Полукровка : Падшие Ангелы

Часть 48

Некоторое время спустя в доме у Джеймса всё совсем омертвело. Эмили и Мэри говорили шёпотом. Ни в одной комнате не горел свет. Они ходили тихо, как мыши, ведь.. звук жизни, будто ядовитый кинжал, вонзался Джеймсу в сердце и отравлял его. Пока тот.. запивал боль коньяком. Ещё более горьким и крепким. Дни шли, Миранду похоронили. И мысль об этом давила на Джеймса, будто он сам лежал в гробу, засыпанный землей. Он чувствовал эти удушье, одиночество и холод. Его Миранду, нежную и мудрую, теперь заковала в свой плен земля. Пропитанная кровью и грехами. Джеймс даже не смог оставить ее дома, вырыть ей могилу там, где она была счастлива и любима. Он знал, что Альктар был прав и до туда рано или поздно добрались бы. Денег на хороший склеп ни у кого тогда не было. Да и могильщики со скульпторами.. где их было тогда найти? Всех поубивали. Теперь Миранду похоронили в медленно строящемся склепе Победы,
которую ещё никто не завоевал. Она была героем в глазах народа и почевала там, куда будут приносить цветы ещё много лет.. « Каким же огромным станет склеп, если в него собрать всех, кто умер за победу?» - вновь сидя со стаканом коньяка в руке, думал Джеймс. Казалось, он уже врос, как дерево, в свое кожаное кресло. Мужчина много дней не видел света. Не выходил из комнаты. После похорон Миранды он не помнил аромата свежести и ласок ветра. Все это стало ему чуждым, и даже лица Мэри.. он больше видеть не мог. На похоронах они молчали, а, увидев ее еще более поалевшие глаза, Джеймс окончательно разочаровался в себе. Он уничтожил, изжил свою дочь, не спас ее мать, обрёк их всех на страдания, хотя должен был защищать от любых невзгод. Слабый, помутившийся Джеймс вёл себя не как человек, а как безвольный призрак, запертый в темнице сожалений.
Его рука крепко сжимала стакан коньяка, и взгляд медленно поднялся, когда дверь приоткрылась. Джеймс ожидал увидеть Эмили.. Кого угодно, но только не Мэри. Она подошла к нему решительно, но не торопясь. Наоборот, растягивая момент, рассматривая отца медленно, скрупулёзно. Ее лицо с каждым днём становилось все менее живым, глаза побагровели. Прислушавшись, мужчина понял, что внизу кто-то собирался..

- Эмили уезжает? - спросил он и даже не хмурился. Его лицо посерело и стало абсолютно бесчувственным.

- И что это? - будто не слыша его вопроса, Мэри задала свой. Она с особым презрением обводила взглядом душную комнату, рассматривала отца, безвольного до отвращения. Тот сидел неподвижно. У его ребёнка прорезался голос. Ничего страшного. Пусть покричит. Она и раньше это делала. Только в этот раз Мэри впервые развернётся и уйдёт. Ее взгляд, острый, как меч, упал на стакан в чужой руке. Казалось, где-то загремела гроза.