Нежеланая невеста.Наследница черного дракона

Глава 24

Глава 24
Ева  тряслась в неудобной кабине четырёхколёсного экипажа, запряженного парой лошадей. Дорога была разбитая, в ухабах, и ее то и дело подбрасывало. К тому же было холодно, а Ева холод терпеть не могла. Она много чего не любила, а людей порою и вовсе ненавидела, однако все свои эмоции прятала за маской равнодушия или, напротив, дружелюбия. Сейчас Ева была объята ненавистью, но не яростной, а усталой, въевшейся в кожу и кости.
У нее ничего не вышло.
Ритуал, к которому она так готовилась, не получился. Все пошло к эйхам под хвост! Брачная клятва, связывающая ее Даррела и ту девицу по имени Белль, в итоге все же победила темный приворот. А она, Ева, ничего не успела сделать. И во всем виноваты темные твари, которые словно из неоткуда появились на территории академии.
Ева не знала, кто сделал портал. Наверняка предатель.
Предатель... От этого слова ее передернуло. Она ведь и сама была предательницей.
Сейчас в небесном дворце полным холодом идут зачистки — гвардейцы, маги и тайная стража объединили усилия, чтобы найти тех, кто готовил восстание. В этом замешан был даже один из братьев императора, и люди шептались, что Небесный дворец прогнил. Может быть, он и прогнил, но до сих пор не сломлен. Сейчас наверняка наказывают тех, кто посмел задумать переворот. Император скор на расправу. А ведь она, Ева, тоже могла бы оказаться в застенках Торинской тюрьмы или, может быть, даже в пыточной камере, за то, что подавляла волю принца темной запретной магией. Но ее и ее семью миновала эта участь. Ей помогли. Вернее, сделали предложение, от которого Ева не могла отказаться.
Вздохнув, девушка глянула в окно — за ним все так же проносился унылый степной пейзаж. Серое хмурое небо, белый снег, бесконечная тоска. И в сердце тоска. И глухая ненависть. Почему все пошло так? Она одна из лучших, а ей придется...
О том, что ей придется сделать, Ева не стала думать.
— Пара часов — и будем, — хрипло сказала Еве ее спутница, что сидела напротив. Это была высокая худая женщина с длинными пегими волосами. Лица ее не было видно — его скрывал капюшон свободного черного балахона. Только поблескивали в полутьме алые глаза. У многих ведьм глаза такие — с кровавым блеском. Мать Эштана не была исключением. Настоящая мать, разумеется, не сестра короля, которая считалась его матерью. Чернокнижник был рожден ведьмой, а отцом его был брат императора — тот, который замыслил переворот.  Именно поэтому его отдали на воспитание в императорскую семью.
— Хорошо, — кивнула Ева, потирая озябшие пальцы. Проклятый холод.
— Чего боишься? — спросила вдруг ведьма и потянула носом. — Чую твой страх. Пахнет как увядшая магнолия.
— Что узнают о том, что я сделала с Даррелом, — солгала Ева. — Это карается изменой.
Ведьма шумно выдохнула.
— Из-за девки, которая стала его невестой, все разрушилось. То, что их связывало, уничтожило темную магию, которую ты сотворила. А ее следы... Если и заметят, то никто об это не узнает. Потому что теперь ты будешь с нами.
Ведьма проворно пересела на сторону к Еве — она вообще двигалась быстро, напоминая девушке ящерицу. Тонкая, но с сильной хваткой рука ведьмы оказалась у нее на плече. Крепко сжала его костлявыми пальцами. Ева поморщилась
— Успокойся. Я же сказала — принесешь клятву верности темному богу, нашему всесильному господину, и тебя не тронут. Никто ни о чем не узнает — уж мы-то позаботимся. Нас слишком много, всех не вытравят из дворца. Твоя жизнь останется такой же — лучшая адептка в академии, сильная, независимая и красивая. И твоя семья тоже не пострадает. Вы будете, как и прежде, жить в роскоши и в почете. — Ведьма хихикнула. — Но ты станешь одной из нас. Это почесть, оказанная темнейшим господином. Ты должна улыбаться, а не дрожать от страха.
Ведьма вдруг схватила Еву за горло — ее худая рука была обтянута болезненно-белой кожей, а заостренные синеватые ногти впивались почти до крови. Девушка начала хватать воздух ртом.
— Не смей быть слабой, — прошипела ведьма. — Не смей, поняла меня? Жрецы темного бога должны быть смелыми и сильными, чтобы нести в этот жалкий мир его имя!
