Разрушение

Глава 19

Я поспал в доме родителей ночь, а рано утром уехал в Стелтон на арендованной машине, чтобы собрать вещи. И я не вернулся. Застрял здесь, в нашем доме, не способный уйти.

Все здесь пахнет нами. Одна только постель чего стоит — я лежал на ней двое суток, утыкаясь носом в одеяло и подушку поочередно. Вишневые духи. Они должны были выветриться, и сложно поверить в обратное, но я не чувствовал их слишком долго, а потому улавливаю даже слабые отголоски. Я слышал ее смех, наши игривые разговоры, видел ее улыбку, счастливое лицо...но добили меня не воспоминания.

Я заполнял коробки вещами, вытаскивал все из шкафов и, наконец, дошел до комода девушки. Ящик за ящиком, пока не обнаружил написанное мною стихотворение, которое она когда-то спрятала, а затем... «Для Курта» — так было написано на конверте.

Я зажал губу между зубами и раздумывал с минуту: все же сдался, порвал бумагу и впился глазами в буквы. Буквы, от которых слезный ком не проходит до сих пор.

«Мой мальчик, сегодня твой день рождения!
Я не знаю для чего напоминаю, это глупо...но, если ты сохранишь мое послание, то через несколько лет без сомнений вспомнишь о чем оно. И я очень надеюсь, Курт, что мы все еще будем вместе: желательно до самой старости. Но письмо не об этом.
Я размышляла: что же тебе подарить? Мыслей было много и мало одновременно. Выбор сошелся на вещи, которая станет тебе путеводителем и помощником. Она в процессе изготовления, я работаю над ней по ночам, пока ты спишь, чтобы не обломать сюрприз. Надеюсь, все получится. Должно получиться!
Все 17 лет я жила чужой и лишней. Потом пришел ты, вскружил мне голову и заполнил пустоту в груди. Ты излечил боль, Курт. Знаю, не веришь, а быть может уже обвиняешь во лжи или приукрашивании, но не спеши, позволь объяснить.
Мы оба совершали ошибки. Ругались до одури, ранили. Однако, мы стали живыми: неправильным способом, но стали. Я постоянно задаюсь вопросом: а прошла бы я препятствия снова ради того, что имею сейчас? Ответ всплывает без промедлений: да. Потому что два месяца бардака стоят оставшейся жизни счастья. Я счастлива, Курт. Счастлива с тобой. Мое сердце никогда не было настолько переполненным теплом и любовью. Ты будишь меня поцелуями, и я с первой секунды обожаю новый день. Ты готовишь завтрак, а я не отрываюсь от твоей голой спины и трепещу от приятных покалываний (нет, не по причине того, что это крайне сексуально, хотя, признаю, твоя форма имеем место быть, так что можешь усмехнуться, как самодовольный засранец — коим ты и являешься). Мы едем в спортзал, ты кладешь руку на мое колено, и я буквально улетаю в стратосферу. Ты обнимаешь меня перед другими бойцами и девушками — я готова запрыгать, как Стич, получивший свое жирное мясо, потому что сразу ощущаю себя значимой и по-настоящему любимой. Полагаю, ты уловил смысл, ведь я могу исписать подобными мелочами еще сто листов. Ты выгнал плохое и поселил уйму эмоций. Невероятных эмоций.
Сегодня тебе исполнилось двадцать четыре года. Ну, знаешь, есть в этом что-то манящее ;) Взрослый парень, не выпускающий меня из постели — прости, но этого факта уже хватает на то, чтобы я поплыла. Однако суть в ином. Я хочу сказать тебе, что как бы безгранично потерян ты не был до этих лет — отныне я рядом, чтобы отыскать тебя и отдать всю себя, лишь бы ты был тем Куртом, который читает эти слова сейчас. Улыбчивым и расслабленным.
Есть такое известное изречение: «Через тернии к звездам». Тернии у тебя были. Раньше ты бы продолжил: «А звезд не нашлось». Но они нашлись. Я не имею ввиду, что стала твоей звездой, вовсе нет. Я имею ввиду, что свет есть, Курт. И он в тебе. Не я создала его. Он был всегда. Когда ты проиграл марафон, чтобы подарить маме цветы, когда нянчил Мию, когда кормил соседских мальчишек, когда отдал мне свою кофту в первую встречу — Курт, ты никогда не был ужасен внутри. А это редкость. Большая редкость.
Я люблю тебя настоящего. Прошу, не стесняйся того, кем ты являешься. Не стесняйся своей нежности, своей редкой робости и застенчивости, своей красивой улыбки — потому что я не встречала ничего лучшего, Курт. Я не встречала никого, кто был бы хотя бы приблизительно таким же прекрасным, как ты.
Недавно ты сказал, что возьмешь меня в жены...дурачок. Не торопись волноваться. Ты дурачок не из-за того, что я этого «не желаю». Ты дурачок из-за того, что сомневался в моем ответе. Я люблю тебя до потери сознания, и так будет во всех наших вселенных. Я не перестану быть твоей ни при каких условиях. Мое сердце — твое сердце. Распоряжайся им как хочешь. Но...мне было бы приятно, если бы ты его сохранил. Я доверяю тебе целиком и без остатка, я иду за тобой, а когда требуется — веду за собой тебя. И я не прекращу, Курт. Я ни за что не прекращу. Обещаю.
Мне нужно написать какие-то пожелания...как насчет пожелания, чтобы ты любил меня бесконечно? Шучу. Это эгоистично! Поэтому я желаю тебе другого, того, что важнее: бесконечно любить себя. Я не про самолюбование. Я про то, чтобы ты не отрицал свою чистую душу. Чтобы ты принял ее и прекратил считать, что ее нет. Не отчаивайся. Не сдавайся. Не кори себя за ошибки. Прости себя. Нас определяет не прошлое, а настоящее. Если ты натворил делов, мой мальчик, это не станет концом. Все можно исправить. Я буду с тобой, пока ты этого хочешь. Я буду на твоей стороне во что бы то ни стало. Не бойся быть слабым в моментах. Я прижму тебя близко-близко, поцелую и утешу шепотом. Ты не один, Курт. Ты теперь не один. И это не изменится.
С тобой родители и сестры. С тобой я. Мы те, кто от тебя не откажется. Мы те, кто примет тебя любым.
День, когда ты это читаешь, пятое февраля — это самый счастливый день для меня. В этот день в мире появился тот, кто станет моим миром.