Поединок

Глава 6. Лили Поттер

Сесть, успокоиться и подумать.
Разве не этому ее много раз учил Скорпиус? Ничего не решать сгоряча, думать, искать доказательства. И она села, закрыв глаза, хотя в голове еще отдавался легкий шорох, с которым стена-дверь закрылась за спешно уходящим метоморфомагом.
Вот, первое: он сам рассказал, что он метоморфомаг. Что он принял внешность этого Маркуса Деверо. Так почему он не мог принять внешность еще кого-то?
Например, Грега Грегори...
Лили сжала кулачки, пытаясь до мгновения восстановить этот момент: когда неизвестное ей лицо вдруг словно вылиняло, и она узнала его... Она узнала Грега, мальчика, что учился на Слизерине на год старше ее.
Она ему нравилась, это факт. И с Малфоем они были соперниками, совсем недолго. Но история в Хогсмиде, когда оборотни использовали Грега, чтобы добраться до нее, до Лили, поставила большой крест на истории, которая бы могла превратиться в историю любви.
Итак, это Грег Грегори? Вот какую задачу предстояло решить Лили, потому что временами она чувствовала чужое прикосновение к своим мыслям.
С Ксенией все хорошо, конечно, она, наверное, тоже не на свободе, но она пыталась связаться с Лили, она считывала ее сознание. И имеет ли Лили право уверенно рассказать - показать - целительнице только что узнанное лицо?
Четыре года с Малфоем явно не прошли даром... Лили сомневалась все больше и больше, что лицо Грега Грегори было настоящим лицом Маркуса Деверо.
Слишком быстро он ушел, словно... словно ему было тяжело быть вот таким. И Лили успела заметить капельку пота, что появилась на лбу метоморфомага. И дрогнувшую на миг руку. Он прилагал усилия? Но почему, если он и есть Грег?
Да и история этого человека явно не походила на историю Грега. Лили помнила, как встретила на Косой аллее одну из знакомых по Хогвартсу, и та рассказала ей, что приглашена на свадьбу Грегори. Лили была уверена, что это было в конце июня, в июле. Совсем недавно...
Но зачем? Зачем этот человек использовал Грега? Если бы она поверила, если бы она теперь считала, что именно Грегори ее похитил и мстит Скорпиусу...? Что бы это изменило? Ведь он не знает о ментальной нити между ней и Ксенией, не знает, что она может сообщить кому-то другому имя похитителя... Зачем тогда он показал ей это лицо?
Отомстить. Не только Малфою, но и Грегори. За что? Получается, этот человек знал хорошо обоих.
Слизеринец? Или кто-то из аристократических кругов? Или и то, и другое?
Лили поднялась и начала ходить по комнате. Это ей напоминало уроки Малфоя, когда он давал ей какую-то задачу, и она должна была, логически размышляя, найти ответ. Ей почти никогда этого не удавалось, но Скорпиус всегда ее хвалил.
Но каким образом даже это может причинить вред Грегу? Думай, Лили, думай.
Ей казалось, что если она найдет ответ на этот вопрос, то поймет, что же дальше, что же ее ждет.
Но ведь не может же он ее выпустить! Если он рассчитывает, что она кому-то расскажет о Грегори, значит, у нее будет такая возможность. Пусть небольшая, но будет...
Или же этому человеку просто важно, чтобы она, Лили, думала, что во всем виноват Грег. Чтобы она его возненавидела, испугалась. Почему? Ведь опять же - Грегори об этом не узнает...
Но, может быть, этому человеку достаточно того, что он об этом знает? Знает, что кто-то разуверился в чести и добропорядочности Грега? Такая мелкая пакость... Вроде как мимоходом получить и это удовольствие....
Но зачем тогда он рассказал свою историю? Потому что не боится, что ее узнает кто-то другой?
Столько вопросов, а ответов нет.
Лили снова села, уставившись на стену. Нужно как-то передать все это Ксении - в следующий раз, когда она коснется сознания Лили. Нужно, чтобы она смогла прочесть историю этого странного человека, который живет чужой жизнью и рушит чужие жизни.
Маркус Деверо.
Кто эта девушка, которой играл Малфой? Лили не очень много знала о прошлом Скорпиуса - до того, как он стал частью ее настоящего. Она никогда не расспрашивала ни брата, ни мужа (мужа...) о том, что они творили в школе. Она и так знал многое и не желала знать больше, тем более о девушках Скорпиуса.
С кем он встречался? С кем ходил на балы? Она не помнила этого...
Она знает историю похитителя... Зачем?
Ответ был один, но Лили боялась о нем думать. Возможно, этот человек устал и хочет, чтобы его нашли? Чтобы его остановили? Чтобы Малфой его нашел и посмотрел в его глаза?
Но ведь это будет верная смерть, похититель не может этого не понимать, если он настолько хорошо знает Малфоя.
Мерлин, я ничего не понимаю, так все сложно! Я не могу понять мотивов и поступков этого человека!
Ксения, где ты? Что с тобой? Сможет ли тебе помочь все то, что я тебе расскажу? И мне - помочь? Если не будет уже слишком поздно.