Она отпустила горло Евы так же неожиданно, как и схватила. И спокойно пересела на свое место. Девушка закашлялась, но кричать или делать что-то не стала. Знала, что при ведьме должна знать свое место. Еве хотелось растерзать ее на месте, но она сдержалась и мысленно говорила себе: «Все в порядке, все хорошо. Это единственный путь к спасению».
— Тебе нравится мой сын? — как ни в чем ни бывало, спросила ведьма. Алые глаза вновь блеснули.
— Эштан всегда был мне близким, — уклончиво ответила Ева. И вдруг вспомнила, как однажды он поцеловал ее на закате. Это был первый поцелуй и для нее, и для него. Им было интересно, каково это — целоваться.
— Он мог бы стать императором, — усмехнулась ведьма. Особой любви к Эштану в ее голосе не было. — Представляю, мой малыш в короне сидит в Большом Тронном зале, а вокруг него все эти мрази, которые называют себя светлыми. Становятся на колени перед ним. Делают все, что он им велит. Как думаешь, он мог бы стать хорошим императором?
— Думаю, да, — осторожно сказала Ева.
— Присмотрись к нему, может и станет! — захохотала ведьма. — Я против такой невестки ничего не имею. Ты мне понравилась сразу, как только согласилась принять книгу ведьм. — Она вдруг осеклась. — Ты же видела его братца? Принца Даррела, сладкого мальчика, которого так любит народ? Какой он? Похож на отца?
— Больше похож на мать.
— На мать, — поцокала языком ведьма. — Все восхваляют красоту императрицы. Как знать, может быть, она красива только потому, что села на трон рядом с императором.
Она вдруг сняла капюшон. Через ее худое вытянутое лицо с остатками былой красоты тянулся длинный шрам — наискось, от уха до виска. Но больше пугал не шрам, а алые глаза, обрамленные пепельными ресницами.
— А может быть, и я бы смогла стать императрицей? — Пересохшие губы растянулись в кривой улыбке, обнажая клыки. Ведьма захохотала, а Ева отвела взгляд. Мать Эштана порою была не в себе. Но, говорят, многие из тех, кто впускает в себя тьму, сходят с ума.
— Жаль, что крысеныш не сдох, — продолжила ведьма. — Он должен был попасть в Костяной лес и погибнуть — его ждали. Но нет. Выжил.
Сердце Евы пропустило один удар. На Эштана напали?
— Как же он выжил? — стараясь быть спокойной, спросила она.
— Говорят, из-за девки, которая с ним была. Невесты. Наследницы Черного дракона. — Ведьма скрестила пальцы. — Забавно. Она ведь и сама считалась мертвой, вместе со всей семьей. Но нет, девчонка жива. Только станет ли она следующей императрицей? — Ведьма вновь пронзительно расхохоталась.
Остаток пути они молчали. Ева погрязла в своих мыслях и воспоминаниях, ведьма то ли спала, то ли делала вид, что спала.
Когда экипаж остановился, уже стемнело. Ведьма спрыгнула на землю и быстро направилась к старинным развалинам, что были припорошены снегом. Ева поспешила следом. В развалинах прятался тайный вход в возрожденный храм темного бога, где вот-вот девушка должна была стать одной из его жриц. 
Выбора у нее не было — или она сделает это, или ее и ее семью ждет суровое наказание.
Ведьма прошептала что-то на древнемагическом, и в развалинах появился тайный проход.
— Чего хочет темный бог? — спросила вдруг Ева, глядя на линию горизонта, которая разрезала мир на небо и степь. Ей не хотелось входить в этот проход.
— Темный бог хочет счастья для всех. Счастье — оно в хаосе. А хаос — дитя тьмы. Его сын скоро проснется. Империя ждет гостя.
Ведьма хихикнула, и Ева покрылась гусиной кожей. Про гостя она слышала — все слышали! Пророчица Алтея кричала о нем на всю площадь Роз и Мечей.
— Идем. Сейчас ты навсегда изменишь свою судьбу.
И Ева пошла следом, чтобы спустя несколько часов вернуться домой как жрица темного бога. Преступница.
* * *
В себя я окончательно пришла ближе к вечеру. Наплакалась, правда, так, что глаза стали алыми, как у вампира, а лицо опухло. Плакать красиво я никогда не умела. В голове я по-прежнему ничего не могла уложить, и больше всего на свете хотела попасть домой, к бабушке и тете. Хотела обнять их и братьев, и спросить: «Это ведь неправда?» А услышав подтверждение, снова жить прежней спокойной жизнью, где самой большой проблемой была сдача экзамена магистру Бейлсу. Но я знала, что все это в прошлом. Моя жизнь изменилась, да и я... Я тоже изменилась. Стала драконом. Нет, я всегда им была, только не знала этого. Совсем ничего о себе не знала.
