Билла Вудворта знали как очень замкнутого, очень одинокого и очень несчастного человека. Когда-то, в далеком прошлом, жизнерадостный, полный сил и энергии, бодрый мужчина, теперь завернулся в толстый непроницаемый кокон молчания. Фигура располнела, и те, кто не знал его возраста, давали ему не меньше шестидесяти пяти, хотя на деле Биллу Вудворту только-только исполнилось пятьдесят три. Жена его, Дженет Вудворт, скончалась девять лет назад, и после этого он вообще начал избегать людей. Увидеть его можно было разве что в саду, когда Билл занимался своими клумбами. Все остальное время старик, словно рак-отшельник, проводил внутри такого же старого и одинокого, как и он сам, дома.
Вудворт не нуждался ни в чьем обществе. Цветы заменили ему людей. С ними он общался, разговаривал, ухаживал за ними, как когда-то за женой и сыном, и лишь раз в две недели совершал вылазку за продуктами в ближайший магазин.
Он очень хорошо все помнил, и считал, что именно по его - Билла - вине погибли сын и жена. Да. И жена. Она умерла от тоски и горя, в этом Вудворт был уверен. Иногда они приходили к нему во сне, и старик просыпался в холодном поту. В такие ночи он бесцельно бродил по дому, не в силах заснуть вновь.
Нэнси распахнула калитку, в надежде застать старика копающимся в саду. В любом другом случае он просто не открыл бы ей дверь.
Но Вудворта не было. Нэнси замерла у самого порога, решая, что делать дальше. Как вдруг из деревянного сарая до нее донеслась возня.
Девушка прошла чуть вперед, так, чтобы увидеть открытую настежь дверь. Старик был внутри, и Нэнси услышала, как он громыхает полупустой лейкой и каким-то садовым инвентарем.
Она продолжала стоять на кирпичной дорожке, ожидая, пока Билл Вудворт выберется наружу из прохладной деревянной «раковины».
Широкая спина, обтянутая желтой рубашкой, замаячила в полумраке сарая.
- Мистер Вудворт! - окликнула девушка.
Что-то со звоном покатилось по полу. Плотная угрюмая фигура выползла на солнечный свет.
Билл Вудворт остановился, держа в одной руке огромную лейку, и настороженно наблюдая за гостьей из-под ладони другой.
- Мистер Вудворт! - делая шаг к нему, сказала Нэнси. - Я хочу задать вам один вопрос: был ли у вас сын?
Старик дернулся, словно его ударили бичом.
- Мальчик лет пяти-шести? Он неправильно выговаривал звук «с» и ходил с красно-зеленым мячом?
ГЛОНГ! - Лейка выпала из руки и упала на бок, извергнув из стального нутра поток воды. Мгновенно образовавшаяся лужа намочила спортивные тапочки старика, но он даже не обратил на это внимания.
- Скажите мне, мистер Вудворт, что с ним случилось?
Старик попятился, наступил на блестящий мокрый бок лейки, чуть не упал, каким-то чудом удержавшись на ногах.
- Что с ним случилось? - крикнула Нэнси. - Что с ним случилось?
Лицо Вудворта пропало, а на его месте возникла страшная перекошенная маска. Сведенные нечеловеческим ужасом мышцы, дикие застывшие глаза и распахнутый рот.
- Нет... - это не мог быть голос человека. В нем жил такой нескрываемый ужас, что Нэнси стало не по себе.
- Мистер Вудворт! - крикнула девушка, но старик уже ковылял к дому.
БАХ! - Хлопнула дверь. - КЛИК! - Повернулся в замке ключ.
Нэнси так и осталась стоять среди клумб, глядя на притихший, испуганный дом.
Ей ничего не удалось выяснить.
Криииииииииииииии...
Тонко пропели плети за спиной, и девушку охватил страх. Он был непонятным, необъяснимым.
А может быть это сон? Я сплю?
Ей вдруг показалось, что сзади кто-то стоит. И уже готовясь закричать, Нэнси обернулась. Никого.
Лишь из темноты сарая выкатился мяч. Обычный детский резиновый мяч. Веселый и яркий, он, чуть покачиваясь, лежал в траве, играя на солнце тугими красно-зелеными боками.