Рассказывать ли о Греге, или спрятать это имя, это лицо глубоко внутри себя? Малфой бы что сделал?
Он бы потребовал все, что она знает. Каждую мелочь.
Но тогда, если он узнает, он убьет Грега.
Зато у него, возможно, появится шанс найти ее.
Найти ее прежде, чем этот человека убьет ее.
Лили испугалась этой мысли: впервые она осмелилась подумать об этом. Иначе зачем бы ему рассказывать о себе так много?
Может, он солгал? Нет, это не было похоже на ложь, слишком сложно для лжи...
Голова раскалывалась, она чувствовала себя очень уставшей...
Сон пришел незаметно, будто накрыл волной - дурманящей, холодной, нежеланной, но необходимой.
Во сне тоже не было желанного покоя. Она брела в пустой, совершенно пустой серой комнате, никак не находя ее конца. Внутри было неприятно морозно. И так же пусто. Серые, безликие стены.
Она шла, потому что сзади ее подстерегал уже мрак. Она не знала, почему, но она его боялась, этого мрака, прижимая к груди холодные руки. Так было теплее, потому то внутри нее еще сохранялась частичка чего-то теплого. Даже горячего. Но это было такое крошечное тепло, что тьма грозила поглотить его, растоптать, стереть, уничтожить. И девушка вся сжималась, еще крепче прижимая к себе руки, не желая отдавать тьме эту частичку. И она шла, с надеждой глядя вперед, но там был лишь серый мрак... Позади - темнота.
И лишь внутри еще что-то светилось и давало надежду.
- Мама,- почему-то шептали губы, призывая на помощь родного человека. Почему-то казалось, что вот тут, в этом сумраке, только мама и сможет помочь - как в детстве, когда она отгораживала Лили от детских кошмаров.- Мама...
И она откликнулась, может, потому что Лили очень сильно хотела ее услышать. Пусть не увидеть - хотя бы услышать. И в рыжей вспышке волос она узнала ее, маму, так давно потерянную, но навсегда сохраненную внутри - там, где еще сохранялось тепло.
Рыжее тепло. Серебряное тепло. Зеленое.
- Мама...
Она не могла разобрать слов, но была рада их слышать. Она бросилась вперед, натыкаясь на серые стены. Она искала - но не знала, что.
- Главное внутри.
Она поняла это, она услышала маму.
- Но что там, внутри, мама?
- То, что ты ищешь. Ответы.
- Но...
- Главное - внутри, это вечно,- повторил голос, и Лили поверила: все будет хорошо, огонь внутри выстоит и выведет ее отсюда.
Ведь ей пообещала мама.
Она проснулась резко, внезапно, словно чего-то испугавшись. Села и тут же увидела поднос на столике у кровати.
Да, она была голодна.
Девушка подошла к подносу и взяла яблоко, надкусывая его. Из головы не шел этот странный сон. Да и все было странно, все.
Если ее кормят, значит, не хотят убивать. Хотя... Может, отравить?
Лили даже фыркнула от этой мысли - как это глупо-драматично прозвучало даже в ее голове. Скорпиус бы хохотал пару часов. Только он так умел хохотать...
Лили покачнулась и опустилась на кровать. Глупо? Сейчас она уже так не думала, потому что дурнота накатывала резко и безостановочно...
Не было боли, не было крови - только облако, что медленно накрывало ее, заставляя откидываться на подушки.
- Не бойся, я тебя не отравил...
Она попыталась повернуть голову в сторону говорившего, но не смогла. Она хотела закрыть глаза. Но не могла.
Ее будто парализовало.
Но он сам склонился над ней, над ее широко раскрытыми в ужасе глазами. Его дыхание коснулось ее щеки и обожгло.
- Я не знаю, больно ли это... Наверное, больно, но зато я избавлю тебя от этой опухоли... Я избавлю тебя от этого червя, что грызет тебя изнутри.
Лили еле дышала, страх требовал зажмуриться, оттолкнуть, сделать хоть что-нибудь, но она не могла. Она даже дышала с трудом.
- Не бойся: я умею это делать почти совершенно. У меня был замечательный учитель - мой названный папочка. Всего несколько минут, и ты избавишься от жизни, где тобою управляет Малфой... Ты будешь свободна... Наверное, это будет жизнь с чистого листа?
С серого, почему-то прорвалась мысль в заполненное паникой сознание Лили. Она видела, как похититель - с тем самым лицом, с которым он впервые появился перед ней, что наталкивало на мысль, что игра с Грегом Грегори ему не удалась особо - достает волшебную палочку.
И она вдруг поняла: поняла все. Поняла, почему он так много ей рассказал, почему держал ее здесь. Она поняла, зачем он похитил ее.
Чтобы причинить Скорпиусу самую страшную боль...
Ксения, чувствуешь ли ты мой ужас?
Он поднял палочку, улыбаясь. На его лице было почти благоговение, словно он действительно собирался спасти ее сейчас от чего-то ужасного.
- Прощайте, миссис Скорпиус Малфой.
Она не смогла закрыть глаза, но потеряла сознание - от боли, что разорвалась внутри, в затылке, а потом хлынула в лоб.
Наверное, так наступает смерть...