Из своей спальни, где я горько плакала, обнимая подушку, я вышла лишь к ужину, потому что Лаура никак не могла оставить меня в покое. Она буквально силой заставила меня спуститься. Лаура так искренне переживала обо мне, что я не смогла ей отказать.
Когда мы шли через одну из гостиных в столовую, я заметила на стене портреты в богатых золоченых рамах — и среди них портрет молодой женщины, похожей на меня. Она сидела на периллах балкона, а позади нее было то самое незамерзающее зимой озеро, на которое выходили окна моей спальни.
Я сразу поняла, кто она. И остановилась, зачарованно на нее глядя.
— Это... — В горле стал ком.
— Да, это ваша мать, — грустно улыбнулась Лаура. — Портрет написан за несколько недель до... До ее гибели. Госпожа Ариадна редко позировала. Но каждый раз получалась на редкость прекрасной.
Я смотрела на ту, которая была моей матерью, во все глаза. Она была очень красивой. Тоненькая, словно прозрачная, с копной светлых волос,  мягкими чертами лица и выразительными зелеными глазами. Мы были очень похожи. Очень.
— Ваша милость, я хочу показать вам портреты и фотокарточки вашего отца и деда — в семейном архиве много чего осталось, — сказала Лаура. — Если вы желаете, конечно.
— Желаю! — воскликнула я.
— Тогда после ужина. Вам обязательно нужно подкрепить свои силы. Я расскажу вам историю вашей семьи! — воссияла Лаура, и я кивнула. Мне действительно было интересно, и это был не праздный интерес, не развлечение. Я должна была знать, кто я и откуда, какими были мои родители, и какой я могла стать благодаря их крови.
Несколько часов после ужина мы провели на втором этаже, в кабинете Виктора. Лаура и присоединившийся к ней Антель, чьи крылья пропали, рассказывали мне о семье Ардер, наследницей которой я стала.
Правда, Лаура рассказывала о родителях и дедушке, о семейных традициях и ценностях. Она показывала фотокарточки, описывала мое раннее детство, которое я совсем не помнила, и то и дело сравнивала меня с мамой, говоря, что мы необыкновенно похожи. Я узнала, что мой дед был могущественным магом и сильным драконом, которого все уважали и даже боялись, однако с родными он был заботливым и добрым, часто катал меня на спине и дарил подарки. Мои родители, несмотря на разницу в социальном статусе, женились по любви, и каждый день своей недолгой совместной жизни прожили счастливо, и я была желанным и долгожданным ребенком.  Других родственников у меня не осталось — род Черного дракона медленно вырождался, поэтому я была последней. И, по словам Лауры, должна была как можно скорее продолжить род — родить принцу детей. Троих или пятерых. А лучше семерых. Я на мгновение представила себя вместе с Даррелом и толпой детишек вокруг нас, и мне стало смешно. Он и я... Какие глупости...
А вот Антель больше упирал на денежно-имущественные вопросы, пытаясь донести до меня, чем я теперь обладаю. Я понимала, что теперь в моем распоряжении много денег, и я смогу обеспечить достойную жизнь не только себе и своим близким, но и их правнукам, но не вникала в подробности, потому что у меня голова шла кругом от информации. Особняки, имения, драгоценности, активы в банках, предметы искусства — по словам Антеля у меня было все. Только вот семьи не было рядом. Те, кто меня родили, погибли. А те, кто с достоинством воспитали, находились далеко.
Легла я поздно и долго не могла заснуть — все думала, думала, думала. О бабушке, тете и братьях. О родителях и дедушке, что спас меня и уничтожил демона. О тех, кто решил убить мою семью. И почему-то о Дарреле.
Я была рада, что он выжил. И чувствовала тепло на сердце, когда вспоминала его лицо. Вопреки всему он оказался не тем, кто открыл на меня травлю, и меня грела эта мысль. Нет, он все-таки тот еще высокомерный козел, но хотя бы не делал того, из-за чего я буду ненавидеть его всю оставшуюся жизнь.
Интересно, почему он считает, что я смотрю на него с презрением?.. Это ведь его черта — смотреть с презрением на меня.
А через несколько дней мы встретились.
