.
Белл молчала, а если и отвечала, то односложно. Даррел был удивлен, что она умеет так держаться — и не отличишь от невысокородной.
— Вы изумительны, элегантны, прекрасны, — со всех сторон сыпались ей комплименты. А она сдержанно благодарила и улыбалась.
Даррела это веселило. Какая же скромница. Надо же. А ведь посмела на него наслать молнию, еще и пощечину дала.
Никто из женщин не вел себя с ним так смело. Ну или так безрассудно.
Их никак не оставляли в покое — впрочем, Даррел уже привык к этому. Он делал вид, что не обращает на Белль внимания, однако украдкой приглядывал за ней. Мало ли что эта девица решит вытворить. За ней нужен глаз да глаз.
С трудом Белль и Даррел попали в шатер — импровизированное место для отдыха, подготовленное то ли специально для них, то ли для важных персон. Они опустились на диванчик перед круглым столиком, заставленным блюдами, но ни он, ни она не притронулись ни к чему, кроме лимонада. Даррел не хотел есть — лишь пить после танца. А вот Белль не ела, потому, что не ел он, хотя голодными глазами смотрела на шикарные блюда.
Их снова фотографировали — для императорских летописей для будущи потомков. И, как всегда, это было ужасно скучно, долго и фальшиво. Опять нужно было играть роль счастливого принца, а за последние годы Даррелу это порядком надоело.
— Ваше высочество, вы не могли бы ближе подойди к невесте? — попросил штатный императорский фотограф. — И обнять ее.
Даррелу хотелось сказать, что не мог бы. И послать фотографа в ущелье с эйхами. Однако вместо этого коротко кивнул и подошел к невесте поближе. Положил руку на ее талию. Улыбнулся.
— Госпожа, прошу, обнимите его высочество в ответ, вы стоите, будто деревянная! И положите голову ему на плечо, пожалуйста! Понимаю, что вы устали, и что это тяжелая ночь, но вы ведь жених и невеста! Покажите свою нежность! — не унимался фотограф, делая фотокарточки одну за одной. — А может быть, поцелуй? Это будет просто великолепно!
— Фу, — прошептала Белль.
— Что значит фу? — тихо спросил Даррел, рассердившись.
— Просто фу, — сморщила носик Белль. — Просто подумала, каково это — целовать монстра. И стало страшно.
— Я не монстр, — нахмурился Даррел и почему-то подумал, что эта девица дважды видела, каким он становился, когда просыпался дракон.
— Какое же у вас критическое отношение к себе. Я говорила не о вас вовсе, — заявила Белль. — О гипотетическом монстре.
— Раздражаешь.
— Взаимно.