Susurrat in umbra

Третье испытание

Глава 22:

Прошло ещё несколько томительных недель, наполненных напряжением и подготовкой к третьему испытанию. Каждый в Хогвартсе говорил только об этом. Лабиринт, наполненный магическими тварями и ловушками, должен был стать кульминацией Турнира Трёх Волшебников. Нервы Гарри были на пределе. Его не оставляло предчувствие, что впереди его ждёт нечто гораздо страшнее, чем просто магические твари.

В день испытания стадион для квиддича изменился до неузнаваемости. Высокие стены лабиринта, переплетённые густыми зарослями, поднимались над землёй, скрывая происходящее внутри. Из трибун доносился гул, смешанный с возбуждёнными криками зрителей. Казалось, само небо над стадионом потемнело, предвещая что-то недоброе.

Гарри стоял перед своим входом в лабиринт. По правую руку от него расположились другие чемпионы. Флер выглядела уверенной, хотя её взгляд иногда нервно срывался на тёмные заросли. Виктор держался холодно и собранно, как всегда, а Седрик стоял прямо, но его лицо не скрывало лёгкого беспокойства.

Шаги позади привлекли внимание Гарри. Это был Грюм. Его деревянная нога застучала по каменным плитам, и он подошёл к Гарри.

— Ну что, Поттер, — сказал он своим хриплым голосом, — готов?

Гарри молчал, внимательно глядя на учителя. Его подозрения становились всё сильнее. От Грюма исходил едва уловимый запах. Гарри раньше не придавал этому значения, но теперь он был уверен: это запах оборотного зелья. Внутри всё перевернулось. Он понимал, что перед ним — не настоящий Грюм, а кто-то, использующий его облик.

— Удачи, — бросил Грюм, хлопнув Гарри по плечу. Его взгляд задержался на Гарри чуть дольше, чем это казалось уместным, а затем он развернулся и ушёл.

Гарри посмотрел ему вслед. Его руки сжались в кулаки.

— Значит, ты всё это время играл со мной в свои игры, — пробормотал он.

Но сейчас он ничего не мог с этим сделать. Пора было идти в лабиринт. Судьи дали знак, и входы в лабиринт для каждого из чемпионов открылись. Гарри сделал шаг вперёд.

Широкий проход за его спиной тут же сомкнулся, как будто его никогда и не было. Высокие стены из чёрного, словно обугленного, живого дерева нависали над ним. Листья на ветвях дрожали, хотя ветра не было. В воздухе витала странная, тяжёлая тишина, нарушаемая лишь отдалёнными шорохами и звуками, которые могли быть чем угодно — от шагов до чужих дыханий.