* * *
Несколько дней я прожила в семейном особняке, который теперь должен был стать моим домом, как мне твердили, хотя, если честно, я нисколько не ощущала, что это мой дом. Мне казалось, будто я нахожусь в гостях у высокородных. Я — гостья, а не хозяйка. И я нахожусь здесь временно. Особняк был уютным, несмотря на всю его вычурную мрачность, и мне нравилось бродить по нему и рассматривать интерьер, однако я очень скучала по бабушке, тете и братьям. Я очень хотела встретиться с ними, и мне обещали, что вскоре это произойдет. Еще я очень хотела увидеть подруг — мне столько всего нужно было обсудить с ними, стольким поделиться! Однако по известным причинам и с ними встретиться я могла лишь в начале семестра. Иногда я думала об Эштане, вспоминала его голос и руки, теплый взгляд и полуулыбку, а порою в мои мысли вихрем врывался Даррел. И я фактически видела его перед собой внутренним взором — то статного и уверенного, с достоинством расправившего плечи, то лежащего в окровавленном снегу. И злилась — мне не нравилось думать о нем, но я не могла контролировать свой разум. После событий в Костяном лесу между нами появилась странная незримая связь, которую я с трудом, но все-таки ощущала. Может быть, это потому, что я официально была его невестой?
Невеста... От этого слова меня начинало тошнить, и чтобы не думать о нашей связи, я пыталась забыться в прошлом своей семьи, которое так и манило меня.
Поначалу я часами читала семейные архивы, рассматривала фотокарточки, изучала семейное древо. Пыталась понять, что это за род такой — Черных драконов? Какими были мои родственники? Какой должна была стать я, если бы волею богов мои родители и дед остались живы? Я была бы типичной высокородной девицей, считающей себя выше других, состояла бы в Клубе избранных и знала, что весь мир принадлежит мне? Или же, как моя кровная мать, отстранилась от мира знати, считая себя выше их дрязг? Мне хотелось верить во второй вариант.
Потом у меня появился неожиданный союзник, ну или приятель, который многое рассказал мне о доме и о моей семье. Его звали Кайн, и он был сыном управляющего Антеля. Тоже ангелом — только его крылья были бело-синими, да и видела я их всего один раз. Обычно Кайн прятал свои крылья, а потому казался обычным человеком — среднего роста, хрупким, только очень красивым, с выразительными синими глазами, белокурыми локонами, собранными в короткий хвост, и удивительными кистями рук. Тонкие узкие ладони, длинные пальцы, выпирающие костяшки — это были не руки война, а руки художника. Несмотря на воистину ангельский вид, характер у него был не сахар.
Мы встретились в библиотеке, когда я в очередной раз пришла изучать семейные архивы. За окном в это время валил снег, в камине весело трещал огонь, пахло абрикосовым чаем, а я в задумчивости бродила между дубовыми стеллажами и искала нужную книгу. Кайна я нашла случайно — он сидел на подоконнике, согнув одну ногу в колене, и читал.
Сначала я опешила, потому как ни разу не встречала этого парня среди прислуги. И молча уставилась на него. А он недовольно взглянул на меня и выразительно поднял коричневую бровь. Выражение красивого лица было не самым приветливым.
— Кто ты такой? — миролюбиво спросила я.
— Какая разница, — ответил тот без особой почтительности, закрыл книгу, сунуд ее подмышку и поднялся. — Мешаешь читать.
Он хотел уйти, но я не дала ему этого сделать.
— Я, кажется, вежливо спросила тебя, — сказала я, хмурясь.
— А я невежливо ответил.
— Почему ты ведешь себя так невоспитанно?
— Потому что того, как ты приехала, этот дом был моим, — ядовито заявил парень. — А теперь явилась ты, хозяйка, и я должен прятаться, чтобы читать.
Он развернулся ко мне спиной и хотел было уйти, но мне вдруг стало интересно — кто же это такой? Он единственный мой ровесник в особняке.
— Не уходи, — попросила я.
— Это приказ? — повернулся он ко мне лицом.
— Это просьба, — спокойно сказала я.
— Не люблю, когда меня просят. — Парень криво улыбнулся мне и словно невзначай уронил большую вазу. Она упала на паркет и раскололась надвое. — Извини, я такой неловкий. Пойду позову кого-нибудь из прислуги, чтобы убрали осколки.
Он сделал еще несколько шагов, однако далеко уйти не успел — между стеллажами появилась Лаура. Увидев осколки вазы, она рассердилась — да так, что на щеках появились огненные пятна.
— Господин Кайл! Вы опять за свое? — возмутилась она. — Пока ваш отец в отъезде, портите имущество? И вообще, что вы забыли в библиотеке? Вам строго-настрого запрещено было здесь появляться!
На лице Кайла появилось такое выражение, будто бы ему под нос сунули чашу с протухшим рыбьим супом. А Лаура продолжала:
— Вы будете наказаны за то, что...
— Это я уронила, — вмешалась я, и Кайл удивленно на меня взглянул. — Случайно задела локтем.
