Сказания далекого мира. Книга 1. Божественный век / #Wattys2016

Последний священный поход. Продолжение / II

  Направилось войско из столицы на запад. Много месяцев шли они по пыльным дорогам, торговым трактам и трудно преодолимым болотистым местам. Путь был далеким, изнурительным, и драконы сжирали провиант за десятерых. Ресурсы таяли на глазах, а армия прошла только половину пути.
Было ли то намеренным или случайным просчетом (ибо очень и очень давно не отправляла так далеко империя такое несметное войско)? Или, может, карой Всевидящей? Пошла среди воев нехорошая молва, что разгневали они богиню. Вот только чем? Одни принялись твердить, что дело все в имперской знати – чрезмерно сытой, коварной и жадной, – другие – в том, что пошел с ними Серафиус, позорный муж, соблазнивший и обесчестивший прекрасную Маир. Появились и такие, кто утверждал – виной всему походы: что никакие они не священные, а лишь отражение злой воли, которая желает всем им несчастий и гибели.
И чем дальше шло воинство, чем хуже и голоднее им становилось, тем более открыто принялись возмущаться. Недовольство их пало на Серафиуса: сначала побаивались многие драконов Ала и рассказов о его божественном происхождении, но захлестнувшее отчаяние даровало сил и храбрости, и принялись мужи открыто винить верховного жреца в бедах, выпавших на долю похода. Смиренно выносил слова, отравленные злобой и страхом, божок, пока в один из особо тяжких дней, когда переправлялась армия через реку, не упал отощавший вол, и не смыло течением часть оставшегося провианта. Пытались спасти вои припасы – и те, которые дала им империя, и те, которые пришлось добывать промыслом, и те, которые награбили в попадавшихся им на пути селениях, – да не смогли воротить всего. Обозлились пуще тогда да устремили гнев свой на Серафиуса, осунувшегося от непривычно долгой и тяжелой дороги да печали разъедающей, коя поселилась в нем после того, как лишился прежней власти и почета. Принялись сначала кричать на него, затем удумали утопить в реке вместе с потерянным провиантом.
Окружило Ала кольцо мужей изнуренных, схватили крепко его двое подошедших и окунули головою в воду. Понял тогда Серафиус, что не сможет он одолеть их, не прибегая к силе божественной, однако как только вознамерился применить ее впервые после многих лет, тотчас подоспели драконы, бывшие размером с двух коней, разорвавшие цепи, что сдерживали их, и с криками ужасающими кинулись на воев, угрожавших господину. Принялись чудища огнедышащие изрыгать пламя и пожирать живьем тех несчастных, которые попадались им на глаза, и если бы ни приказал им строго Серафиус перестать, неизвестно, чего бы еще натворили.
Реус, стоявший с перебравшимися войсками на другом берегу, с тревогой наблюдал за развернувшимся недолгим противостоянием, однако не позволил воям, бывшим рядом с ним, вмешиваться.
- Сами навлекли они на себя такую участь, ослушавшись моего приказа не дразнить змия ядовитого.
Случай у реки заставил воев проникнуться большим страхом к Серафиусу, и впредь мало кто осмеливался говорить в лицо Ала слова гадкие. А Реуса произошедшее сильнее озадачило: и ранее полководец сомневался в слабости жреца, но не желал муж верить в волшбу, полагая, что дело в ином припрятанном козыре. Однако происшествие стало последней каплей, переполнившей чашу сомнений: командующий по-прежнему не желал признавать божественного происхождения Серафиуса, считая того всего-навсего потомком человеческого рода, умелого в создании иллюзий и плетении интриг, который создал образ бессмертного верховного жреца, на деле бывшего несколькими людьми, однако... Более Реус не был уверен, что дело только в ловкости рук и ума – возможно, за этим и правда стояло нечто магическое. Насторожили мужа и пророчества Серафиуса, которые много раз тот делал, предостерегая полководца. Избрать иной путь, не нападать на это селение, выставить в часовые не этого, а другого воина, но ни разу Реус его не послушал, и несчастья одно за другим обрушивались на войско. Трудно проходимые места, тормозившие их, испорченная пища, взятая в деревне, уснувший на посту вой, допустивший того, что лесная дичь стащила часть припасов... и многое-многое другое. Мелкие и крупные неудачи, образовавшие ком проблем. Серафиус знал об этом заранее, предупреждал... Неужто дело в одной только прозорливости? Нет. Было нечто большее, куда большее... И Реус желал ведать...