Лаура изумленно выдохнула.
— Ваша милость, вы?
— Да, я. Совершенно случайно. Надеюсь, меня вы не станете наказывать? — улыбнулась я.
— Что вы говорите, конечно же, нет, — затараторила она и срочно вызвала служанок, чтобы те убрали осколки. Я хотела помочь — я все время всем хотела помочь, но Лаура решительно воспротивилась этому: — Ваша милость! Мы сами все сделаем! Прошу вас, не нужно напрягаться!
— Не отбирай у персонала работу, — вставил Кайл, и тотчас получил гневный взгляд Лауры. Кажется, они друг друга недолюбливали. Чуть позднее я узнала, что сына управляющего многие недолюбливают за вредный характер.
— Что ж, все убрано, ваша милость. Мы оставляем вас, зовите, если будет нужно, — сдержанно поклонилась Лаура и помахала Кайлу — мол, идем. Однако я решительно этому воспротивилась:
— Пусть он останется. Кажется, Кайл читает в библиотеке — он совершенно мне не мешает.
— Я тих, как мышка в подвале, — кивнул Кайл.
— Мыши в подвале то и дел скребутся, словно в них эйх вселился, — вырвалось у Лауры, однако она тотчас пришла в себя, спорить со мной не стала, а удалилась. А мы с Кайлом остались в библиотеке, залитой солнцем.
— Признаю, это было эффектно, — более миролюбиво сказал он. — Наследница Черного дракона в роли спасительницы ангела. Я не уйду только потому, что мне интересно, зачем ты это сделала.
— Затем, что мне скучно, — призналась я.
Его лицо вытянулось.
— Я думал, ты скажешь, что я понравился тебе. Обидно! Хотя... У тебя же есть жених. Наследный принц, сильный воин, прекрасный парень... — В голосе ангела чувствовалось ехидство.
— Не очень-то и прекрасный, — усмехнулась я.
— Судя по фотокарточкам, самомнение у него до небес, — хихикнул Кайл. — Рожа смазливая, а взгляд надменный — у всех драконов такой. — Тут он осекся и посмотрел на меня. — Кроме тебя, разумеется. У тебя взгляд белочки, которую втянули в свои разборки тигр и лев.
— Какой-то ты непочтительный, — хмыкнула я.
— Какой есть, — развел руками Кайл. — Значит, говоришь, тебе скучно? И что ты хочешь от моей скромной персоны? Чтобы я развеселил тебя? Подожди, схожу за своим красным носом, чтобы устроить цирковое представление.
— Расскажи все, что знаешь об этом месте. О моих родственниках. О роде Черного дракона, — попросила я.
Кайл снова удивленно приподнял бровь — на этот раз другую. Мимика у него вообще была отличная, живая.
— А архива тебе недостаточно? Или проблемы со чтением? — прищурился он.
— Вся информация здесь сухая, официальная, — пожала я плечами. — Мне интересно узнать живые факты. От Лауры толка нет — она очень милая и относится ко мне с большой заботой, однако ничего интересного не рассказывает. А я хочу знать все. Хочу понимать, кто я. И что во мне за сила.
Кайл внимательно посмотрел на меня.
— Что ж, могу побыть твоим личным гидом, — наконец, согласился он. — Расскажу, все, что знаю о твоей семье, но только если ты уговоришь моего славного отца отправить меня учиться в академию магии.
— Сколько же тебе лет? — удивилась я. Мне казалось, ангел младше меня.
— Девятнадцать, — оскорбился он. — В этом году я должен был поступить на первый курс, но отец решил, что обучаться я буду на дому, хоть меня и зачислили в академию.
— Почему? — не поняла я.
— Ну, характер у меня не сахар. Говорит, я его в высшем обществе опозорю. А я, на минуточку, обладаю даром целительства. Ангел лишь наполовину — моя мама была магиней. — Голос Кайла на мгновение потеплел. — Мне передался ее дар. И уровень магии у меня высокий.
— А что случилось с твоей мамой? — осторожно спросила я.
— Она умерла в тот же день, что и твои родители. Приехала вместе с ними в столицу, — ответил он тихо.
— Светлая Тэйла! — воскликнула я ошарашенно. — Значит, демон...
— Да, он убил и ее. Говорят, она не мучилась, — сухо ответил Кайл, и его губы исказила невеселая усмешка. — Однажды я найду того, кто это сделал. И он пожалеет о том, что родился.
Передо мной стоял не заносчивый мальчишка, а молодой мужчина, в чьих глазах сиял огонь. В воздухе разлилось напряжение.
— Но их же нашли... Их нашли и наказали, разве нет? — тихо спросила я.
— Нашли исполнителей. Низших жрецов, пушечное мясо. Я же хочу найти того, кто призвал столько могущественного демона. Кто затеял все это. И я не пожалею перьев, чтобы уничтожить этого ублюдка.
На несколько секунд материализовались его крылья, и тогда я узнала, что синие перья — ядовитые. Главное оружие ангелов, загадочного крылатого народа, который лишь в красивых легендах был светлым и добрым. На самом деле ангелы славились своей жестокостью и мстительностью. Но, как и дроу, умели быть преданными. Отец Кайла был предан моему деду — тот спас его от верной гибели. А потому Антель ван Дрейк был предан и мне, но об этом я узнала позднее.
— Что ж, пообещай мне, что уговоришь отца отпустить меня в академию. — Кайл снова надел маску высокомерного мальчишки. Крылья его исчезли. И напряженная атмосфера тоже растворилась.
— Как я это сделаю, позволь узнать? Не могу же я ему приказывать!
— Можешь! Проснись, госпожа Я-Белль-и-плохо-соображаю! — воскликнул Кайл. –Мой отец служит тебе, ты можешь приказать ему все, что угодно. Наверное. Ну или шантажируй, — пришла ему в голову новая невероятная идея.
— Ты предлагаешь мне шантажировать собственного отца? — поразилась я.
— А что? Он же меня шантажирует, — пожал изящными плечами Кайл. — Говорит, если не буду хорошо себя вести, отправит в следующем году в военную академию. Ха! Из меня воин, как из тебя императрица.
Вместо ответа я дала ему подзатыльник — забылась, что, вообще-то, я его госпожа. Подзатыльники я вечно давала братьям, когда они меня доставали. И тут не удержалась.
Кайл уставился на меня так, словно я оскорбила его до глубины души.
— Ты вообще высокородная или из деревни Малый Курятник?! — возопил ангел.
— Я из Северной провинции, — усмехнулась я. — У нас живут суровые люди.
— Ты не человек, ты дракон, — заспорил он тотчас, а я только рукой махнула.
Мы сошлись на том, что Кайл рассказывает мне все, что знает о роде Черного дракона, а я разговариваю с его отцом насчет того, чтобы тот разрешил ему учиться в академии магии. Не заставляю, не шантажирую, а именно разговариваю.
Мы заняли кресла, что стояли по обе стороны от камина, и Кайл принялся рассказывать историю моего рода. Он оказался хорошим рассказчиком — видимо, ему не хватало внимания, и он соскучился по живому общению, а потому очень старался, хоть порой и немного переигрывал. Кое-что из того, что Кайл рассказывал, я уже знала, а кое-что было для меня новой информацией.
— Значит, когда-то род Черного дракона служил темному богу? — переспросила я в какой-то момент.
— О да, вы были из тех, кто клялся ему в вечной верности и приносил кровавые жертвы, — хмыкнул Кайл. — Еще пятьсот лет назад род славился своей жестокостью.
— А что случилось потом? Почему род Черного дракона предал темного бога? — удивилась я.
— Не предал, а эвакуировался, — поднял указательный палец Кайл. — Об этом не принято говорить, знаешь ли, не все любят вспоминать грязное прошлое. В официальных источниках говорится, что род Черных драконов одумался и решил, что быть слугами тьмы — не лучший вариант. А потому решил служить свету. Но на самом деле... — Он понизил голос. — На самом деле все было иначе. У темного бога был сын — сильнейший во всем мире дракон, который во время великой битвы выступил на стороне отца против сил света. Кровавый дракон. Он был так силен, что способен был низвергать в изначальную бездну даже богов. После победы Высший божественный круг решил наказать его. Кровавого дракона не смогли убить, ибо в нем была частичка божественной силы. Потому его погребли в море Снов. Однако темный бог решил, что пора призвать сына — он хотел, чтобы тот возглавил восстание сил тьмы. Только вот призвать его было сложно, ведь темный бог потерял часть своего былого могущества.  И тогда он придумал хитрый план. Решил, что Черные драконы принесут себя в жертву, отдадут свою силу его сыну. Проще говоря, умрут, передав энергию, а сын темного бога восстанет со дня моря Снов. Как ты думаешь, хотели ли твои предки принести себя в жертву? Нет. Они хотели жить. И жить хорошо. А потому, прознав про планы своего хозяина, Черные драконы дружно покинули Север. Они всегда были хитрыми и понимали, что самим по себе им не выжить. Тогда они поклялись служить светлому богу Артесу, бороться с силами зла и поселились в Вечной империи, получив земли и титулы. Ну, ты это уже знаешь. Только темный бог очень обиделся. И жрецы его тайного культа вели на Черных драконов настоящую охоту — по крайней мере, первые лет триста. Потом вроде бы темный бог успокоился, но род Черного дракона все равно становился меньше и меньше. Вы умирали один за другим. И теперь ты последняя представительница этого рода. Не знаю, хорошо это или плохо. По крайней мере, ты теперь очень богатая. И титул у тебя есть. И защита. Возможно, ты не особо в курсе, но тут вокруг поместья столько боевых магов, что мне становится дурно. Они защищают тебя — невесту принца. Понятия не имею, почему именно ты стала его невестой, — покачал головой Кайл. Про брачный ритуал, которым соединили меня и Даррела в детстве, он, конечно же, не знал. И про пророчество старого императора — тоже.
— Гость из моря Снов, — вдруг вспомнились мне слова пророчицы Алтеи, сказанные на площади. — Значит, это и есть сын темного бога?
— Ты про пророчество, сделанное ею на площади Роз и Мечей? — выгнул бровь ангел.
— Да. Я слышала его своими ушами! — призналась я, вспоминая тот день — все это произошло не так уж и давно, но казалось, что прошло много времени. Память — странная вещь.
— А разве ты не слышала, что Алтея — шарлатанка? — усмехнулся Кайл. — После этого ее арестовали. За лживые пророчества, баламутящие народ, и за то, что она смела притворяться богиней! Ты не думай, что я в глуши сижу и ничего не знаю. Мне все известно! Я ас в мире сплетен и новостей. К тому же об этом все газеты трубили не так давно. А, ты же не сразу в себя пришла после приключений в Костяном лесу, — хихикнул он. — В общем, арестовали твою Алтею.
— Ее выступление не было похоже на постановку, — вздохнула я. Мне казалось, что я  действительно видела богиню Шиану, которая снизошла до людей и разговаривала с ними голосом Алтеи. Говорила, что с моря идет Гость, и что только дочь Артеса сможет остановить его.
— Все вопросы к страже и тайному отделу, — пожал плечами Кайл. — Говорю, что знаю. Алтея вне закона. Почитай газетки на досуге.
Мы разговаривали до самого ужина, а ужинать я решила вместе — надоело сидеть на столом одной, я привыкла есть вместе с кем-то. И ангел был не самой плохой компанией. Правда, у Лауры едва не случилась истерика, потому как она искренне считала, что госпожа должна ужинать в гордом одиночестве, а не в компании тех, кто ей служить, но я, в конце концов, заставила и ее сесть за стол.  Лауре пришлось согласиться — видимо, оставлять меня вместе с Кайлом ей не очень хотелось.
Несколько дней, к огромному неудовольствию Лауры, мы с Кайлом провели вместе. Он водил меня по особняку, показывал комнаты, рассказывал интересные истории и вообще всячески скрашивал мое одиночество. Иногда он, конечно, зарывался, и мне приходилось приводить его в чувство подзатыльниками. Но в целом вел себя Кайл неплохо — даже Лаура удивлялась.
Кайл знал кучу всего — и про драконов, и про богов, и про историю империи, а потому рот у него, как правило, не закрывался.
— Почему ты не называешь темного бога по имени? Почему не называешь его Кштари? — спросила я его как-то раз.
— Мне противно произносить его имя, — поморщился Кайл. — Кстати, не хочешь сегодня сходить к озеру? Подышим воздухом.
— Я не против,  — кивнула я. — Кстати, почему оно не замерзает?
— Твой дед заколдовал его так, что вода в нем всегда остается теплой, — поведал мне ангел. — Отец говорил, что твой дед любил там плавать даже зимой, в лютые морозы.
— Кошмар какой, — поежилась я. Об одной только мысли о таком плавании, мой внутренний огонь начинал затухать. Все-таки я куда больше любила тепло, чем холод.
Наша прогулка была недолгой — мы погуляли вдоль берега, но пошел снег, и мы вернулись к особняку. Кайлу пришла в голову замечательная идея сделать снеговиков, и мы слепили сразу двух: один — я, один — он. Разумеется, мой снеговик оказался лучше. В конце концов, на севере я лепила их постоянно. Однако Кайл был уверен, что лучше не мой снеговик, а его. Он даже Лауру, которая наблюдала за нами из холла, хотел позвать, чтобы та справедливо оценила снеговиков, однако не успел этого сделать. К нам приехал гость. Вернее, он приехал ко мне. Я пропустила тот момент, когда на территорию поместья въехал экипаж, запряженный тройкой гнедых коней. Лишь заметила, как останавливается экипаж с флагом и символом императорской семьи, и оттуда легко выпрыгивает на заснеженную дорогу Эштан.
Он сразу увидел меня и, улыбнувшись, направился в мою сторону. По обыкновению он был без шапки, и снежный ветер играл с его распущенными пепельными волосами. Высокий, статный, в расстегнутым пальто, ботинках с грубой шнуровкой, серьгой-кольцом в ухе и без перчаток — казалось, что ему совершенно нет дела до холода.
— Эштан! — удивленно воскликнула я. Сердце наполнилось радостью.
— Белль! — Эштан вдруг подхватил меня и закружил, радостно улыбаясь. Однако почти сразу поставил на место. — Прости. Просто я соскучился по тебе. Как ты? Все хорошо?
— Все хорошо, — осторожно кивнула я. — Но... как ты узнал, где я? Как попал сюда?
— Хоть я и темный, я все же член императорской семьи, — усмехнулся Эштан. — Для меня открыты все двери. И я многое знаю. Прости, если потревожил, но я беспокоился за тебя. Места не находил. Белль, как ты? В порядке?
В его голосе были забота и нежность, от которых щемило в сердце.
— В порядке, — кивнула я, глядя в его красивое бледное лицо. Только почему под глазами залегли такие глубокие тени? — А ты? Все хорошо? Ты не пострадал?
— Конечно, нет. Я так рад, что ты в порядке. — Эштан на мгновение прикрыл глаза. — Мне известно про Костяной лес. Не понимаю, куда смотрела охрана принца. Из-за их беспечности ты могла пострадать.
— Все хорошо, — тихо сказала я, немного смущаясь. — Говорят, мой дар пробудился...
— Драконий дар. Ты тоже темная, — вдруг заглянул мне в глаза Эштан. — Я почувствовал это еще тогда, на Осеннем балу. Было в тебе что-то такое... что заставило меня подойти к тебе. Ты — такая же, как и я.
Он коснулся моих волос, что выбивались из-под шапки, и аккуратно завел их за ухо. Я едва заметно улыбнулась — мне захотелось дотронуться до его волос, с которыми все так же играл ветер. Только вот я не чувствовала себя такой же, как он. Темной.
— Только опять Даррел меня сделал, — грустно усмехнулся Эштан. — Сначала...
Он вдруг замолчал и опустил взгляд.
— Что сначала? — не поняла я.
— Сначала он увел у меня одну девушку, а потом — вторую. Тебя.  — Его улыбка вышла неискренней стеклянной, хоть он и старался быть веселым. — А ведь я заметил тебя гораздо раньше. Наверное, такова воля богов, верно?
— Не понимаю, о чем ты, — нахмурилась я. И в это мгновение появился Кайл, который, пыхтя, катил большой ком снега — для нового снеговика.
— А это еще кто? — удивился он и глянул на Эштана из-под сползшей на лоб шапки. — Отлично, темный! Только его нам тут не хватало!
Кайл вдруг махнул рукой и оживил снеговиков — они тотчас напали на Эштана, вернее, неуклюже попытались сделать это. Темный ловко отпрыгнул в сторону и, рассмеявшись, материализовал в руке изящный меч. Несколько ленивых взмахов, и снеговиков не стало.
— Прости, использовать темную магию не могу — охрана Белль не поймет этого, — сказал он недовольному Кайлу, зачерпывая ладонью снег и сминая его.
— Отмазка слабаков, — отозвался тот и получил снежок прямо в лицо. Эштан так умело пульнул его в Кайла, что снежок попал ему прямо в рот. Кайл растерялся. Замер. Выплюнул снег и, позабыв о происхождении, полез в драку, поминая не только  Эштана по матушке, но и всех его ближних и дальних родственников. То есть, всю императорскую семью. У меня от услышанного едва не скрутились уши.
Кайл попытался повалить Эштана на снег, однако тот был слишком силен и ловок, и когда противник побежал на него, изящно отошел в сторону. Короткий толчок — и Кайл полетел головой в сугроб. Выкарабкался из него и снова полетел на Эштана, однако тот легко скрутил его и так же легко удерживал, не давая вырваться.
— Прекратите! — воскликнула я в ужасе. — Вы что, с ума сошли? Эштан, отпусти его! Ты же принц!
— Какой еще принц? — выкрикнул ангел.
— Обыкновенный! Кузен Даррела! Эштан, пожалуйста, отпусти его, он не понимает, что делает, — велела я, и темный послушался — отпустил Кайла.
— Пройдёмте в дом. Я замерзла.
И я первой направилась в особняк, чувствуя на себе обалдевшие взгляды Лауры и кучера.